– Сестричка, ты здесь? – послышался жалобный голосок, и Даша поняла: это Далил.
– Где ты? С тобой все в порядке? – ответила вполголоса Даша, опасаясь, как бы их не услышали похитители.
– Здесь, рядом! – произнес мальчик, и Даша поняла, что он находится в соседней камере. Она подошла к самой стене, просунула сквозь решетку руку и попыталась достать до окна соседней камеры. Однако у нее ничего не вышло.
Она попыталась успокоить Далила, но тот с гордостью произнес:
– Сестричка, я и не боюсь! Потому что мой папа – самый сильный в мире! И он в два счета найдет этих бандитов! И освободит нас! А бандитам будет очень и очень больно!
В этот момент источник света на мгновение погас, и Даша поняла – к ним кто-то приближается. Поэтому она быстро сказала:
– Ничего не бойся! Папа нас спасет! А пока что здесь я, и они нас не тронут!
Она старалась, чтобы ее голос звучал как можно более уверенно, однако Даша уже поняла: если бандиты смогли проникнуть в отлично охраняемый дворец, похитить сына Аль Бадраффи и ее саму, а потом беспрепятственно исчезнуть, значит, они были суперпрофессионалы своего дела. Или, не исключено, им помогал кто-то, находившийся во дворце.
Девушка метнулась к стене и притворилась, что находится без сознания. Однако она могла наблюдать за тем, что происходит – субъект, брутальной наружности молодой мужчина с черной бородой, взглянул на нее, а затем вынул мобильный телефон.
Плохо, даже просто ужасно, что похитители не носили масок. Это могло означать одно – их похитили не для того, чтобы, получив выкуп, отпустить. Их похитили для того, чтобы убить!
От этой мысли Даша все похолодела. И страшно ей было не столько за себя, сколько за маленького Далила. И в этот момент раздался скрип – кто-то открыл решетку. Но не ту, что вела в ее камеру, а в соседнюю. До Даши донесся жалобный крик Далила.
Бросившись к решетке, она схватилась за металлические прутья и закричала:
– Прошу вас, не трогайте его! Оставьте ребенка в покое! Возьмите лучше меня!
Около ее каземата возник другой похититель – тоже молодой темноволосый бородач. В руках у него был автомат. Отперев камеру, он грубо схватил Дашу за локоть и вытащил из камеры. А затем, толкая в спину дулом автомата, заставил идти по коридору, навстречу свету.
Они оказались в достаточно просторном, явно подземном помещении – окон в нем тоже не было, зато имелся сводчатый каменный потолок. В углу Даша заметила два стола из досок, на которых возвышались ноутбуки, недоеденный бутерброд и чашку, от которой поднимался пар. Там же, на лавке, лежали два автомата.
Бородач толкнул Дашу в противоположную сторону, к каменной стене, затянутой красно-белым полотнищем, в центре которого был изображен разинувший пасть лев. Тип ударил Дашу прикладом, и девушка повалилась на пол.
Его сообщник приволок плачущего Далила. Даша обняла сводного брата и, гладя по голове, уверяла, что все будет хорошо. Хотя сама в это она уже не верила. Один из типов навел на них автомат, а другой принес алюминиевый штатив, на котором закрепил видеокамеру.
Раздался звонок мобильного, и бородач, возившийся с камерой, принялся говорить с кем-то по-арабски. Далил, прильнув к Даше, шептал по-английски – мальчик, оказывается, переводил то, о чем говорил бородач.
– Девчонку и… и урода… после завершения операции надо будет… – голос Далила задрожал. Он не договорил, хлюпая носом, но Даша поняла, что имел в виду бородач. Наверняка тот, кто отдавал приказания по телефону, требовал после завершения операции уничтожить ее, то есть девчонку, и урода, то есть Далила.
– Но я ведь не урод, правда? – прошептал жалобно Далил. – Папа говорит, что я просто отличаюсь от других, потому что я его сын!
Даша прижала к себе сводного брата и уверила его, что никакой он не урод, а очень красивый и умный мальчик. Ведь так это и было – Далил, несмотря на свою болезнь, был смышленее многих нормальных детей того же возраста.
Тем временем бородач завершил разговор и закончил возиться с камерой. Затем появился и третий субъект, лица которого нельзя было рассмотреть. Он был весь в черном, а на голове была резиновая маска, изображавшая в карикатурном виде Ганнибала Аль Бадраффи. В руках у типа было красно-белое знамя со львом.
Он встал перед камерой и, протяжно вздохнув, стал размахивать знаменем. Его сообщник включил камеру. И тип с маской на лице стал быстро-быстро говорить на английском – с ужасным арабским акцентом, но вполне понятно.
Он заявил, что ответственность за похищение сына тирана и его дочки взял на себя Фронт Королевского Спасения. А затем последовали лозунги, из которых следовало, что Аль Бадраффи должен немедленно уйти в отставку и покинуть страну, передав бразды правления семейству свергнутого им короля. И только в этом случае он сможет увидеть живыми своих отпрысков.
Тут бородатый оператор перевел объектив камеры на Дашу, сжимавшую в объятиях Далила. Тип со знаменем вырвал у нее мальчика и поставил его перед камерой. А потом заявил, что по лицу этого «юного урода» можно судить о том, что семейство Аль Бадраффи – не более чем скопище дегенератов и убийц. И что такие личности не имеют права определять судьбу их богоизбранной страны.
Затем в руках типа в маске сверкнул нож, и он поднес его к уху Далила. И сказал, что не желает быть голословным и отрежет сейчас плоть от плоти Аль Бадраффи. И что тот будет каждые два часа получать какую-либо часть своего сына, и единственная возможность – это немедленно отказаться от власти.
Субъект занес нож, и тут Даша бросилась на Далила, желая защитить сводного брата. Лезвие скользнуло по касательной и впилось в плечо девушки. Даша, не обращая внимания на боль, заслонила собой Далила.
Другой бородач, что-то дико крича, отключил камеру и бросился на помощь своему сообщнику. Они надавали Даше тумаков, а потом отволокли обратно в камеру. Далила заперли в соседней.
Тихонько переговариваясь с мальчиком, Даша уверяла его, что все будет хорошо. А потом стала рассказывать сказки, чтобы тот смог отключиться от происходящего ужаса. Вскоре Далил заснул.
Плечо сильно болело, но уже не кровоточило. Даша ходила по камере туда-сюда, размышляя над тем, удастся ли всемогущему Аль Бадраффи вызволить их из лап бандитов. В то, что он добровольно покинет страну, она не верила. Не такой человек Ганнибал. Значит, если этого потребуют обстоятельства, он пожертвует ими ради сохранения власти.
По подсчетам Даши, прошло около трех часов, после чего Далил проснулся и сказал, что ему хочется в туалет. Даша громко обратилась к бандитам, и вскоре появился один из бородачей. Она строго заявила ему, что мальчик хочет в туалет.
