– В таком случае надо переместить их в другую часть страны, – сказал Кристиан.
– Мы уйдем в леса. Там многие скрываются от нечистой силы. Вы за нас не беспокойтесь и езжайте своей дорогой, – сказали жители.
– Почему же ты нас не переместил до сих пор ближе к нашему жилью? – возмутилась Ная. – Мы все ноги истоптали изнурительной дорогой. А сколько натерпелись за все это время?
– Какой смысл нам перемещаться с помощью креста, – сказал Кат Рен, – когда у нас в дороге столько дел.
– Теперь, кажется, со всеми рассчитались.
– Впереди у нас Лондон и встреча с королем Генрихом. Ты же хотела увидеть королеву.
– Я уже ничего не хочу, – захныкала Ная. – Я домой хочу, тишины и спокойствия.
Отряд медленно двинулся по дороге, по обе стороны которой догорали дома жителей селения.
– Я об одном жалею, – сокрушался Кат Рен, – что этот негодяй отделался так просто. Надо было ему устроить такую парилку, чтобы на том свете он переворачивался вечно, но он сам выбрал себе смерть. Легкую смерть.
– Людей совсем не осталось – всех погубили – это точно не указ короля Генриха, – рассуждала Рау. – Может, это не связано вовсе с замком, а чтобы нас заманить в западню? Если бы он принадлежал королю, вряд ли бы пустовал. А там обосновались какие-то проходимцы вроде Саргона.
Кристиан ехал молча, опустив голову.
– О чем думаешь? – подъехав к нему, спросил Клар.
– Все как-то жестоко получилось. Гудоны были беспощадны, и меня это удивило.
Клар улыбнулся.
– Я не узнаю тебя, Кристиан. Неужели ты такое можешь говорить? А когда ты силой креста уничтожаешь сотни, а то и тысячи воинов – ты тоже думаешь о милости к ним?
Кристиан не отвечал.
– Посмотри на Кат Рена, – продолжал Клар. – Что он испытал за все это время, и ты развалил этот зловещий улей, а там ведь были тоже люди. Пусть наши враги, но ведь люди. Тебе тоже их было жалко? Враги требуют к себе особого отношения. Не зря Артур хотел спасти свою шкуру.
– Ты прав, Клар, – согласился Кристиан. – Ты прав, прости за мою слабость. Он доложил бы королю, и нам пришлось бы доказывать, как все на самом деле было. Король поверил бы только своему человеку. Да еще неизвестно, кому бы он докладывал и делал бы это вообще. У нас появился открытый враг, который жаждал власти и ради этого уничтожал невинных людей. А замок – это только отговорка. Он наверняка шел по нашему следу, как и Саргон. Ему нужен не замок, не король, а крест и сила. Теперь его нет, и это уже радует. Нет и Саргона – это тоже неплохо.
Кристиан взглянул на Клара.
– Или Саргон остался в живых? – удивился Клар.
– Ты прекрасно его знаешь, – сказал Кристиан. – Эта птица большого полета. Чтобы ее уничтожить, надо еще постараться. Сколько было попыток от него избавиться, а у нас не получалось. Дай-то бог, чтобы получилось в этот раз. Сейчас я думаю не о воинах короля и не о замке, у меня что-то нехорошо на сердце из-за Артура.
– Ты думаешь?
– Нет, нет. Его уже не существует – это точно. Я о другом.
– Понимаю, о кресте. Да, все за ним гоняются, и тебе придется очень трудно с ним.
– Нам троим придется очень трудно, – поправил Кристиан.
– Пусть будет так. Я согласен, но крест отдавать ни в коем случае нельзя. Хорошо, что о его силе и способностях король только наслышан и считает это просто нелепостью. Не хотелось бы, чтобы и он еще был в этом заинтересован.
– Вот и я об этом, – согласился Кристиан.
– У Артура здесь был свой интерес. Он обошел в этом самого короля. Мы будем заезжать в Лондон?
– Обязательно. Генрих про нас наслышан, что мы были на востоке, но не более того, поэтому мы должны быть при дворе Его Величества и все рассказать о неизвестных воинах. Где этот проклятый замок был? – спросил Кристиан и стал осматриваться по сторонам.
– Мы немного ушли в сторону. Он за тем холмом, но там ничего нет.
– Кат Рен, – позвал юношу Кристиан.
Подъехал Кат Рен.
– Тебе не хочется свернуть к развалинам, которые представляли когда-то замок?
– Нет, не хочется, – ответил повеселевший юноша.
– А я хочу туда свернуть, – настаивал Кристиан.
– Что с тобой? – удивился Кат Рен.
– Не знаю, но меня туда что-то сильно тянет.
– Ну, раз тянет, так тянемся, – тут же согласился Кат Рен, пытаясь развеселить друга. – Что с ним? – шепнул он Клару.
Клар пожал плечами.
Отряд свернул к сопке, за которой когда-то был замок.
Зрелище было печальное. Огромные кучи камней: не сохранилось ничего, что могло говорить о замке.
Кристиан остановил коня и взглянул на светлое небо.
– Прости меня, Господи, – зашептал он. – Все делается ради добра и справедливости на этом свете. Прости за души, которые гибнут ради власти и корысти, прости за все, что творится на этой грешной земле.
Кат Рен сошел на землю, подал руку Нае.
– Раз мы снова здесь, хочу пройтись по этим камням некогда скрывавшие зло, – сказал Кат Рен.
Он ступал осторожно, чтобы не споткнуться, внимательно всматриваясь в камни, будто что-то искал. Следом шел Клар, Кристиан и все остальные воины.
Кат Рену было больно смотреть на эти развалины. Он представил себя в заточении, припомнил ту самую страшную каменную комнату, куда его бросили, потом разъяренные лица людей и самого Саргона, которого не ожидал увидеть в замке. Юноша встряхнул головой, пытаясь освободиться от воспоминаний, и взглянул на Наю.
– Что скажешь? – спросил он.
– Что тут можно сказать, – вздохнула она. – Я тебя прошу об одном…
– Я все понял, – сразу согласился юноша. – Как договорились. Лондон, монастырь и спокойная жизнь… Ты знаешь, я тоже немного устал от всего этого.
– Смотрите! – закричала Рау откуда-то со стороны. – Тут человек!
Кат Рен вздрогнул и направился к девушке. Все тоже поспешили туда.
Из-под камней торчала человеческая рука. Она была вся в крови, но пальцы судорожно шевелились. Май и Наи Ман переглянулись и стали убирать камни, чтобы освободить несчастного. Ная и Рау прижались друг к другу и стояли в стороне, наблюдая за работой. Все тут же стали помогать, кроме Кат Рена. Юноша отошел в сторону и вынул меч из ножен.
Клар осторожно стал тянуть человека из-под завала, а остальные раздвигали камни, расчищая проход.
– Сильно шарахнуло, – сказал Клар. – Вековые булыжники разлетелись просто на куски. Осторожней, сейчас мы спасем бедолагу. У него такая холодная рука, как у покойника, но он живой, хватается сильно своими пальцами. Жить хочет, наверное. Кат Рен, ты его можешь и узнать в лицо, когда отмоется. Может, это тот, кто над тобой глумился.
Кат Рен не сводил взгляда, а когда человека вытащили уже наполовину, подошел поближе. Лицо несчастного было все черное от грязи вперемешку с кровью.
