— Ладно, спи, — разрешил Найдён, тоже разлёгшись удобней. — Сегодня ночью спать, может, и не придётся.
И Тимка действительно почти уснул… но что-то такое мешало ему уснуть совсем. Какое-то неопределённое чувство… Он пытался отмахнуться от него и расслабиться окончательно, потом досадливо вздохнул и услышал голос Найдёна:
— Лежи тихо… Приоткрой глаза… Посмотри налево, где съезд…
Тимка так и сделал. И увидел в сотне метров большой чёрный джип, перегородивший машинный спуск на пляж. Около джипа никого не было, но Тимка ощущал: оттуда очень внимательные глаза смотрят сюда, на пляж. Обшаривают купающихся и загорающих… татуировка! Татуировка на плече у Найдёна! Хотя — татуировки тут у многих, самые разные… но с другой стороны — те двое сразу её узнали…
— Найдён, закрой плечо… — тихо сказал Тимка.
— Не надо, спокойно, — Найдён лежал совершенно спокойно. — Это люди Гимнаста. Но в лицо они нас всё равно не знают. Даже если полбульвара опросили вчера. А татуировка — да мало ли…
— Он кто? Гимнаст этот?
— Контроль детской проституции во всём крае. И завязки с производителями порнухи. Наверное, решил, что это малолеточная мафия — убили вчера его людей и грабанули квартиру.
— Мы же ничего не брали… — Тимка похолодел.
— Лежи тихо. Не нервничай, Гимнаст — это мелочь для нас, тут и пострашней есть. И ничего — работаем.
И, словно испугавшись этой уверенности, джип практически бесшумно исчез — откатился назад и растаял за пригорком. Найдён коротко рассмеялся, сел, потом встал и пошёл в воду. Тимка проводил его глазами. А когда посмотрел вокруг — увидел, что по песку к нему идут Катька и Толик. Катька улыбалась и махала рукой, Толик держался за её ладонь.
"Уууххх… уххбум, уххбум, уххбум, уххбум…" — сказало сердце Тимки, и он сглотнул, надеясь, что внешне удалось сохранить небрежнорадостный вид.
Толик тут же полез в воду. А Катя присела рядом на песок и начала передвигать его рукой, образуя какие-то замысловатые валы и лабиринты.
— Я так и не спросила… — сказала она через какое-то время, показавшееся Тимке очень долгим. — Как тебя зовут?
— Тим, — назвал Тимка своё настоящее имя и немного пожалел, что поспешил — Найдёну это могло не понравиться. — Как устроились?
— Хорошо, — она улыбнулась. — Там хорошие ребята… и девчонки, — Тим не стал спрашивать: где это — «там». — А я думала, что вы придёте…
— Да, у нас дела, — Тимка перевалился на бок, лёг щекой на руку. — Поза была с одной стороны естественной, а с другой — не мешала рассматривать Катьку. — Может, придём ещё… — он погрёб свободной рукой песок навстречу катькиной ладони, коснулся её. Девчонка не спешила отстраняться. — Лето кончится… — сказал Тимка. — Что вы делать будете?
— Проживём… — она пожала загорелыми плечами. — Раз уж прошлую зиму пережили… А вы тут останетесь?
— Я не знаю, может, в Москву или ещё куда поедем.
— А он твой старший брат? — Катька кивнула туда, где виднелись головы Найдёна и разыскавшего его Толика.
— Да нет, просто друг.
— А я думала брат. Вы похожи.
— Похожи? — переспросил Тимка. Он так не считал. Нет, у них с Найденом у обоих были русые волосы, серые глаза… ну и всё сходство. Но Катька пояснила:
— Правда похожи. Как держитесь, ходите, смотрите… Я сразу подумала, что вы братья… Пойдём купаться? — она поднялась.
— Пошли! — вскочил Тимка, хотя ещё недавно ему казалось, что он накупался на неделю вперёд.
Оказалось, что Катька здорово плавает. Тимка не мог её догнать в воде, хотя очень старался. Найдён с Толиком мелькали где-то у противоположного берега, Катька тревожно туда посматривала, и Тимка успокоил её:
— Да ничего с ним не случится, точно тебе говорю… Пошли на песочке погреемся…
…В кучках их одежды копался парень — постарше Тимки, помладше Найдёна, с туповатым лицом. Рядом раздевались ещё двое таких же, по виду — не беспризорники.
— Я не понял, — сказал Тимка, подходя. Парень, не глядя на него, буркнул:
— Отвали.
— Я сказал — я не понял, это наша одежда… — Тим осекся. Его взяли за плечо — один из раздевавшихся.
— Какая ещё ваша, — он нагловато улыбался Тимке прямо в лицо. — Чего тут ваше может быть, подзаборник?
В следующую секунду он завертелся на песке юлой, не в силах даже крикнуть от страшной боли — Тимка ударил его кулаками по вискам. Сидевший около барахла здоровяк приоткрыл рот, начал приподниматься — и получил коленом в нос. Последний, не успевший раздеться, молча развернулся и побежал, провожаемый пренебрежительными репликами прочих обитателей пляжа, и не подумавших вмешиваться на чьей бы то ни было стороне.
Тимка от души надеялся, что драка на этом кончилась. Получивший "по ушам" и правда не спешил мстить — он всё ещё пытался определить, не лопнул ли у него череп. Зато дебиловатый погундел, похлюпал, мазнул под носом кровь и ринулся на Тимку из положения с кор-точек, целясь головой под дых. Тимка крутнулся на пятке и приложил мчавшуюся мимо разгневанную тушку локтем в основание черепа.
— Круто, — прокомментировал кто-то из заинтересовавшихся вновь окружающих, глядя, как рухнувший агрессор пашет носом метровую дистанцию песка.
— Садись, он больше не будет, — сообщил Тимка Кате, которая глядела на него с восхищением. Тим почувствовал себя реабилитированным за ночное бездействие. Краем глаза он видел, как здоровяк и «глухарь» поднялись, собрали барахло и, поддерживая друг друга, поплелись с пляжа, даже ничего не пригрозив напоследок. У Тимки слегка отлегло от сердца — он боялся, что сломал дураку шею. А потом он удивился: его тело как будто само производило отточенные, нерассуждающие действия. Как видно, занятия рукопашкой — и дома, и особенно в Светлояре — даром не пропали…
Катька опустилась рядом. Посыпала сухой песок на ноги и грустно сказала:
— Хорошо, когда есть, кому заступиться… Знаешь, как трудно и страшно одной? — она передёрнула плечами и, глядя куда-то в сторону, продолжала: — Пристают то и дело… Когда пацаны, как эти, ещё ничего… Взрослые мужики, менты часто доматываются… А ещё я так за Толика боюсь…
— К нему что… тоже? — неловко спросил Тимка, ощущая в то же время, как от внезапной страшной злобы холодеют щёки и тяжелеют кулаки. Катька кивнула:
— Реже, конечно, но всё равно… Я боюсь, что получится, как там, в подвале — ни убежать, ни защититься… Богатые тётки — мы у одной такой три месяца жили, неплохая была — гордятся: мужики тряпки, я у них главная, они все по струночке ходят… А на самом деле водила — мужик, охранники — мужики, финансовый директор — мужик… У самой только и есть, что хитрость. Как у лисы. А кинь лису к волкам в стаю — и разорвут… Никакая хитрость не поможет.
