Вернувшись в горотдел, я позвонил в институт; И в этот момент опять вспомнил о несправедливой жалобе. «Ай да Валя, ай да молодец, — думал я, набирая номер его служебного телефона. — Прикрыл ты своей персоной преступника».
В трубке его голос:
— Слушаю.
Тон, каким он разговаривает, соответствует выражению его лица: заносчивому и в то же время нерешительному.
— Здравствуйте, Валентин Матвеевич! Звоню, как договорились. Да, да, это я опять беспокою. К пяти подъеду. За квартал на противоположной стороне, «Волга», два нуля тридцать четыре. Ключи, пожалуйста, не забудьте.
Поначалу он растерялся, не ожидал, видимо, моего звонка, решил, что отстал уголовный розыск, будет искать без его помощи, а там найдет ли и когда… А потом взял себя в руки, даже пошутить изволил: «Серая в яблоках?» Это он про «Волгу».
Разжился наш уголовный розыск новой автомашиной. В прежней «Победе» хоть и стучало мощное сердце — двигатель с грузовика, — дряхлое тело не желало подчиняться его ритму; корпус вибрировал и дребезжал так, что порой казалось: вот, сию минуту рассыплется.
Час «пик» в разгаре. На улицах заметно прибавилось людей и машин. Особенно резво снуют таксомоторы и «Жигулята». Не знаю, отчего и когда возник антагонизм между автопрофессионалом и автолюбителем, но еще относительно недавно он носил скрытый характер. Личные «Победы», ЗИМы, «Москвичи» не выделялись из общей массы, как нашкодившие школьники, старательно прятались под единой униформой. Теперь, когда нашествие ВАЗов всех цветов радуги захлестнуло даже небольшой Каспийск и каждый из них словно отмечен печатью собственника-индивидуалиста, дух соперничества между профессионалом и любителем достиг степени парадоксальной непримиримости. Иной раз едешь в такси и диву даешься: кроет шеф «Жигулят» на чем свет стоит, а потом вдруг выясняется, что он и сам владелец одного из них. Однажды я не выдержал, спросил: «А когда в своей ездите, небось таксистов ругаете?» — «Еще как, — серьезно ответил он, — за их пронырливость нахальную».
Я приехал за несколько минут до обусловленного времени.
Научно-исследовательский институт рыбного хозяйства. Хотелось бы мне знать, Валентин Матвеевич, в нем-то хоть вы чем-то полезным занимаетесь? Если да, если вы здесь настоящий, значит, остальное — вопрос времени. Через пару лет станете «не мальчиком, но мужем» во всех отношениях. Если же нет… Тогда жаль мне вашего отца, хоть и не близко знакомый он мне человек, а больно мне за него. А вы его наверняка любите. По-своему. Главное, поменьше, чем себя. Иначе бы его не теребили, сто раз подумали: стоит или не стоит лишний раз волновать… А вы наоборот: норовите за его авторитет спрятаться. Заварили сами, а расхлебывай папа…
Между тем из института хлынул людской поток. Преимущество явно за ровесниками Валентина. Только его самого пока не видно.
Четверть шестого. Двери в подъезде распахиваются все реже и реже. Подожду, я терпеливый. Я только девушек в свое время не любил дожидаться. Жена мне этого до сих пор забыть не может.
Появился наконец. Идет не спеша, хотя машину давно заметил. Что поделаешь, на свидания со мной уже многие не торопятся.
— Присаживайтесь, — не выходя из машины, приоткрываю правую дверцу.
Он садится рядом, ерзает, искоса поглядывает на меня, видимо, пытается определить, знаю ли я о его «доносе».
— Вот ключи..
Я беру связку как будто не в первый раз, наслушался потерпевших. Два ажурных плоских ключа от комнат, один — к висячему замку и еще два — к внутренним, обычные железные болванки.
Включаю зажигание, и «Волга» плавно трогается с места. Делаю вид, что не замечаю удивленного взгляда Валентина. Спрашивай, не спрашивай, а из машины не выскочишь. Придется тебе совершить небольшое путешествие в моем обществе.
Наконец он не выдерживает:
— Хотите подвезти меня домой?
— На дачу. Надо же и мне взглянуть на нее, так лучше в вашем присутствии, верно?
Он не ответил. Я решил, что возражений не будет, но ошибся. Он просто обдумывал линию поведения и после продолжительной паузы сказал, веско подчеркивая каждое слово:
— Вы собираетесь произвести у нас обыск?
— Нет, конечно. Я собираюсь осмотреть место происшествия. С вашего согласия.
— Я вам никакого согласия не давал! — чуть не захлебываясь, выкрикнул он.
На осмотр места происшествия мне ничьих согласий не требуется. Сотрудник уголовного розыска уполномочен на то государством. Но в данном случае дача меня вовсе не интересовала, и так ясно, что Айриянц не срывал замки и не отжимал двери. Этой поездкой в компании Валентина я преследовал иные цели: хотел проверить обоснованность предположений о возможном сообщнике Айриянца и создать ситуацию, в которой Валентин расскажет правду или начнет действовать и «выведет» меня на своего дружка. Моему плану не хватало деталей, но противник не бог весть какой, и я надеялся на импровизацию. А пока мне нужно было, не прибегая к официальным разъяснениям, вынудить своего спутника остаться в моем обществе. Когда известны «болевые точки» противоборствующей стороны, добиться необходимого результата не так уж сложно, и я решил «нажать» на главную из них.
Я резко затормозил. Машина стала, словно уткнувшись в невидимую стену, и только мягко покачивалась на рессорах.
— Ну вот что, — спокойно сказал я. — Предлагаю на выбор: или сейчас же к Матвею Павловичу — у него-то я получу разрешение, — или не будем терять время.
Он издает что-то нечленораздельное. Нет, не выйдет. Ты мне ответишь ясно и недвусмысленно.
— Не слышал, — вопросительно сказал я.
Валентин Матвеевич демонстративно от меня отвернулся, но ответил отчетливо:
— Едем на дачу.
Зато потом он, по-прежнему не поворачиваясь ко мне, отвел душу в длинном монологе:
— Какой-то мошенник кого-то обманул, и начинается непонятная возня вокруг да около… Это вместо того, чтобы искать преступника:.. Того и след давно простыл, а его якобы ищут… Ищут там, где найти невозможно. Как в бородатом анекдоте про пьяного: ползает тот на четвереньках под фонарным столбом, чего-то ищет… Что потерял? Деньги. Где? Там. А почему здесь ищешь? А здесь светло…
Подогрев себя таким образом и убедившись, что обращение к третьему лицу, как бы к публике, оказалось неэффективным, Валентин Матвеевич изменил тактику.
— Вы неискренний человек. Все что-то крутите, хитрите. Хотели взглянуть на ключи, а теперь везете черт знает зачем, отнимаете уйму времени. Почему вчера не сказали прямо: поедем на дачу, нужно там что-то посмотреть? К чему эта комедия?
