— Вы нездоровы? — поняла я.
— Что вам от меня нужно, дамочка? — вместо ответа произнес пират, глядя на меня единственным светло карим глазом.
— Вы явно нездоровы, вам нужно к лекарю, — зачем-то продолжила я прежнюю тему, но тут же отругала себя, когда на лице мужчины появилось насмешливое выражение. — Простите, я хочу нанять вас, — исправилась я. — На невольничьем рынке в Лаифе находится мой муж. Он офицер королевского флота…
— «Анжель», — с пониманием кивнул мужчина. — Скорее всего, его там уже нет. Либо сдох, либо продали. Но, если вам не жаль ваших денег, мы можем отправиться на Лаифу, все равно в ближайшее время заняться будет нечем. Двадцать тысяч санталов, сумма выкупа отдельно.
— Хорошо, — кивнула я.
Грубые слова мужчины задели меня до глубину души и всякая тревога за его здоровье исчезла. Однако он мне был нужен. Хоть и вызывало подозрительность его быстрое согласие, но мэтр Орле предупредил, что, скорей всего, капитан не будет набивать цену.
— Аванс я могу передать вам сегодня вечером, — сказала я.
— Завтра днем. Встретимся в Маринеле. Скачка чуть не доконала меня, — сварливо добавил он. — Могу явиться к вам домой.
— Нет! — мой ответ вышел чересчур поспешным и резким, и мужчина хрипло рассмеялся. Тут же схватился за бок и кивнул. — Я приеду в порт.
— Отлично, — ответил капитан. Он потрепал свою лошадь по шее. — И мой вам совет, дамочка, не ждите много.
После этого легко вскочил в седло и исчез за деревьями.
— Какой неприятный тип, — я передернула плечами.
— Он тот, кто вам нужен, мадам, — ответил подошедший мэтр Орле.
— Что с ним? — все-таки спросила я.
— Ранение. Какой-то офицер всадил ему в бок шпагу, но капитан Лоет здорово отделал его. Такого отчаянного головореза еще поискать. Но у него эти, как их, принципы, — усмехнулся мэтр. — Потому вы можете доверять Счастливчику.
— Кораблю? — удивилась я.
— Что бриг, что капитан одного поля ягоды. Шрам видели? — я кивнула. — Думали отдаст Всевышнему душу после того, как получил это украшение. Выкарабкался, нашел того, кто его оставил и украсил ответным. Он же красавчиком считался, — я с сомнением посмотрела на привратника. — А и сейчас бабы гроздьями виснут. Ох, простите, — смутился мужчина.
Меня мало волновал извращенный вкус местных женщин, главное, было, чтобы не передумал браться за мое дело и не обманул. Но это были мои первые переживания. К вечеру я уже изнемогала от мысли, что капитан Лоет, не найдя Дамиана на невольничьем рынке, вернется в Маринель, получит свои деньги, а мой муж будет томиться в неволе, вынужденный принимать побои от… хозяина.
— О, Всевышний! Как такое может быть в наше просвещенное время?! — воскликнула я.
Ночь прошла без сна, и к утру я приняла прежнее решение. Во сколько бы мне это не встало, но мы будем искать Дамиана! Настрой мой был по-настоящему боевым. Я ничего не сказала мэтру Орле, решив, что мужчина может начать отговаривать меня. Но это было бы тщетно, потому свои планы я изложу только капитану.
В назначенный час я села в карету, и мы тронулись в путь. Со мной была сумма превышающая аванс в несколько раз. Деньги я успела получить в банке еще до поездки на стоянку Братства.
— Я позову капитана, — сказал мэтр Орле, когда карета остановилась.
Решительно остановив его, я вышла из экипажа и отправилась в сторону кораблей. Мэтр поспешил за мной, пытаясь внушить неразумность моего поступка. Более того, в большой сумке, где лежали деньги, лежала и моя одежда. То, что я посчитала самым необходимым. Мой привратник, наконец, неприлично сплюнул и замолчал. «Счастливчик» я увидела сама и сразу направилась к нему.
Мэтр Орле первым взошел на сходни, ожидая, что я буду стоять на берегу, но его ждало сильное разочарование. Я поднималась следом. Матрос, стоявший возле сходней, расплылся в ироничной ухмылке:
— Детка, даже если наш капитан сделал тебе ребенка, ты зря идешь, он законченный холостяк.
Мои щеки вспыхнули от этих слов, но решимости не убавилось. Мой сопровождающий обернулся, и я поторопила его:
— Мэтр Орле, идите вперед, или я свалюсь в воду.
Мужчина шагнул на палубу и неодобрительно посмотрел на меня.
— Мадам, зачем?
— Где капитан? — спросила я матроса, не обращая внимания на неодобрение моего привратника.
— Я здесь, дамочка, — я повернула голову и сразу увидела того, с кем желала сейчас говорить более всего на свете.
Капитан Лоет стоял недалеко от меня. Он поднял лицо вверх, подставив его под лучи осеннего солнца. Единственный здоровый глаз мужчины был закрыт, и, благодаря тому, что он стоял ко мне боком, я имела честь оценить ту сторону пирата, которая была не изуродована шрамом. У Лоета оказался нос с горбинкой, которую я вчера не заметила, больше глядя на шрам и повязку. Теперь можно было сказать, что до ранения он, может, и не был красив, как мой Дамиан, и даже не так привлекателен, как мерзавец Анселен Фост, но явно мог обратить на себя женское внимание мужественностью черт.
— Вы закончили осмотр моей лучшей половины? — услышала я насмешливый вопрос и нахмурилась, почувствовав неловкость. — Тогда к делу.
Он обернулся и сразу стал виден шрам во всей его ужасающей красе. Сейчас повязки на лице капитана не было, и я рассмотрела полуприкрытый глаз, потерявший ясность своего собрата.
— Да, на удивление, глаз не вытек, — снова усмехнулся мужчина. — И я даже им слабо вижу. Но и этого мне достаточно, чтобы понять, вы что-то задумали, дамочка. Мой ответ — нет.
— Да, — сухо отчеканила я и шагнула к нему. — Ваш ответ — да. Осталось только договориться об оплате.
— Я не буду мотаться в поисках вашего мужа, — не менее сухо отчеканил в ответ пират. — Вчерашнее ваше предложение меня устраивало больше.
— Но и плачу я в несколько раз больше, — произнесла я. — И я еду с вами.
— О чем вы, мадам? — вмешался мэтр Орле.
— Вы можете возвращаться домой, — сказала я, не глядя на него.
Капитан Лоет широко расставил ноги и скрестил внушительные руки на не менее внушительной груди. Он изучающее смотрел на меня, ничего не говоря.
— Дамочка, я могу выкинуть вас за борт прямо сейчас, — наконец, сказал он.
— Воля ваша, но тогда вы останетесь на приколе и не сможете получить тех денег, которые я вам могу предложить, — спокойно ответила я.
Только Всевышний знает, чего мне стоило мое спокойствие. Мое самообладание держалось на одном упрямстве, и слезы стояли где-то в горле, готовые прорваться вместе с истерикой, если меня выкинут с корабля, отказавшись от моего предложения.
