Похлопав в ладоши, гости, и Виктория стали слушать, как одна из актрис поет песню о неразделимой любви красивым грудным голосом. Вот появился ее возлюбленный и в ход вступил и мужской баритон. Актеры играли так хорошо, что девушка забыла, что это представления и стала всем сердцем им сопереживать.
Данган стоял рядом и улыбался. Во-первых, он смог отвлечь всех от Виктории и о 'чуде', что произошло, пока она играла. Не надо, чтобы все думали и говорили об этом! Во-вторых, ему было лестно, что он угадал с актерами. Элестэй видел улыбку на губах девушки и сам не мог ее сдержать. А он еще думал, что она назовет спектакль вульгарным или еще, как-то в этом духе, но все обошлось - ей нравится. И ему нравится, что нравится ей. По сути, сегодня ее день - пусть веселится!
Надо будет отблагодарить как-то эту труппу лучше. Они славно выступили, повеселив не только его гостей, но и Викторию. Сам же император в спектакль не вслушивался, хоть и делал вид, что смотрит. Его мысли все занимала игра девушки. Редкий дар, который надо использовать. Обернуть против его врагов. Надо будет что-то придумать и решить на что еще способна магия Виктории.
Сцена закончилось и дальше пошли представления гимнастов, жонглеров, фокусников и иллюзионистов. Праздник завершился банкетом и салютом, после которого все стали играть в карты. За все это время Данган держал свою фаворитку при себе, хоть она и пыталась уйти.
Под утро гости разошлись и Элестэй под протесты Виктории провел ее в ее покои. Пожелав ей спокойной ночи, император и сам пошел спать.
Однако бессонная ночь не помешала заявиться к Виктории в самую рань Его Величеству. Девушка проснулась от того, что кто-то наглым образом раздвинул гардины, позволяя яркому свету пробраться в комнату.
Пока девушка протирала ото сна глаза, кто-то плюхнулся к ней на край кровати. Приподнявшись на локтях, Виктория вскрикнула, тут же натянув на себя одеяло. Это был довольный, сияющий улыбкой Элестэй.
Она-то думала, увидеть кого-то из служанок, а не императора, одетым не при параде: легкие брюки и рубашка, которая была даже не завязана и открывала часть его груди.
Виктория возмутилась, подозрительно посмотрела на императора.
- Доброе утро, любимая! - Последнее слово он произнес, как издевательство. Но агрессии в его речи она не заметила.
- Было добрым, пока вы меня не разбудили, - отозвалась она, севшим ото сна голосом.
- Прошу прощения, но спать сейчас просто неприлично! - В свою очередь ответил он, грациозно приподнимаясь с кровати, чтобы захватить стоявший на тумбе серебряный поднос.
- Я принес тебе завтрак, - сообщил он ей, ставя на ноги девушки столик для постели с подносом. Там в фарфоровой посуде с розово-голубой росписью был легкий завтрак из круассанов, булочек, дольки лимона, масла и джема, мармелад, стояли заварничек и сахар со сливками, украшено все было маленькой вазой с розочкой.
- Ухты! Сам император принес мне завтрак в постель! - Не сдержалась она от замечания. Девушка еще не отошла ото сна и плохо понимала действительность, так что визит императора сейчас воспринимался ею скорее, как продолжение сна. Кошмара, конечно же...
- Почему бы и нет? - Изобразил он непонятливость. - Ты же теперь моя фаворитка, так что этим никого не удивишь. Я даже спать могу с тобой в одной постели, если пожелаешь. - Здесь он дотронулся губами до ее приоткрытого плеча, показавшегося из-за выреза лодочкой.
Виктория хотела от возмущения вылить горячего чаю ему прямо в приоткрытый вырез рубашки, если даже не в лицо, но чай был еще не налит в чашку, а с тонкого носика чайничка поливать было как-то глупо и медленно. Потому она просто смерила его уничтожающим взглядом.
- Ты будешь есть, моя леди? - Спросил он и только она хотела отрицательно покивать головой ответ, добавил: - Или мне тебя покормить?
Это подействовало сильнее, и девушка демонстративно налила себе чая в чашку, отхлебнула, все это время подозрительно следя взглядом за императором.
Элестэй предусмотрительно ушел с ее кровати, только чай оказался в чашки, и занял место на стульчике, который поставил недалеко у изножья.
- Спасибо большое, - растягивая каждое слово начала девушка, - но я приняла ваш добрый жест, даже поблагодарила и теперь вас не задерживаю. Наверное, у вас есть дела поважнее! Или вам еще что-то надо?
- Сегодня я весь твой! - Хлопнул в ладоши император от большой радости. - И давай договоримся, раз у нас наладились отношения, зови меня без этого официоза. Просто на 'ты' и 'Элестэй'. Договорились?
- Мы с тобой не о чем не договаривались и отношения у нас не налаживаются, - холодно прошипела она.
- Но на 'ты', как я посмотрю, ты уже перешла! - Задорно сообщил Элестэй и тут же быстро поднялся и отскочил в сторону, так как девушка перешла к действиям и все-таки решилась выплеснуть в императора чай.
- Ой, как некрасиво! - Упрекнул он ее. - Хорошо, что на пол, а то дорожку бы пришлось выкинуть. - Здесь он подошел к тумбочке и взял колокольчик созданный, чтобы звать слуг. Им Виктория никогда не пользовалась, а вот Элестэй не отказал себя в этом удовольствии.
Пришла Лили, в ее глазах застыло удивление, но она, как и подобает служанки, сделала равнодушный вид и выслушала приказ императора.
- Ты так и будешь здесь сидеть? - Спросила Виктория, когда Лили удалилась, вытерев пол.
- Да, а что? - Притворяясь дуроком, ответил император.
- Ничего, что я хочу переодеться и принять ванну! - С упреком произнесла девушка, на что Элестэй улыбнулся.
- Мы больше не должны стесняться друг друга. Фаворитка - это все равно, что жена. Даже лучше! Ее ты выбираешь сам, а не тебе ее навязывают. - Задумчиво отозвался император, потирая подбородок. Виктория только скривилась на этот весь пафос.
- Ты всегда можешь отказаться - ты мужчина и император. А вот она не сможет! - Отозвалась девушка.
- Кто? - Не понял он.
- Твоя будущая жена - бедная женщина!
- Это ты так думаешь, - хмыкнул Элестэй, позабавленный ее словами. - Любая знатная дама хочет оказаться на месте моей будущей жены. Все эти короли только спят и видят, как отдать своих дочерей мне и заключить тем самым со мной мирный договор!
- Вот именно! Ключевое слово здесь 'короли', а дочерей мнения никто не спрашивает! - Фыркнула девушка, откусывая кусочек от круасана. Все равно Элестэй не собирался уходить, а она почувствовала проснувшийся голод.
- А оно и не надо! - Как само разумеющееся ответил император.
- А любовь? - Зачем-то спросила она.
- Любовь придумали бедняки. Мы же женимся странами! - Философски ответил Элестэй и пристально посмотрел на девушку. Она под его пристальным взглядом смутилась и отложила в сторону булочку.
