— Она убита, Даринг. Но и об этом пока никому ни слова!
— Что же это такое?.. Бедная, бедная Эллен!..
— Пошли, Даринг, — твердо сказал Мастерс, — вам еще надо переодеться. Я сам доставлю вас домой, у меня машина…
Через полчаса Мастерс остановил машину у двери одноэтажного деревянного домика, где жил Даринг. Они обменялись рукопожатием, и Мастерс на прощание сказал:
— Считайте меня своим другом, Даринг, если у вас в чем будет нужда, я всегда с радостью приду вам на помощь!..
До утра оставалось еще несколько часов, но о сне нечего было и думать. Необходимо было действовать, да и нервное возбуждение, владевшее Мастерсом, все равно не позволило бы ему заснуть. Он дал газ и на большой скорости, сквозь ночной, замерший город помчался к себе на работу, где его ждали все эти говорящие, кричащие, вопиющие «вещественные доказательства», которые он извлек из тайника Джеймса Рагглса. За рулем, особенно в ночную пору, ему всегда хорошо думалось.
…Конечно, детальное изучение материалов придется пока отложить. Твердо установлена суть преступления, личность преступников. Надо же было, чтобы следствие по делу об убийстве Крайтонов привело к раскрытию шпионской организации, действующей на предприятиях военно-промышленного концерна «Биккерс-Стронг» и поставлявшей секретные сведения заокеанской разведке! «Коммерсант» Херлуф Карлсен, руководивший шпионской работой, организовал и убийство Крайтонов, а непосредственным исполнителем был его подручный Питер, видимо профессиональный убийца. Рагглс действительно не подозревал о замысле Питера убить супругов Крайтон. Однако как ловко сумел он вчера на допросе отвести подозрение от Питера и пустить следствие по ложному следу! То-то он так охотно признался, будто бы давно промышляет ночным прокатом машин. И все же Херлуф Карлсен счел за лучшее устранить этого ловкого шпиона, когда тот «завалился» с машиной, убившей Крайтонов… Да, если бы не тайник Рагглса, пришлось бы ему, Мастерсу, долго блуждать в темноте.
Для какой же цели, однако, понадобилась заокеанской разведке смерть Крайтонов? Это прояснит только арест и допрос убийц, надо сегодня же допросить и сына Крайтона и всех его домашних. Сколько времени потеряно по вине надутого дурака Фаулера и его бездарных экспертов! Им, видите ли, нужна была авария — убийство их не устраивало! Не по душе им был и «лори», подавай им обязательно «додж» военной поры! И если бы не этот славный, скромный Дик с его молодцами Джибсоном и Тауэрсом, следствие до сих пор топталось бы на месте. Впрочем, по свидетельству Дика, более всего следствие обязано молодому журналисту Уоткинсу, он первый заподозрил, что тут не авария, а убийство.
Но не превысит ли он, Юджин Мастерс, следователь по уголовным делам, своих полномочий, оставляя за собой дело, имеющее государственное значение? Должен ли он, к примеру, немедленно арестовать Херлуфа Карлсена и его страшного подручного Питера? А вдруг разведка найдет более правильным последить за ними, установить их знакомство и связи? А как быть с агентурой Рагглса? Ведь их арест спугнет Карлсена — он, несомненно, уверен, что очисткой сейфа и убийством Рагглса и Джейн Даринг начисто обрублены все нити, ведущие, с одной стороны, к нему, Карлсену, а с другой — к шпионской сети, орудующей на заводах «Биккерс-Стронг».
Когда Мастерс входил в свой служебный кабинет, решение было уже принято. Он тщательно уложил в небольшой чемодан все содержимое тайника, прихватил для охраны четырех полисменов и помчался на полицейской машине в самое авторитетное разведывательное учреждение страны.
Достаточно было Мастерсу сказать несколько слов о деле, которое привело его в ночной час, чтобы перед ним широко открылись заветные двери этого важного учреждения, где работников Скотленд-Ярда ни во что не ставили. Он пробыл там долгих десять часов, ответил на множество заданных ему вопросов, выслушал по своему адресу немало лестных эпитетов и вернулся домой совсем опустошенным: у него отобрали все содержимое тайника Рагглса и самое дело об убийстве Крайтонов.
— Вы, конечно, понимаете, — сказали ему любезно, — что дело это имеет значение государственное и будет предметом внимания высших политических сфер. Отныне им займется отдел полковника Веджвуда. Надеемся, вы не оставите полковника вашей помощью и советом…
Мастерс вернулся в свою одинокую, холостяцкую квартиру с таким чувством, что ему больше нечем и не к чему жить.
От полного отчаяния его спасло лишь неодолимое желание: спать, спать, спать!..
В руках старого разведчика Веджвуда оказались, таким образом, все нити этого двуединого преступления, и он мог теперь убедиться в незаурядной проницательности молодого журналиста Чарльза Уоткинса. Не оставалось сомнений: всеми этими черными делами верховодила заокеанская разведка, а за ее спиной, как всегда, стояли представители большого бизнеса.
Веджвуд собрал в кучу разбросанные по столу многочисленные протоколы показаний, данных арестованными преступниками, отобранные у них вещественные доказательства, записные книжки Рагглса, фотокопии секретных документов, расшифрованную микропленку — словом, весь следственный материал — и широким жестом руки сгреб его в открытый ящик. Все ясно!.. Затем он лениво потянулся, зевнул во весь рот и нехотя поднял трубку внутреннего телефона.
— А ну, Том, дай-ка мне сюда этого… Альбера Стампа!
Не прошло и десяти минут, как в комнату под конвоем двух солдат ступил Альбер Стамп. Его внушительная внешность, спокойный, холодный, чуть презрительный взгляд так не вязались с положением арестанта, что невольно напрашивалась мысль: уж не придана ли ему стража для почета?..
Стамп в обгон солдат быстрым шагом подошел к столу, за которым, отвалившись назад и, видимо, только что очнувшись от дремы, восседал полковник Веджвуд, оперся сжатыми кулаками о край стола и со сдержанным гневом произнес:
— Что это значит, сэр? На каком основании меня, подданного Доминиканской республики, представителя и совладельца посреднической фирмы «Компани оф Нью-Джерси», задержали на аэровокзале перед самым отлетом лайнера в Вашингтон, куда я направлялся по делам фирмы? Прошу вас немедленно дать мне разъяснение и предоставить возможность созвониться с послом Доминиканской республики, аккредитованном при ее величестве королеве Елизавете! Я жду вашего ответа, сэр!
И человек, именуемый Альбер Стамп, отвел за спину свои холеные руки и гордо откинул корпус.
Эта величественная тирада не произвела, однако, на полковника Веджвуда ни малейшего впечатления. Он даже не переменил своей ленивой позы, и в его сонных, мутно-серых, словно взболтанных, глазах, устремленных на Альбера Стампа, без труда можно было прочесть веселую усмешку.
