— Корнелия, ты только не волнуйся. — мягко начала Таня.
Та-а-ак, обычно после этой фразы начинается все самое плохое.
— Тут такое дело… кхм… он… эта зверюга… этот проклятый..
— Таня! — не выдержала я.
Ведьма печально вздохнула и, повернув в свою сторону сумку, которая сейчас висела у нее на пояснице, стала в ней что-то искать. В ожидании у меня замерло сердце. Я перестала дышать и моргать. Душа чувствовала, что Танька ищет нечто важное. Нечто мне дорогое. И не ошиблась.
Моя метла… моя спутница… моя любимица..
На глаза навернулись слезы, когда я опустила взгляд на землю, куда Таня положила два конца моей метлы. Сердце разбилось вдребезги. Как мне показалось, во второй раз. В голове прозвучал самый настоящий звук разлетевшегося на мелкие частицы стекла. Не склеишь. Не создашь. Не соберешь.
Для ведьмы небо — все. Ее жизнь. Ее воздух. Ее пища… И самое главное — свобода. Метла дарит нам все это и не просит ничего взамен. Ну, только дружеское отношение. Пусть не у всех метлы, как была моя, с сознанием, но они наши верные спутницы. Друзья…
А я своей лишилась.
Всего несколько минут назад я испытывала страх и вину за то, что прокляла мага, а теперь же… Мне казалось этого мало. Внутри поднялись такие волны ярости и ненависти, что я чуть не задохнулась. В ушах зашумела кровь, а лицо обдало жаром. Я вся воспламенилась. На кончиках пальцев заплясала тьма, готовая переброситься на любого, чтобы его проклясть, заставить страдать или же… убить.
— Коко, девочка моя… — прошептала Таня и, упав на колени рядом со мной, крепко обняла. — Мы обязательно ей поможем. Найдем нужное заклинание. Исцелим. Соберем! Корнеличка, только не падай духом. Ведьмочка моя!
— Он сломал ее? — я всхлипнула и задрожала.
Из-за боли в голове всплыл первый кадр и самый тяжелый — момент, когда от моей метлы исчезли последние искры. По щекам потекли горячие слезы.
— Тань, он ее сломал. Он… Сломал… Он и меня сломал, Таня..
— И он справедливо за это ответил… Прости, что обвинили тебя… Ты поступила так, как и любая другая поступила бы на твоем месте. Я просто… просто испугалась, поэтому и накричала. Я ведь даже не знала, как сказать тебе о метле. Хрен с ним, с этим магом, но метла… Корнеличка, прости-и-и.
Взгляд поплыл: слез, душивших меня, было слишком много. Я все так же смотрела на метлу, пока Танька душила меня в объятиях и что-то говорила сквозь слезы, но ее слова стали для меня далекими. Из-за боли, охватившей все мое существо, память урывками стала возвращаться. Я не вспомнила всего — все равно чувствовала что-то недосягаемое — но самое главное сложилось в общую картину.
Он ее безжалостно сломал… Ни одной искорки… От моей спутницы не отделилось ни одной искры. Она мертва. Шанса на ее восстановление нет. Не единого. С этим пониманием душу с каждой секундой все сильнее окутывает тьма, а в сердце разрастается пропасть.
Я прокляла его за это и не жалею, но… Что было бы, поступи я иначе? Не стань я играть в эти глупые «догонялки», все ли остались живы? Или бы он тогда схватил бы весь мой ковен? Он ведь мог. Если бы я не отвлекла его на себя, друзья бы не смогли отделаться от патруля, и тогда бы..
Во все этом виновата только я. Я и никто больше. Не оставь я гримуар, который должна охранять ценой собственной жизни, на Таню, он бы не попал в руки проклятийника. Тогда бы нам не пришлось идти в бордель. Не произошло бы той встречи и… всего остального. Мне стоило думать трижды прежде, чем принимать решение.
Я — Верховная. От моих решений зависят чужие жизни. Одна из них теперь оборвана.
— Нужно уходить. — вклинился в поток моих мыслей Мурз.
Я перевела на него взгляд и увидела, что шерсть кота встала дыбом. Опасность… Он уловил приближение опасности.
Глава 7. И умрете вы в один день!
Прежде чем отправиться в путь, Таня наложила на нас чары невидимости. Если до этого дорога обещала быть легкой и быстрой, то сейчас я была лишена своего средства передвижения, а метла Тани нас долго везти не могла. Приходилось спешиваться и идти пешком.
Одну ночь мы решили скоротать в лесу. После дождя было довольно холодно. Даже костер, вокруг которого мы расселись, жаря зайчатину, не согревал. Холодный ветер, шуршащий в листве, облизывал спины и вынуждал кожу покрываться мурашками.
— Коко? — послышался тихий голос Тани.
Пришлось заставить себя, чтобы поднять на нее глаза. Дрова в костре, продолжавшие щелкать, напоминали мне хруст, с которым скончалась моя метла. Я не могла оторвать глаз от огня. Смотрела. Смотрела. И слушала. Хотелось провалиться под землю и заткнуть уши, но я не могла даже шевельнуться.
— Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но пожалуйста, не молчи. Поговори с нами. Ты за последние два дня произнесла всего 4 слова.
Таня беспокоилась — я видела это не только в ее глазах, но и чувствовала по связи между нами. Фамильяры разделяли ее чувства. Но молчали. Мурз лежал у меня в ногах, прикасаясь ко мне боком, чтобы не только напитаться моей магией, благодаря которой он выжил после гибели моей мамы и нашего побега, но и своей близостью успокаивал меня. Пузя, чувствуя, что хозяйке плохо, перестал есть и пить. А Бяка, окрасившись в белый — цвет скорби, спряталась в сумке Тани.
Я обратила взор на мясо, которое жарила. При виде еды желудок сжался, а к горлу подступила тошнота. Мне нужно было поесть, но я ничего не хотела.
Как же я устала… с 12 лет я только и делаю, что от кого-то бегу, тону в страхе, кого-то теряю. Моя прежняя жизнь закончилась с гибелью моей Верховной. После началось выживание. Постоянная смена поселений, бегство от патрулей и остального народа, боявшегося ведьм, страх, что тетка близко… Все это за 8 лет выжало меня настолько, что я готова опустить руки. Невозможно жить одной надеждой.
— Я устала… — прошептала я. — Как же я устала.
Мурз, перестав мурчать, закопошился у меня в ногах. Пузя потерся о мой бок носом и тяжело вздохнул.
— Я знаю… — Таня выдержала паузу. — Знаю, что ты устала. Знаю, что устала и эмоционально, и физически, и морально. Но нужно идти вперед, Коко. Не ты ли мне всегда так говорила? — она горько усмехнулась. — Оглянись вокруг, посмотри на нас. Только благодаря тебе мы здесь. Мы живы, Корнелия.
— Не все. Если бы не я, ничего бы не произошло.
Таня тяжело вздохнула. Около минуты вокруг нас стояла тишина. Нарушила ее Танька. Она подскочила с пня, чем привлекла к себе всеобщее внимание, подбоченилась и, взглянув на меня, выдала:
— Ты должна взять себя в руки! Обязана ради своего ковена! Да, я чувствую, каково тебе сейчас, но… Но… Ты — Верховная, Корнелия де Блу. Если каждая Верховная так будет переживать неудачи, ведьмы сгинут. Ты хочешь, чтобы мы сгинули? Чтобы все, что мы сделали, пошло прахом? Тебе только двадцать один. Ты потеряла первого друга. А представь, что будет через лет так 200.
— Ты совсем не помогаешь, ведьма! — зашипел на Таньку Мурз, почувствовавший, как внутри меня разрослась темнота и поглотила большую часть моей души.
Я потеряла не только метлу, но и маму, сестер. В ту самую ночь — ночь пожара..
— Брысь! Я говорю правду! Мы живем в реальном мире, где царит жестокость и беззаконие. Эта..
— Я тебя поняла. — безжизненным голосом оборвала ее я. — Не продолжай.
Пусть ее слова вонзались в мое сердце подобно кинжалам, но я должна была их услышать. Танька права: я — Верховная. На мои плечи взвалена ответственность не только за наш небольшой ковен, но и за ковен Возрождения. Если я сейчас сдамся, погибнут не только мои друзья — моя семья, но и много других созданий. Тетка избавится от любого неугодного, но прежде — попытается найти меня. Пускай пытается. Как только мне исполнится 22, я вернусь на родину и заберу то, что принадлежит мне по праву крови. А пока что… придется скрываться.
— Что ж… — я тяжело вздохнула. — Я долго думала, куда нам податься, и..
— А как же Авалон? — перебил меня Пузя.
