ей на доску.
– Эй, стукачка! Ты провалище! – мерзко прошипел с соседнего ряда Винс, постучав по парте ногтем указательного пальца.
Бросив на него быстрый взгляд, Юта ощутила, как её снова наполняет напряжение, отступившее вчера вечером после вечера у Нильса.
– К доске? – уточнила девушка у учительницы географии.
Та кивнула в ответ и легонько стукнула указкой по физической карте мира.
– Расскажи нам, что ты знаешь про Южную Африку? Не нужно истории. Горы, реки, пустыни, озера.
– Я не готова, – пробормотала Юта себе под нос.
Это была ложь чистой воды, но выйти один на один с классом для неё сейчас приравнивалось к самоубийству.
– Выходи! Мы с ребятами тебе подскажем.
– Давай, – горячо прошептал Скрэппи, сжав кулаки. Таким жестом он всегда обозначал свою поддержку.
От его сжатых кулаков к горлу подкатила тошнота. Почему? Ну, почему он остается таким преданным ей? Как в одном маленьком лохматом человеке может умещаться столько добра?
Она не собиралась подниматься и выходить на подиум у доски, где пол был поднят над уровнем на два десятка сантиметров. Но ноги вынесли её туда гораздо раньше, чем мозг успел сообразить.
– Южная Африка.
Юта повторила тему урока лишь для того, чтобы понять настроение класса. Всегда страшно смотреть в глаза тем, кто настроен так решительно, как все они. Но одноклассники молчали. В кабинете стояла гулкая тишина, будто здесь не было ни единого человека, кроме неё самой. Тишина сжимала виски, будто металлическим ободом. Напряжение между деревянным подиумом у доски и выстроенными в ряд партами можно было резать затупившимся ножом. Оно мерцало перед глазами едва ощутимой дымкой. Лучше бы они шумели, как обычно. Перебирали свои тетради, брякали телефонами, и шуршали наушниками, чем воинственно молчали, внушая девушке у доски животный страх. Больше двадцати пар глаз смотрели на неё исподлобья, не моргая. Застывшая тишина – предвестник недоброго. И у этого правила, к сожалению, исключений не бывает. В воздухе вспыхнули первые разряды перед бурей, готовящейся разразиться с минуты на минуту.
Она опустила взгляд в пол, чтобы отвлечься от дурного предчувствия.
– Южная Африка, да, всё верно, – кивнула географичка. – Продолжай.
– Располагается в южной части Африки, – неуверенно произнесла Юта.
Сосредотачивать внимание на собственных сапогах и дальше – означало обнажить свою слабость перед всеми этими людьми, для которых неделю назад она была самой популярной и желанной девушкой в школе. Теперь от них тянуло ароматом гнилой безнадёги. Липкое ощущение, будто она вляпалась в неприятности и теперь не может отделаться от них. Будто всё это происходит не с ней. Вся жизнь перевернулась с ног на голову так внезапно, что теперь Юта при всём желании не могла осознать и попытаться смириться. Она просто поднималась каждый день и шла вперёд, будто запрограммированная кукла. Мимо неслась жизнь. Но она не давала ей шанса исправить сделанное. Поезд жизни слился со стеной пейзажа всё набирая скорость, пока Юта лишь медленно брела мимо, даже не предпринимая попыток запрыгнуть на подножку и нестись вперёд вместе со всеми.
«Только не сейчас. Я не готова думать об этом сейчас!» – говорила она себе каждый день и отставала всё больше.
Искать пути решения конфликта нужно было еще неделю назад. И если тогда между ней и классом была всего лишь трещина, то сегодня их разделяла пропасть. Пройдет ещё немного времени, и она окажется на расстоянии миллионов световых лет от одноклассников.
Как бы повёл себя Нильс?
Во-первых, он бы сказал, что Ютыч сегодня полный провал.
А во-вторых…
Силой она заставила себя поднять голову и горделиво вскинуть подбородок. Взглядом, полным высокомерия, обвела весь класс, не оставив нетронутым ни единого человека. Обычно этот взгляд творил чудеса, заставляя одноклассников замолкать и заинтересованно смотреть ей вслед, а одноклассниц – кусать губы от зависти. Скрэппи любил это взгляд. Он называл его «решающим» и просил посмотреть на него так, когда он не мог выбрать, как ему поступить в той или иной ситуации. На Винса он действовал сродни магии. Зеленоглазый парнишка получал дозу уверенности в своей неотразимости и стремился перейти в наступление. На Солитёра Джима этот взгляд производил обратный эффект. Он от него терялся и забывал, каким местом нужно думать.
– Совсем всё плохо с головой? – с презрительным участием обычно уточняла у него Юта. – Пораскинь хоть спинным мозгом, если другим природа не одарила.
На днях Солитёр Джим сумел отбить её колкость одним ударом:
– Теперь мы оба на дне, красотка. И вряд ли кто-то кроме меня решится рискнуть своим положением и пригласить тебя на кофе. Так что подумай.
И она не нашлась, что ответить. Впервые утырок был прав.
Если Солитёр окажется Инсинуатором, то она нисколько этому не удивится. Неплохой ход в Игре, чтобы добиться расположения знающей себе цену девушки. Она готова снять перед ним шляпу, если это действительно окажется он.
Юта смотрела в класс. И ждала реакции.
Но сейчас все одноклассники синхронно растянули свои губы до ушей. Все двадцать с лишним человек. Одной и той же презрительной улыбкой, будто все выходные они репетировали эту эмоцию снисходительности. Ладони Юты похолодели. По спине скатилась капля ледяного пота, как только она услышала, что все они тихо-тихо отбивают такт костяшкой указательного пальца о парту. Так тихо, что географичка не обратила на него поначалу никакого внимания. Они стучали одновременно и очень ритмично, казалось, что у каждого за плечами возвышались годы обучения в музыкальной школе. Скорость стука набирала обороты с каждым ударом. Несколько секунд – и вот уже все стучат так быстро, будто в окно бьют капли дождя.
Растерявшись, Юта обхватила себя за живот двумя руками в попытке закрыться от одноклассников и собралась вернуться к своему месту, чтобы больше никогда не остаться один на один с враждебно настроенной толпой. Но не успела. Стук оборвался так же внезапно, как и начался. По команде одного из братьев – близнецов, обосновавшегося за четвёртой партой в среднем ряду, прямо в лицо девушке полетел залп из жеваных бумажек. Выплёвывая их через пластиковые трубки от шариковых ручек, одноклассники молниеносно перезаряжались и повторяли по кругу свой обстрел. Дальше мешкать стало просто опасно, потому что каждый целился в глаза. Прикрываясь ладонями от града бумажных комьев, смешанных с чужой слюной, Юта бросилась вон из кабинета.
– Успокойтесь, пожалуйста, ребята, – кричала географичка, размахивая своей огромной деревянной указкой как шпагой, но её вопли проносились мимо ушей подростков, вошедших в раж.
Стрельба продолжалась ровно до того момента, пока за Ютой, успевшей схватить по пути за широкую лямку свою школьную сумку, не
