наступающем году.
Новый год, за исключением армейского времени, всегда встречали дома. Часто, только семьей, иногда, несколькими семьями. Случалось, ходили к друзьям, веселились до утра, пока не начинал ходить транспорт. Теперь снова приближался новый год. Но совсем другой. Другая обстановка, другое материальное обеспечение (поддержка) или, если быть точнее, вообще, без такового.
Но … «голь на выдумки хитра» и Никита не собирался отказываться от старого. Сам этого не застал, но по воспоминаниям родителей, знал как при отсутствии елочных игрушек, на елку вешали конфеты, фрукты, самодельные игрушки и просто блестящие и красивые бытовые предметы (безделушки).
Конфет и фруктов у него сейчас не было, но, «пораскинув умом», он сложил горку «елочных игрушек». Ягоды шиповника, кисточки калины и рябины, пара долек шоколада, два кусочка сахара, пустая банка от сгущенного молока (блестящая), которую для этой цели пришлось срочно освободить. Лежавшие без надобности чайные и столовые ложки и вилки, даже половник, легли на эту горку.
Почитал список и, наметив еще несколько предметов, решил размахнуться и соорудить 2 елки: одну на «улице», а другую – в землянке. (дома)
Поэтому сразу разделил кучку «игрушек» на две части. Для «улицы» наметил более весомые предметы, многие из которых пока еще не принимали участия в его жизненных процессах. «Пусть хоть так пока послужат», – подумал и отложил бурав, ножницы, чашечку и стаканчик для бритья, молоток, клещи. Для «улицы» (так и просились на язык эти привычные слова: «на дворе», «на улице», «поселок» и т.д.) брал предметы, которые не пострадают от мороза и влаги, особенно, если они оставались еще в смазке, а также железные тарелки, кедровые шишки уже, к сожалению, очищенные белками.
Для землянки отложил мелкие и, желательно, блестящие предметы: сверла, гвозди, булавки, скрепки, крючки, зажигалку, чтобы была под рукой, нож карманный, в котором раздвинул все принадлежности, транспортир, имеющий большую площадь при малом весе, треугольники, карандаши, прищепки. Предметы несессера.
Достал катушку ниток и, обвязав очень экономно все предметы, подготовил их к развешиванию. И все это делал при свете огня из печки, пододвинув поближе плошку. Сразу после спуска в землянку, чтобы быстрее разобраться, сжег несколько лучин.
Что же еще делать в такой обстановке как не использовать возможность подбодрить себя праздником.
31 декабря, еще засветло, украсил двухметровую елку, росшую в 10 метрах от шалаша, которую он оставил в свое время именно для этой цели, уложил на кострище отобранные ранее дрова с достаточным количеством бересты в основании и спустился вниз. Все равно в землянке было темно в любое время. Украсил елку там. До 24 часов было еще далеко. Выбрался наверх, расчистил дорожки, привел в порядок все строения. Спустился вниз и прилег, установив будильник на 23-30.
Вздремнул. Но спал чутко, не очень доверяя будильнику, хотя обычно вставал по звонку – без него можно было проспать весь день. По звонку встал и поднялся наверх.
Там под елкой стояли Дед Мороз со Снегурочкой, ожидая своего часа – он вылепил их из снега еще вчера. В землянке Дед Мороз был другой – из бутылки пепси-колы с раскрашенным лицом, сшитыми меховым халатом и шапкой и с маленьким мешочком за спиной. Борода и усы были сделаны из мха.
Походив по «поселку», подправив то, что не заметил ранее и в 23-45 разжег костер. Сразу пространство вокруг сжалось, лес почти исчез, сократившись до видимого в свете костра. В 24 часа подбросил вверх 3 головешки, имитируя пуск ракет, прокричал 3 раза «УРА» и спустился в землянку. Там и отпраздновал Новый год. Произнес тост, пожелав всем, кто еще остался, всяческих благ и чтобы то, что с ним произошло оказалось небольшим – локальным – «недоразумением».
Выпил кружку какао без молока, сняв с елки один кусочек сахара.
Утром выпил кофе и поднялся наверх уже в новом году. Шел небольшой снег. Стряхнув с елки лишний, сфотографировал ее крупным планом и на фоне «поселка».
Фотоаппаратом он здесь пользовался, но редко. Экономил пленки, втайне от себя надеясь, что их когда-нибудь удастся проявить и, естественно, напечатать. За все время он сделал только 6 снимков, включая новогодние. Очень жалел, что не догадался сфотографировать горящий поселок.
Главными по прежнему оставались еда, крыша над головой и тепло. Крыша пока есть. Еду и тепло надо постоянно пополнять, тем более, что природная “морозилка” работает очень исправно. Еда еще была, но уже стоял вопрос о ее пополнении. После косули он убрал силки, но болезнь подточила запасы пищи и стал вопрос об их установке.
Проблема воды тоже его сильно беспокоила. К дефициту поваренной соли, который он, соблюдая строжайшую экономию, постоянно ощущал, прибавилась бессолевая почти дистиллированная вода из снега. Правда летом вскроются речки, но это только летом. Как он мечтал о нормальной воде. Из обычного крана, без всяких фильтров, просто чистая, прохладная вода, поднятая из земных недр или хотя бы пришедшая из водохранилища. Какие там колы, спрайты, ахи и т.д. Сейчас бы кружку воды из родника, хотя бы из реки вместо этой почти дистиллированной воды из снега, даже если он и экологически чистый.
Оглянувшись назад, он оценил свою нынешнюю жизнь и остался доволен. А как же? Лыжи не ломались, многое из того, что было взято “на всякий случай” в ущерб остро необходимым продуктам, например, соли, сахару или хлебу, еще не нашло применения. Но это его не сильно расстраивало. Жизнь большая и не известно, что ожидает впереди.
Он уже начинал думать о летнем периоде, когда “день год кормит”. Большой заботой был транспорт. Санки зимой не очень помогают, когда тянешь их, стоя на лыжах, а вот летом можно с успехом использовать тачку. Очень хорошо, что он не выбросил ту пару колес, которую снял в поселке с тележки. На новом месте он быстро построит хорошую тачку.
И как-то сейчас он почти не вспоминал жену, сына. Как они живут без него. Да и живут ли? А может быть жизнь действительно прекратилась. Вряд ли. Ведь жизнь вокруг если не кипит, то, во всяком случае, теплится. Ведь была рысь, косуля, волки. Летают птицы, бегают зайцы, снуют мыши и другие мелкие животные и зверьки, следы которых он часто видел на снегу.
Не надеясь в ближайшее время, а точнее в обозримом будущем, повстречать людей, он решил заняться благоустройством своей жизни и изучением окружающей обстановки. Надо было срочно изучить территорию вокруг и попутно животный и растительный мир. Одно столбление магистралей в этом отношении мало что давало.
Когда в лес ходить не хотелось – дров было достаточно, еды тоже, а погода особенно к прогулке не располагала, Никита занимался очень нужным для себя делом: постоянно тренировался в метании
