верно это или нет, но не каждый путь дано пройти в одиночестве. Иногда, судьба посылает тебе человека, окликнув которого, ты навечно свяжешь ваши судьбы воедино. Наши жизни переплелись еще там, на камнях у мыса, когда я не дал ей погибнуть вопреки ее же воле. Как я не оставил ее тогда, так и она не оставит меня сейчас, вот что было важно.
Усталость брала свое. И я, и Витати дышали, как загнанные кони, но мы продолжали бой. Вот, келандка демонстративно отходит в сторону и делает размашистый, рубящий удар. Он настигает меня — самый кончик сабли едва рассекает кожу и оставляет на моей груди тонкую красную линию. Я выбрасываю вперед руку, прямо в подставленную ладонь Витати, и делаю легкий укол, пока алая капля крови не набухнет на кончике лезвия.
Я прикладываю свою саблю плашмя к груди, Витати проводит ладонью по своему клинку, оставляя кровавый след.
Мы оба припадаем на колено, вонзаем клинки в вытоптанную, твердую землю. Я поднимаю глаза и смотрю на Витати. Страх ушел, осталась только решимость, осознание, что этого было не избежать. Она смотрит на меня и, почему-то, сам не зная от чего, я улыбаюсь, а она улыбается мне в ответ. Мы встаем, делаем шаг навстречу друг другу, мы стоим так близко, что, казалось, между нами нельзя и вставить и пальца. Я смотрю на Витати, нащупываю рукоять ее сабли и тяну вверх, она, не отводя взгляда, — решительно выдергивает из земли мой клинок, завершая тем самым Пляску Клинков и вынося наш странный, но предначертанный судьбой союз на суд старейшин и Великого Шаза Тати.
Я открыл глаза и уставился в купол шатра, пытаясь осознать, кто я, где нахожусь, что произошло накануне. Я прислушался. Рядом тихо посапывала Витати. На самом краешке зрения я видел ее тонкое плечо и часть спины, едва прикрытой одеялом. Лагерь же уже проснулся. Слышалось, как кочевники начинают свой день, пока лениво, будто нехотя, но я знал, что уже через час это несмелое брожение превратится в полноценный гул большой стоянки.
Жаровни давно прогорели, но массивные конструкции, расставленные по периметру, все еще отдавали тепло, так что от утреннего холода, что преследовал меня в палатке предыдущие недели, я не страдал. А вот чтобы уложить в голове произошедшее накануне, мне придется постараться.
Я стал членом клана Тати, причем на правах зятя. Как бы не раздувал ноздри Великий Шаз, старейшины единогласно одобрили наш с Витати брак, а проверка родословной на кровосмешение и вовсе была не нужна, так как я являлся чужаком. «Свежая кровь с Запада» — так назвал меня один из стариков, когда мы с Витати после Пляски Клинков стояли перед старейшинами клана в главном шатре, ожидая вердикта. Так что Тати пришлось подчиниться воле стариков и возложить свои ладони на наши склоненные головы, одобряя новый союз.
После был пир, кислый кимиз, сотни любопытных взглядов и такое же количество поздравлений. В какой-то момент мне вовсе стало казаться, что женились в этот день только мы с Витати, так много внимания уделяли нам как выходцы клана Тати, так и другие кочевники, но, конечно же, это было не так. Веселые крики, песни и бой барабанов разносился по всему лагерю, это просто мое восприятие сжалось в маленькую точку.
К счастью, Витати удалось выдворить из нашего шатра бабок и вдов, что пришли после заката проверять, справимся ли мы с закреплением брака на ложе, и, если потребуется, помочь молодым советом. Винефику хватило только зыркнуть на женщин и бросить пару слов на келандском, как старухи мигом испарились, отправившись учить и наставлять кого-нибудь другого. Впрочем, мы с Витати понимали, что стенки шатра — ненадежная преграда и ничто здесь не пройдет незамеченным. Да и, на самом деле, мы оба и не собирались отступать от традиций — это я понял, оставшись с келандкой наедине, это же я прочитал и в ее глазах. Там, на ритуальной площадке, мы оба решили идти до конца, если уж того потребовали обстоятельства и, строго говоря, это была самая приятная часть пройденного вчера пути.
Встав с ложа и аккуратно подняв с пола свое белье и одежду, я быстро натянул штаны и выскользнул за пределы шатра. Лагерь кочевников был чем-то похож на Шамоград в миниатюре. Свои улицы, свой верхний и нижний город. Главный шатер Великого Шаза — дворец на Замковой Горе. Столовые шатры и обеденные столы, разбросанные по лагерю в равном удалении друг от друга — трактиры и кабаки. Были тут свои мастерские, конюшни, лавки и кузнецы. Удивительно, но эта временная стоянка на самом деле была полноценным городом, который может прекратить свое существование в один день, для того, чтобы вырасти где-нибудь в другом месте за одну ночь.
Сезон Клинков подходил к концу. В последующую неделю со стоянки снялись два из четырех приглашенных кланов, а еще через неделю ушли и остальные гости. Остались только хозяева — клан Тати — которые занялись финальной уборкой площадки и приготовились выдвигаться к месту основной зимней стоянки, что была в трех днях конного пути на юг. Конечно, мне не хотелось отправляться в противоположную от моей цели сторону, но теперь я был частью клана, и пришлось подчиниться. Тем более, Витати заверила меня, что в это время года мы все равно не сможем пройти узкими тропами — в предгорьях уже навалило снега и нужно ждать конца зимы, чтобы прийти к святилищу весной.
— Я уверена, что Эдриас не найдет храм Пустоты, — сказала винефик в ответ на мои опасения, что мы опоздаем. — Особенно сейчас.
Мне пришлось поверить ей, ничего другого и не оставалось.
Жизнь в клане дала так нужную мне передышку. Мы с Витати вернулись к нашему обычному распорядку дня — занимались тренировками, оттачивали свое мастерство с другими винефиками, занимались лошадьми. Я познакомился с несколькими целителями клана, и пусть сначала они сторонились моего общества, в итоге келандцы высоко оценили мой навык изготовления магических амулетов.
По своей сути, создавать магические предметы истинным магам было даже проще, чем печатникам. То, что магам Круга приходилось тренировать отдельно — стабильное накачивание камней амулета магической энергией — для истинных магов было логично и естественно, почти как дыхание. Так что довольно быстро я занялся целительными амулетами и укреплением оружия — Вирати научил меня технике насыщения материалов силой руны Ур без печатей.
В это время я
