Дарья Кузнецова - Ищейка

— Пламя имеется в виду другое, — отмахнулась она. Потом как-то странно покосилась на меня, и лицо её озарилось. — Блэйк, а можно тебя попросить о небольшом одолжении?

— Смотря насколько небольшом, — подозрительно уточнил я.

— Можешь мне попозировать? — с надеждой воззрилась на меня девушка, обеими ладонями сжимая кисть и глядя с таким выражением… Даже мысли отказаться не возникло! Как смертельно обидеть ребёнка, честное слово.

— Вот для этой картины? — я кивнул на набросок.

— Нет, её я потом закончу, — отмахнулась девушка. — Для другой. Ну, так как?

— Когда? Мы же, вроде бы, собирались в ресторан… — осторожно напомнил я.

— Вместо ресторана, — беспечно пожала плечами Марена, ставя на мольберт уже другой, чистый холст на подрамнике.

— Если тебе так хочется, — я пожал плечами, чувствуя, что где-то меня только что очень хитро обвели вокруг пальца, но не понимая, где именно.

— Блэйк, я тебя обожаю! — восторженно воскликнула Марена. — Раздевайся!

— Совсем? — опешил я.

— Да, — решительно кивнула она. — Только обязательно волосы распусти… Не переживай, мы тебя сейчас очень эстетично задрапируем. Давай, давай, не стесняйся, — художница, явно раздражённая моей неторопливостью, начала ловко расстёгивать на мне рубашку. Я глазом моргнуть не успел, как этот яркий вихрь её с меня уже стащил, занявшись застёжкой брюк. От её волос пахло чем-то остро-свежим, как море после грозы, с неопределёнными примесями. Но совершенно точно — приятно и весьма волнующе. А ещё, почему-то, смутно знакомо…

— Погоди, погоди, я сам! — я поспешил отстранить увлёкшуюся художницу.

— Ты что рисовать собралась? — совершенно ошарашенно уточнил я, когда меня… усадили в довольно странную позу на специально, надо полагать, для этого предусмотренное возвышение. Сидя на боку, ноги расслабленны, вес тела перенесён вперёд, на напряжённые руки, и спина тоже мучительно напряжена, голова склонена и взгляд исподлобья. И бёдра, как и было обещано, целомудренно прикрыты куском ткани, закреплённым на манер полотенца после душа. — Имей в виду, я так долго не просижу… — честно предупредил я.

— Ничего-ничего, мы в следующий раз закончим, — откликнулась Марена, быстро кладя мазки. — А лицо можно будет потом прописать, ты просто будешь спокойно сидеть.

Не знаю, сколько там продолжалось это издевательство — часы у меня отняли. Марена писала, тем больше вдохновляясь, чем более вымученный у меня был вид и чем больше уставали руки. А я сидел и философски размышлял над собственным положением в данный конкретный момент. И как так получилось, что жизнерадостная художница, которую я знаю от силы третий день, буквально вьёт из меня верёвки, а у меня даже мысли не возникает ей возразить…

Вообще, вынужденное бездействие даже пошло на пользу. Удалось как-то систематизировать и привести в порядок все мысли и события последних весьма насыщенных дней. Не то чтобы я понял что-то новое, но хотя бы хаос в голове улёгся…

Наконец, когда я уже готов был просто рухнуть от усталости, потому что руки держать отказывались, заметившая это Марена дала команду "вольно". Я со стоном демонстративно упал там, где сидел. Руки ощутимо дрожали.

— Можно я свернусь калачиком и прямо здесь у тебя усну? — взмолился я.

— Нет, нельзя, — кровожадно хмыкнула художница. — Зачем мне дома спящий посторонний мужчина? Давай-ка иди в душ, а то вид такой, как будто ты язык бежал[14]. А потом всё-таки пойдём и поедим — должна же я хоть как-то отблагодарить тебя за жертву во имя искусства! Ванная у меня недалеко, почти напротив. Полотенца в шкафу, а раковиной лучше не пользоваться — я в ней кисти полощу.

— Лучше бы я правда язык бежал, — мрачно вздохнул я, с трудом поднимаясь на затёкшие от длительной неподвижности ноги. — Сходил с девушкой в ресторан, называется…

— Иди-иди, не ворчи, — насмешливо поторопила меня хозяйка дома.

Душ после пережитых мучений показался даже лучше золотого дождя. Сразу захотелось жить. Правда, подальше от одной фанатичной художницы…

Впрочем, я ворчу, потому что так положено, и потому что устал. А, на самом деле, если покопаться в собственных ощущениях, всё оказывается на диво просто: мне очень понравилась эта девушка. Особенно — её непосредственное отношение и та лёгкость, которой сопровождается наше общение. Казалось бы, я должен испытывать недовольство, что все события моей жизни сразу же становятся достоянием кисти рыжей барышни. Однако меня это забавляет, не более того. Ещё немного жаль Марену — всё-таки, большую часть этих снов сложно назвать приятными.

Уже в который раз за день с тоской вспомнив, что собирался искупаться, я таки выключил воду и начал поспешно вытираться. Только тут сообразив, что одежду-то не взял, и висят сейчас мои брюки вместе с рубашкой в мастерской, на пустом мольберте…

Прикинув, чего сильнее не хочется — как идиоту орать на весь дом, что забыл брюки, или сделать два шага как есть, — я сделал вывод, что проще действительно дойти, и преспокойно обернулся полотенцем, закрепив его на талии. В конце концов, стесняться вроде бы уже поздно, а кричать как минимум невежливо.

Зайти в мастерскую я не смог, застыв от удивления на пороге. Моя художница, растерянная и напуганная, вцепившись в баночку с растворителем и кисти, которые в ней отмывала, стояла возле окна. Перед ней — совершенно незнакомый тип среднего роста, чуть полноватый, весь какой-то отёкший. За плечом типа, вёдшего себя по-хозяйски, двое мрачных бойцов довольно внушительной наружности, оба с мечами в ножнах, а за спиной Марены — ещё один, третий, ростом хорошо за два метра и в ширину как три меня. Приглядевшись, я с удивлением узнал в нём самого натурального тролля.

— Какие-то проблемы, господа? — наконец, очнулся я, когда тихо говоривший что-то потрясённой девушке "отёкший" с ухмылкой сделал приглашающий жест своим спутникам.

— Блэйк! — радостно воскликнула Марена, вскидывая на меня полный надежды взгляд.

— Проблемы у твоей куклы и у тебя, мальчик, — всё так же ухмыляясь, сообщил главный.

— Я в этом искренне сомневаюсь, но продолжайте. Какие, по вашему мнению, у нас проблемы? — я вздохнул. Драться не хотелось. Особенно не хотелось драться в полотенце. Да и мастерская может пострадать… Поэтому любимую боевую магию лучше оставить на будущее, и вспомнить разделы магии общей.

— Ребята, по-моему, он не совсем понимает, что происходит, — хмыкнул собеседник. Тролль заухмылялся, двое других продолжали стоять неподвижно, настороженно косясь на меня. — Твоя девка денег гильдии задолжала, и много. И, вот беда, платить совершенно не хочет! Так что придётся денежки из неё выбивать…