Уоткинс круто повернулся и пошел к двери.
— Слушайте, вы! — крикнул ему вдогонку Веджвуд. — Вернитесь!
Уоткинс остановился и через плечо поглядел на Веджвуда.
— Послушайте меня, Уоткинс, — негромким, глубоким голосом заговорил старый разведчик, — бросьте это дело! Вы же умный человек, поймите, у вас нет и не может быть доказательств, что Крайтоны — жертвы преступления, а не простой автомобильной аварии. Если и найдется редактор, который предоставит вам свои страницы, мы на другой же день заставим его напечатать, что он был введен в заблуждение неким молодым человеком, начитавшимся детективной литературы. Вы погубите себя как журналиста, перед вами закроются двери всех газет. И вообще предостерегаю вас, Уоткинс: оставьте это дело, через него проходит ток высокого напряжения!..
В отличие от Мастерса Уоткинс, выйдя на улицу, не стал покупать джина. Нечто более крепкое, чем джин, туманило ему голову. На недолгом пути домой он мысленно успел разрушить до основания общественный строй, при котором происходят такие чудовищные дела; он произнес в палате общин сокрушительную речь, которая привела к падению правящей партии и назначению новых выборов; он основал собственную газету, призванную изо дня в день разоблачать все творящееся в мире зло. Словом, он неистовствовал в своем праведном гневе и — также в отличие от Мастерса — дал себе клятву до конца прояснить это грязное и кровавое дело. Если надо будет — он отправится на место, в Буала, чтобы убедиться в правильности своих предположений…
Ни Мастерс, ни Уоткинс еще не знали, что накануне этого злополучного дня только что образованная американская акционерная компания «Ураниум-Буала», за которой стоял банк «Эрнст Чейз, Филд энд Компани», принадлежавший миллиардеру Дину Джадсону, заключила с английской компанией «Биккерс-Стронг» соглашение о совместной эксплуатации уранового месторождения в Африке, на территории английской колонии Буала. По этому соглашению «Ураниум-Буала» получает восемьдесят процентов общей добычи урановой руды, а «Биккерс-Стронг» — двадцать процентов. Финансирование предприятия, управление им, организация добычи, наем административного персонала и рабочей силы лежат полностью на американской стороне; английская сторона вносит свою долю расходов натурой — урановой рудой — путем пересчета и соответственного уменьшения причитающейся ей доли добычи.
И надо же было, чтобы это случилось в то самое время, когда к нему в кабинет вошли два знаменитых ядерных физика — профессор Джордж Хантер и профессор Гарри Нельсон, лауреат Нобелевской премии! Телефонный звонок. Любезно пригласив ученых сесть, генерал взял трубку и услышал сокрушительную весть.
— Макклиф, это я, Грегг, — генерал не узнал голоса своего подчиненного. — У меня в воздухе рефлекс, управляемый сумасшедшим пилотом…
— Что-о?! — забыв о присутствии ученых, генерал вскочил с места, от лица мгновенно отхлынула кровь, он ощутил, как похолодели у него щеки. — Ре-флекс? А водородная?
— У него на борту, Мак…
У генерала подогнулись колени, и он рухнул обратно в кресло.
— Как же так случилось, что сумасшедший… — произнес он слабым голосом.
— Он спятил после отлета, Мак, в воздухе… Радирует страшную чушь, грозится лететь в Вашингтон и сбросить там эту штуку…
— А штурман? Чего штурман глядит?..
— Похоже, он застрелил штурмана, Мак… Наверно, тот мешал ему зарядить бомбу… Теперь он кружит над Милтауном, как стриж вокруг колокольни, и требует, чтобы его признали властителем мира… иначе…
— Подыми истребителей, сбей его к чертовой матери!
— А водородная, Мак? Что, если она, и верно, заряжена?
— Водородная… — тихо повторил за ним Макклиф, и вдруг страшная злоба сорвала его с кресла, он выпрямился, расправил грудь и бешено заорал в трубку: — Лови его своими руками, старый дурак! Лови его сачком, капканом, набрось на него лассо, но положи конец этому безобразию! Ты что, не понимаешь, что целый штат полетит в преисподнюю от твоей водородной!..
— Мы делаем, что можем, Мак…
— А какого дьявола ты торчишь у телефона? Думаешь, я помогу тебе отсюда, из-за сотен километров? Беги, поднимайся сам в воздух, но заставь его сесть на землю, негодяй!..
Генерал бросил трубку на рычаг и снова, обессилев, осел в кресло.
В кабинете наступила тишина. Тяжело дыша, молчал генерал. Молчали ученые-физики. Правда, они не слышали, что говорил Грегг, и потому знали меньше генерала, но одно было им ясно: в эти мгновения решается судьба миллионов людей, десятков городов, сотен фабрик и заводов, быть может самой столицы страны. Наконец молчать стало невозможно, надо было чем-то заполнить пустоту, В которой зрела чудовищная катастрофа.
— Простите, генерал, — заговорил профессор Хантер, очень худой, высокий, жилистый человек с квадратной головой, поросшей редкими, жесткими, прямыми, как на щетке, волосами; наиболее выразительными на его лице были очки с очень сильным увеличением — из-за толстых стекол глядели на собеседника нечеловечески-огромные глаза. — Простите, генерал, при чем тут… рефлекс?
— Ре-флекс? — рассеянно переспросил Макклиф, его мысли были сейчас далеко. — А-а, рефлекс… — он с трудом сосредоточил свое внимание на вопросе Хантера. — Это такие самолеты… рефлексные самолеты…
Телефонный звонок.
— Да-а? — кричит в трубку Макклиф. — Ну что? Ну что, Грегг? Это не Грегг? Так какого же черта!.. Не смейте звонить мне по пустякам!..
После некоторого молчания профессор Хантер возобновил разговор.
— Вы сказали, генерал: рефлексные самолеты…
— Да, да, — подхватил Макклиф, он уже и сам рад возможности не думать о том, что творится сейчас на базе Милтаун, на него находит лихорадочная болтливость. — Представьте себе: внезапное нападение, боевая тревога! Самолет должен подняться в воздух с такой же быстротой, с какой, к примеру, палец отвечает на прикосновение к раскаленному металлу! Мгновенная, как рефлекс, реакция на сигнал боевой тревоги! Вот почему эти бомбардировщики, несущие ядерную бомбу, мы называем рефлексными…
— Значит, это… происшествие в воздухе случилось именно с таким рефлексным самолетом, несущим на борту водородную бомбу? Насколько мне известно, генерал, одна бомба этой серии превосходит по разрушительной силе все взятые вместе бомбы, сброшенные за пять лет второй мировой войны обеими воюющими сторонами. Не так ли?
