Вскоре все разбрелись. Двое — боцман и Изюм — сняли с себя грязную одежду и стали полоскать ее в воде, натирая изредка песком. Прополоскав белье, развесили его на ближайших деревьях.
— Советуем и тебе, Олег Кириллыч, постирать одежду и голышом походить, пока высохнет, — сказал Изюм появившемуся из леса Терехову.
— Ребята! Туда, налево, за ручей, не ходите — пасмурно там, болото там гнилое, мрачное. Ели темные, в лишайниках. Какое-то гиблое место! Змею видел. Черная, без пятен на голове; наверное, гадюка! — Эту новость принес Леха, высокий парень со светлым чубом и фамилией Светлов.
— Ну вот, а в какой-то ученой книжке я читал, что за Полярным кругом змей не бывает! — подал голос главмех Олег Терехов.
— Так, сидя в кабинете, писать хорошо, удобно! — поддержал разговор боцман Василия.
— Кабинет, букет, паркет! Это же то что надо для умственной работы! Закон моря! — Изюм не мог обойтись без своей любимой присказки.
Из леса вышел пятый пассажир плота, Женя Никитин.
— Ого! Стираетесь! Надо будет тоже! А там, в трех минутах ходьбы, рыбачья изба, ребята. Посмотрим?
— Айда!
В удалении от берега, на продолжении каменистого лба, среди высоченных сосен стояла изба, срубленная из сосновых бревен среднего размера. Венцы сруба были надежно прошпаклеваны высохшим мхом. Крыша покрыта толем. В окна вставлены стекла. Широкий навес примыкал к избе.
— Да тут зимовать можно, ребя! — засмеялся Леха. — Так хочется надолго остаться здесь, отдохнуть от всего!
Всей гурьбой ввалились вовнутрь помещения.
— Смотрите! Полати! Все разом поместимся! — обрадовался Олег.
— Самое главное, печь сложена! Каменка! И котел в нее вмазан. — Юрий Васильевич Кирьянов задумался. Это для бани или пищу варить? Во всяком случае, воду кипятить есть где!
— Тут и запас дровишек, топор есть наточенный! — Никитин Женя был восхищен. — И спички с солью. А вот и посуда — миски, кружки, чайник. Жить можно, и неплохо!
— Нам, ребята, следует определиться — старшего выбрать нужно. Иначе порядка не будет! Как за столом без тамады! — пояснял боцман Василия. — Определим, кто продукты выдает, а кто вещи.
— Боцман, ты что — рвешься старшим стать? — Леха удивленно поднял брови.
— А почему нет? — вопросом на вопрос ответил боцман. — Впрочем, можем обсудить! Муштровать вас я не собираюсь! Но порядок нужен! А то кто в лес, кто по дрова.
— Мне лично команды ваши — до лампочки. Без команд хочу побыть! Без командиров! А то с детства и до старости — окрики, команды, командиры, приказы, распоряжения! Всю жизнь!
— Боцман прав: иначе — раздрай. Кто куда, а я на рынок! Да пусть он и будет, раз речь завел. Тем более ему привычнее эта роль! Он и пограмотнее и толковее многих, — встрял в разговор Изюм.
— Тогда так, — произнес боцман. — Беру на себя командование. Разобрать продукты и вещи, которыми укомплектован плот. Все — в избу. Этим все займемся. Плот вымыть, разложить на пляже для просушки, оранжевым вверх — вдруг нас искать будут! А еще плот пригодится для ловли рыбы. Что еще? За вещи отвечает Изюм. А продукты хранить и выдавать кому поручим?
— Женьке Никитину, может? — предложил главмех.
— Давайте, я согласен!
— Ну а воду набирать будем по очереди. Я — первый, — сказал Юрий Васильевич, — далее по алфавиту: Изюм, Никитин Евгений, Светлов Алексей, Терехов Олег Кириллыч. Надо найти, во что ее наливать. Дрова заготавливать тоже будем по очереди — по двое в порядке, обратном алфавитному.
Из плота вытащили вещи и перенесли к избе, под навес: плавучий якорь с линем, два весла, две губки, черпак, тросы. Две непромокаемые сумки, в которые сложили ручную помпу и ручные насосы.
В избу принесли остальное: ремонтный набор, несколько ножей, инструкцию по пользованию плотом, набор инструкций по выживанию в море, карту сигналов бедствия, набор для ловли рыбы, пять теплоизолирующих накидок, фальшфейеры, химические источники света, парашютные ракеты, сигнальный фонарь в водонепроницаемом корпусе, батарейку и лампочку, сигнальное зеркальце, свисток, аптечку первой помощи, таблетки от морской болезни, сухие пайки, питьевую воду в двадцатилитровой канистре и в термосах, мерный стаканчик для питья.
На чердаке нашли две лучковые пилы, три лопаты, котел, корыто, несколько ведер — видимо, туда их засунули, чтобы забредший медведь не помял.
Протопили печь. Она работала исправно. В избе стало уютно.
Тельники, сушившиеся на ветвях деревьев, казались стайкой зебр, забредших полакомиться свежей зеленью.
— Предлагаю сегодня перекусить сухим пайком с чайком и залечь — выспаться!
Предложение боцмана все восприняли с одобрением.
— Никто сегодня нас так и не искал! — подвел печальный итог дня Олег Терехов.
— Очень похоже, что нас не ищут! И на свете нас нет! Мы ведь без паспортов! Мы — неучтенные единицы! — подхватил Леха.
— Владелец судна, знаю, не заинтересован нас найти. Он торопился скорее в рейс нас выгнать. Торопил меня: «Шестнадцать человек набрали, и ладно, — пояснил боцман. — Вам идти недолго». А тридцать человек — это по штатному. Зачем ему рваться сюда, прерывать отдых на Мальдивах? Да и страховку он так и так получит!
— Это сколько же нас, мотористов, должно было быть? Шесть? — спросил Женя.
— Шесть — это само собой, по двое в три смены. А еще седьмой — освобожденный от вахт главный механик, — пояснил Олег Кириллыч.
— Ребята, нам надо еще решить — возвращаемся в Мурманск, к семьям, у кого есть? Документы восстановить! Или побездельничаем, отдохнем, поразгильдяйничаем? — Леха вопросительно всех оглядел. — Давайте подумаем! Мне отдых больше нравится! Хоть я и женат! Надоело — вечно пилит, пилит и пилит! Как на лесопилке! Посмотрим, как она там без меня побудет!
— Леха! А больше женатых и нет у нас! Не обзавелись! Закон моря! — прояснил ситуацию Изюм.
* * *
Прошло две недели.
Матросы обжились в рыбацкой избе.
Размеренная жизнь: рыбалка для желающих, обязательные хозяйственные работы, готовка пищи — все это способствовало тому, что они полностью оправились от пережитого шторма.
Периодически все поглядывали на небо и вдаль, на море, — не плывет ли спасительный шлюп, не летит ли воздушный спасатель. Но движения в воздухе и на воде не было никакого.
Мысленно они смирились с тем, что про них забыли. Забыты и властью, и Богом.
Им даже нравилось, что о них никто не вспоминал.
Детство и юность их прошли в слободках и маленьких поселках в разных краях страны. Это были портовые и шахтерские поселения. Росли они в тесных и душных бараках и лачугах. Среди грязи, нечистот, в нищете, неудобствах.
