— Так-так, мистер Питт, а вы человек упрямый, — сказал Мерчант.
— Я сразу его узнал, еще когда он в фургон вместе с индейцами садился, — сообщил охранник, оскалился по-волчьи и, шагнув вперед, ткнул стволом автомата Питту в живот. — Должок возвращаю. За то, что ударил меня, застав врасплох.
Питт сложился пополам от резкой боли, секунду спустя поднял глаза на расплывшегося в улыбке стража и выговорил сквозь стиснутые зубы:
— Дерьмо.
Охранник взмахнул автоматом, собираясь повторить удар.
— Довольно, успеешь наиграться, — сказал ему Мерчант и одарил Питта сочувственным взглядом. — Вы должны извинить Альмо. У него инстинктивное желание причинять боль людям, которым он не доверяет.
Питт справился с болью, однако выпрямляться в полный рост счел пока излишним. Ему требовалось время, чтобы найти выход из опасной ситуации. Прыгать в ледяную воду и тонуть под градом пуль из автомата Альмо охоты не было.
Мерчант ленивым движением достал сигарету из золотого портсигара, щелкнул такой же золотой зажигалкой и, пустив струйку дыма, произнес:
— После нашей внезапной разлуки я основательно покопался в ваших данных, мистер Питт. Сказать, что вы удовольствие для своих противников, — значит немного погрешить против истины. Во владения Дорсетта вы вторглись не для того, чтобы изучать рыбу и бурые водоросли. Вы здесь с иной целью, ибо на шахтах подобные объекты, насколько мне известно, не водятся. Смею надеяться, что вы подробно и внятно объясните нам причину вашего присутствия здесь. И пожалуйста, не надо театрального сопротивления.
Питт разогнулся.
— Жаль вас разочаровывать. У меня нет свободной минуты для вашего допроса с пристрастием.
Провести Мерчанта было нелегко. Он понимал, что Питт — это не какой-то там алмазный контрабандист. Легкая тревога обдала холодком затылок Мерчанта. Живчик не заметил в его глазах и проблеска страха. Ему стало любопытно, почему Питт держится столь самоуверенно.
— Позвольте поинтересоваться, куда вы так торопитесь?
Питт поднял взгляд на небо.
— Эскадрилья истребителей с авианосца «Нимиц», ощетинившись ракетами «воздух — земля», вот-вот должна просвистеть над нами.
— Жалкий бюрократишка из занюханного канадского министерства наделен властью отдавать приказы авианосцам? Не смешите меня.
— В отношении министра вы правы, — сказал Питт. — Но у меня другой босс. Адмирал Джеймс Сэндекер.
На долю секунду Питт решил, что Мерчант поверил ему. Тень сомнения прошлась по лицу начальника охраны. Потом Мерчант ухмыльнулся, шагнул вперед и сильно ударил Питта тыльной стороной ладони, затянутой в перчатку. Отшатнувшись, Питт почувствовал, как кровь брызнула из разбитых губ.
Мерчант брезгливо стер пятнышко крови с кожаной перчатки.
— Хватит сказок. Говорить будете только тогда, когда я потребую ответы на свои вопросы. — Он обернулся к Кратчеру с Альмо: — Доставьте его ко мне в кабинет. Мы там продолжим дискуссию.
Кратчер схватил Питта за руку и сильно дернул. Тот пушинкой слетел с трапа.
— Пшел, сволочь.
— Ни с места! — донесся резкий голос с палубы яхты.
Боудикка Дорсетт была в длинном шерстяном жакете, из-под которого белел ворот водолазки, и короткой складчатой юбке. На обтянутых белыми чулками ногах ладно сидели высокие сапожки для верховой езды. Закинув движением головы волосы за плечи, амазонка указала на сходни, тянувшиеся от причала к палубе яхты:
— Ведите нарушителя на борт.
Мерчант с Кратчером обменялись снисходительными взглядами, прежде чем тычками препроводить Питта на яхту. Альмо злобно тыкал стволом автомата ему пониже спины, заставляя пройти через тиковую дверь в кают-компанию.
Боудикка сидела на краю плиты из итальянского мрамора, служившей крышкой стола. Юбка дразняще открывала белоснежную ногу до половины бедра. От монументальной Боудикки веяло первобытной чувственностью. Заметив, что Питт разглядывает ее как патологоанатом, она насупила брови.
«Первоклассное представление, — подумал Питт. — Большинство мужиков сразу обалдели бы от вожделения и страха». Только Питт ей подыгрывать не собирался. Отвернувшись от ее несомненных прелестей, он занялся осмотром роскошной меблировки.
— Прелестно у вас тут, — бесстрастно заметил он.
— Закрой пасть перед мисс Дорсетт, — рявкнул Альмо, замахнувшись автоматом.
Питт волчком крутанулся на ногах, одним кулаком отбил надвигавшийся на него приклад, а другим сильно ударил охранника в живот прямо над пахом. Альмо застонал от боли и ярости, сложился пополам и уронил автомат.
Питт поднял оружие с толстого ковра раньше, чем окружающие успели что-либо сообразить, и спокойно протянул его остолбеневшему Мерчанту:
— Мне надоело на себе испытывать инстинктивные желания вашего кретина. Пожалуйста, держите его в рамках. — Затем обратился к Боудикке: — Как я понимаю, еще слишком рано, но я бы выпил чего-нибудь. У вас на борту найдется текила?
Боудикка, неожиданно проявив человеческое качество, посмотрела на Питта с любопытством и перевела взгляд на Мерчанта.
— Откуда он явился? — требовательно спросила она. — Кто этот человек?
— Он прорвался через нашу охрану, прикинувшись местным рыбаком.
— Что он здесь вынюхивает?
— Я как раз вел его к себе, чтобы добиться ответа на этот вопрос, когда вы приказали нам подняться на борт, — ответил Мерчант.
Боудикка встала и оказалась выше всех. Резко обратив на Питта взгляд холодных глаз, она спросила невероятно глубоким, волнующим голосом:
— Ваше имя, пожалуйста, и профессия.
— Его зовут… — угодливо поторопился Мерчант.
— Заткнись, — оборвала его Боудикка.
— Так вы, значит, Боудикка Дорсетт, — вкрадчиво, в тон ей сказал Питт. — Теперь я знаю вас всех.
На какое-то мгновение Боудикка смешалась.
— Всех?
— Прекрасных дочерей Артура Дорсетта, — пояснил Питт.
Хозяйка яхты вспыхнула, поняв, что с нею играют как с маленькой девочкой. Она сделала два шага вперед, положила руки на предплечья Питта и начала теснить его к стене. Черные глаза великанши при этом ничего не выражали. Прижав Питта к стене, она без малейшего напряга стала его поднимать.
Питт задергался, пытаясь вырваться из железной хватки. Он не верил рассказу Касслера о силе Боудикки, но теперь на собственной шкуре убедился в правоте инженера. Ноги уже едва касались ковра, руки, куда не поступала кровь, онемели. От унижения хотелось плакать.
Боудикка наконец разжала пальцы и отступила. Питт как мешок рухнул на ковер.
