сложно. Поэтому я упрощаю твою задачу: ты должна украсть щипцы для завивки или паровой утюг. Сделай это красиво, играй на публику, чтобы мне было приятно смотреть съёмку очевидцев. Возле охраны ты устроишь истерику, что твой отец – офицер полиции, поэтому тебе за это ничего не будет, а те, кто тебя удерживает насильно в каморке магазина, ответят за свой поступок. Когда отец приедет разбираться с дочерью – воровкой, необходимо рассказать ему трогательную историю о том, что у тебя нет ни копейки денег, чтобы сделать подарок маме, поэтому в кудрявую головку закралась тёмная мысль о воровстве. Теперь, внимание, мы переходим к самой важной части твоего хода в моей Игре: тебе нужно стать убедительной настолько, чтобы попасть в новостные сводки по городу. Иначе, это будет незачёт и тебе придется повторить воровство в другом магазине, чтобы стать звездой местного телевидения. Пусть все газеты гремят заголовком: «Дочь офицера полиции – воровка! Отец оплатил её свободу! Доколе мы будем это терпеть?!». Даю тебе месяц времени на всё про всё, так как задание, действительно, сложное. Да, чуть не забыл. Передайте Юте мой низкий поклон. Я восхищен её самоотверженностью и уровнем готовности рушить «недостойные» жизни ради выживания «достойнейших». Аплодисменты красотке. Время Марики пошло! Да восторжествует справедливость, друзья!»
На этом письмо заканчивалось.
Макс запустил руку в дреды, задумчиво почёсывая проборы между ними.
В этот раз Инсинуатор зашёл слишком далеко. Воровство из магазина поставит крест на будущем Мари. Она мечтает поступить на юридический факультет, и ради этого вместе с Данисом до позднего вечера сидит над тетрадями с домашним заданием даже на каникулах. Её не возьмут туда обучаться с наличием привода в полицию. Следом обрушится и карьера её отца. Строгий справедливый офицер, положивший жизнь на то, чтобы достичь тех вершин, на которых он находился сегодня – вряд ли сможет работать дальше, имея за плечами запятнанную репутацию и неподъёмный груз совести.
Одним своим заданием Инсинуатор разрушит жизнь двум людям, ни один из которых не виноват в случившейся катастрофе.
Первым порывом Макса было удалить письмо и забыть о нём. Но после, немного поразмыслив, решил, что не имеет права поступить подобным образом. Залитый водой одинокий Нильс, стоящий перед всем классом с совершенно потерянным взглядом. Юта, встречаемая и провожаемая дружным топотом ног одноклассников, имитирующих стук. А теперь, после двух обрушившихся жизней, он вдруг берёт на себя ответственность выбирать за Мари, должна она страдать или нет. Почему он позволяет себе принимать решения за других? Так поступать нельзя. Завтра он ознакомит её с новым заданием от Инсинуатора, и пусть она сама сделает выбор. Всё, что смог Макс пообещать сам себе: не заставлять её делать ход в Игре, если она откажется, как это случилось с Ютой месяц назад в парке.
1 декабря. Перед первым уроком.
Мари пришла в школу снова одна. С первого класса они ходили вместе с Ютой. Она скидывала гудок ей на телефон и ровно через семь минут девочки встречались на перекрёстке, чтобы оставшийся путь пройти вместе. За это время они успевали поделиться всеми новостями прошлого дня, посмеяться над комментариями на канале Макса и обсудить новый розыгрыш Нильса. Всё изменилось месяц назад, когда Юта вынужденно выполнила задание Инсинуатора.
Мари приметила её в школьном коридоре совершенно случайно. Стоптанные ботинки на высокой шнуровке, юбка до пят и растянутый свитер, с торчащим краем белого воротничка рубашки. Лохматая коса с выбившимися прядями, переброшенная на левое плечо, прикрывала половину лица, на котором не было и следа косметики. Засаленные корни волос приоткрывали кожу головы, отчего казалось, что девушке грозит скорое облысение. Сиротливо висящая на предплечье полотняная сумка, била Юту по бедру при каждом шаге, но она, казалось, не обращала внимания на подобные мелочи. Не поднимая лица, она вяло ковыляла в сторону кабинета математики. В этом пугале Юту было не узнать. Так могла одеться Мари, но только не её восхитительная подружка, предпочитавшая обычно выглядеть, как преуспевающая модель. Но даже не это выделило её из общей массы школьников. На спине девушки красовался мятый лист бумаги формата А4, наискось приклеенный на скотч.
«СТУКАЧКА» – гласила крупная надпись, сделанная перманентным чёрным маркером.
Обгонявшие Юту ребята откровенно хихикали мерзким смехом, выплёвывая ей в лицо то самое ругательство, которое кричало с её спины. Склонив голову и плечи, она плелась, едва передвигая ноги. Сейчас она больше походила на сгорбленную временем старушку, чем на самоуверенную красотку. Подобного поведения Мари стерпеть не могла никак и окликнула подругу.
Но девушка не обернулась и, вообще, никак не отреагировала, будто это имя больше не принадлежало ей.
Немного ускорив шаг, Мари догнала её почти у самого входа в кабинет.
– Привет, дорогуля, – воскликнула она, распахнув свои объятия.
Та не пошевелилась в ответ, всем своим видом демонстрируя абсолютное безразличие к происходящему. В том числе к Мари с её внезапными вспышками радости от встречи. Мельком бросив на неё короткий взгляд, и даже не поприветствовав в ответ, Юта собралась было пройти мимо, но Мари оказалась проворнее. Она крепко обняла её и завопила прямо в ухо. Отвлекающий маневр удался. Юта даже не обратила внимания на шелест отрываемого с её спины скотча.
– Как ты, Ютыч? – спросила она как можно громче, придерживая её обеими ладонями за талию и незаметно комкая поганый лист бумаги с отвратительным ругательством.
– Можно я отвечу нецензурно? – уточнила она с издёвкой у Мари.
– А если цензурно?
– Не существует слов для достаточного описания моего состояния. Ты знаешь, что Нильс забирает документы из лицея и переводится в обычную школу? – спросила Юта.
– Да, уже знаю.
– Моя мама и слышать об этом не хочет. Мне придётся ходить сюда до самого выпускного. Я повешусь в парке раньше, чем нам выдадут аттестат.
– Что ты такое говоришь? – шёпотом возмутилась Мари, тряхнув подругу за плечи. – Не смей даже думать об этом! Почему мама не хочет перевести тебя? Её устраивает, что тебя здесь травят?
– Она не знает, – покачала Юта головой.
– Почему ты не расскажешь ей? Ведь это очень серьёзно, тебе не справиться в одиночку.
– Они все сказали мне, что если я вдруг нажалуюсь маме, и им влетит за издевательства надо мной, то мне не скрыться в другой школе. Они найдут меня и там. Отправят видео издевательств и скриншоты переписок. А кочевать из школы в школу до бесконечности тоже не вариант. Мне нужно учиться.
– Ты не учишься в этой атмосфере, Ют. Ты в ней разлагаешься.
– Знаешь, они никогда не смогут
