========== Глава 2. По лезвию ==========
Давным-давно в академии Чарослов обучение полету на метле было обязательным, и особенно тщательное внимание уделялось им в непростые годы Большой Магической Войны, а также после них. Когда же Темные и Светлые заключили важный договор о мирном сосуществовании друг с другом и с жителями Дремучего Леса, полеты потихоньку упразднили за несколько десятилетий. А поле для них осталось и не заросло, что давало учащимся прекрасную возможность собираться в хорошую погоду на переменах. И хотя унылое серое небо, низко нависшее над Чарословом, и сильный холодный ветер меньше всего напоминали такую погоду, Веста без тени сомнений вышла из школы, кутаясь в теплую желтую куртку и старательно обходя глубокие лужи.
На краю вечнозеленой площадки спиной к ней стояла Лира Конт — всегда удивительно прямая и спокойная, умеющая ухмыляться в лицо любой опасности. Весте было немного жаль, что Влада и Лира не поладили, и что даже их недавнее происшествие с розами не поспособствовало дружбе. Но им виднее, как общаться, а она, Веста, успела устать от лекций о долголетии ведьм и скоротечности жизни колдунов — словно ведьмы в этом виноваты, от сложных уравнений, скользких ингредиентов для зелий, которые омерзительно даже держать в руках, а не то что нарезать на доске. Учебный год только начался, а она уже не чувствовала под ногами твердой почвы.
Лира Конт питала слабость к прикосновениям ветра к своему лицу, какими бы сильными и ледяными не были его порывы, и она стояла, подставив ему лицо. Беззаботный Агат, игравший с опадающими золотыми листьями, был полностью согласен с хозяйкой: погода тревожила кота меньше всего на свете.
− Привет, − сказала Веста негромко. — Ты смотришь на границу Дремучего Леса?
Лира не вздрогнула, не дернулась, не оглянулась — она вовсе не из пугливых. Расправив плечи, она бросила долгий внимательный взгляд в сторону темнеющих вдалеке деревьев. Дремучий Лес располагался на безопасном расстоянии от Китежа и Чарослова, по крайней мере, так обещали учителя и директор, а стоит ли им верить, покажет время.
− Да. Ветер приносит обрывки чужих мыслей. Темные маги и вампиры считают, что скоро быть войне.
− Не быть! — возразила Веста горячо и порывисто, что было ей совсем несвойственно,
Повернувшись к ней лицом, Лира криво усмехнулась и промолчала. Ей не привыкать к тому, что люди и даже маги никогда не хотят знать правду, прячут от нее головы в песок. Что же, ее дело сказать, что будет, а их — решать, как распорядиться информацией. Гадалки работают по этому же принципу, другое дело, что половина из них лгуньи, а Лира говорит все как есть или не говорит ничего.
− Я хотела тебе сказать кое-что, − голос Весты вновь стал сбивчивым, застенчивым и очень тихим, опять рыжая ведьма опустила голову. — Я знаю, где жили твои родители…
У Лиры дернулась щека, а серые глаза на миг опасно полыхнули ледяным огнем, только она смогла быстро взять себя в руки и приподнять уголки тонких губ в подобии улыбки.
− Решила перешутить меня, да? — в насмешливом и полном веселой злости голосе сочилась боль.
− Нет, Лира, − тон Весты окреп и слова стали громче, она нашла в себе силы поднять голову и взглянуть в бледное лицо то ли приятельницы, то ли подруги. — На каникулах я слышала, как тетя и дядя говорили про Контов. Подслушала… Они иногда так громко орут, что невозможно не услышать, а если я зажму уши… Так вот, − Веста обняла себя за плечи дрожащими руками, ей стало зябко, − они спорили о Контах. Ты и твои родители принадлежали к числу Темных магов, когда в ваш дом ворвались Светлые Стражи.
− Люблю этих особ, − хмыкнула Лира. — Они настолько ненавязчивы — аж тошно.
− Дядя Семен тогда работал Светлым Стражем, но послал вместо себя стажера.
− Не бойся, я не сторонница кровной мести. А дальше?
− Стражи хотели учинить обыск и забрать некоторые артефакты из вашего дома, но Юрий и Марина Конт прогоняли их. Те вернулись с подмогой на следующий день и оглушили твоих родителей… − грустно прошептала Веста. — Слишком сильная магия, чтобы те остались живыми.
− Что же, ясно.
− Ребенка в белом одеяле, с розой и запиской, оставили на пороге приюта за день до того. Но я могу напутать с деталями…
− Ерунда, − бесцветно выдохнула Лира. — Не скажу, чтобы эта информация была для меня супер-мега важной, но спасибо.
− То есть как? — опешила Веста.
− Все эти годы в приюте я хотела узнать о родителях, − Лира крепко зажмурилась и по щеке пробежала одинокая крупная слеза, −, а потом хотение закончилось, и наступила настоящая жизнь. Со всеми ее глупостями, включая Владлену, у которой на меня зуб. И тут уже стало не до родителей, которые по-любому мертвы или в бегах. Понимаешь?
Веста Холод молча кивнула. Конечно, кому же, как ни ей понять такую же одинокую девочку, как она сама? Хоть она не знала приюта, но мирилась с дядиной жестокостью, с тетиными визгами, одиночеством и беззащитностью, и этого было немало.
Лира стояла и невидяще взирала на травянистую площадку, серое небо, черные стволы Лесных деревьев далеко впереди, чувствовала, как в груди колют острые грани льда, в который давно превратилось ее бедное сердце, и думала, думала. Она не сказала ни слова лжи Весте, но утаила от нее истинные эмоции. Нет ничего хуже, чем демонстрировать окружающим злость, грусть, боль или даже радость, какими бы яркими и сильными они не были. Проще и дороже для психики смеяться над проблемами и над теми, кто их доставляет. Шутить, язвить, лезть в мысли. После этого даже самый отъявленный задира уйдет прочь, а если не отвяжется, как Влада Лаврова, только себе хуже сделает.
Любой человек, не знающий своих родителей, будет восхищен сведениями о них, особенно такими. И Лира вымученно улыбнулась.
− Спасибо, − проговорила она, кивнув Холод. — У тебя классное имя, очень говорящее. Ты приносишь добрые вести.
Та зарделась — бледноватые веснушчатые щеки стали ярко-алыми. Смешная. Лире захотелось протянуть руку и погладить ее по плечу, но она не стала, ведь Веста боится неожиданных жестов. Поэтому всего лишь задала легкий простой вопрос:
− Как дела у Защитного клуба?
Веста робко улыбнулась, в золотистых глазах мелькнуло счастье.
− Отлично! Несколько старшеклассниц оценили идею и захотели преподавать самооборону, показывать младшим девочкам, как защищаться, если напали с магией сзади. Парни, правда, написали директору всяких возмущенных, но Ева обманом забрала их, пока тот не прочел, и выкинула в туалете…
− Вот и славно, − пропела Лира. — Скажи, ты случайно не знаешь, где находится мой старый дом?
Вопрос ударил внезапно, словно бадминтонный волан по лбу, но конечно Веста знала! Как ей мог быть неизвестен давно заброшенный особняк в центре города, проходя мимо которого тетя Арина поджимала губы и шипела о проклятых черных колдунах, которым нет покоя ни днем, ни ночью, и которые хотят правдами и неправдами уничтожить сперва светлых магов, а потом весь род людской? Одноэтажный покосившийся дом из красного кирпича с белой черепичной крышей был словно бельмо на глазу у вредных обывателей, и только немногие не обходили его стороной, напуганные страшными сказками про наложенные смертельные заклинания.
Странный и опасный разговор произошел двадцатого сентября — Лира это крепко запомнила, она вообще отлично запоминала числа, даты, и никогда не испытывала проблем с числоведением, за что Аркадий Иванович нарадоваться на нее не мог. Несколько дней подряд продолжались дожди, сонное настроение и вялые стычки с Владой, а потом неожиданно настал выходной. По воскресеньям школьники не учились и занимались, чем им заблагорассудится. Директор Айвет давно дал понять, что ему нет дела до неурочного досуга учащихся — пусть хоть по улицам Китежа слоняются до ночи и пьют брагу из банок, лишь бы по школе не бегали, и ему думать не мешали.
Предположение о директорских великих думах вызвало у Лиры легкую улыбку.
