и ночи окаянство…
Как нож, обнажены полярные пространства:
– Хотя бы тень куста! Хотя бы волчий след!
Нет ничего страшней жестокости светила,
Что излучает лед. А эта ночь – могила,
Где Хаос погребен! Забыться бы теперь
Тупым, тяжелым сном – как спит в берлоге зверь…
Забыться и забыть, и сбросить это бремя,
Покуда свой клубок разматывает время…"
От того, как читал Виктор это стихотворение, по коже Михаила прошлось мелкое колючее войско, поднимая все волосы дыбом. Всё, что он прочитал, как нельзя лучше описывали его состояние. Михаил вместе с ним находится в бездне, из которой просто необходимо выбраться вместе.
Всё длилось больше суток. Врачи менялись, как стражники, и продолжали работу предыдущего. Под конец из-за электрических импульсов, которые подавались в мозг, были частые скачки напряжения, отчего приборы давали сбой. Виктор перенёс первую операцию, как нельзя лучше. Когда последние врачи, доделывали косметические операции, Михаил с облегчение вздохнул и подошёл к Виктору, который всё это время находился в сознании и читал уже совершенно другую книгу монотонным и сонным голосом.
–Уже почти закончили, – произнёс Михаил, сдерживая слёзы, – Почти всё.
Виктор в ответ улыбнулся и закрыл глаза. Через несколько секунд он заснул.
"Я почувствовал себя действительно лучше. Даже краски стали ярче и звуки стали совершенно не такими глухими, как было до этого. Только я стал ужасно уставать от любых действий, которые я делал в повседневной жизни. Мне хотелось только лежать и набираться сил. Вторая операция была после моего восстановления. Она почти ничем не отличалась от первой. Они ковырялись в моей голове, подключая к ней какие-то приборы и пуская в меня ток. Я, конечно, ничего не чувствовал, но само знание вызывало дискомфорт".
–Сейчас будет одна из самых важных операций. Нужно закрепить результат, которого мы смогли достичь. Ты молодец, что держишься. По правде сказать, – Михаил сел на край кровати, – Я не ожидал, что всё будет так. Конечно, нельзя искушать судьбу, произнеся такое вслух, но я не могу молчать о таком. Я волнуюсь, как никогда.
–Сколько ты уже не спишь? Вид у тебя хуже, чем у меня полгода назад. В твои мешки можно поместить всю мою коллекцию журналов. Пап…
Виктор подвинулся к отцу и смог разглядеть странные пятна по всему лицу своего отца. Оно настолько похудело, что скулы можно было использовать вместо ножей, а из выпирающих вен составить подробную карту его кровеносной системы.
Когда Михаил бросил короткий взгляд на сына, Виктор остался сидеть завороженный тем, насколько сильно потускнели его глаза, и как много у него лопнуло сосудов. Глазное яблоко было похоже на полотно художника, в котором развели красную акварель.
–Пап, ты пытаешься вылечить меня, но губишь сам себя. Я не хочу жить ценой твоей жизни.
–Молчи, – Михаил нахмурился и закрыл глаза рукой, чтобы они хотя бы на несколько мгновений смогли расслабиться, – Мне не интересно твоё мнение. Я же сказал, что вылечу тебя, чего бы мне это ни стоило. А теперь…
Михаил встал, услышав шаги из коридора. Медсестра зашла в комнату, где лежал Виктор, и вколола ему наркоз. На этот раз Виктору не нужно было находиться в сознании на протяжении всей операции. Он этому обрадовался, когда медсестра ответила на его изумлённое: "Что вы колите?". Он думал, что проснётся полностью здоровым и восстановившимся.
Его поместили в капсулу. Она очень напоминала ту, в которой находились два высших: Мари и Император. Михаил считал, что это некий символ, позволяющий открыть дорогу к высшим. Врачи начали подключать к Виктору разные провода, которые проводили электричество в нужные зоны мозга, тем самым активируя определённые мышцы и органы. Другие провода, более тонкие, вставили в вены, доставляя в организм нужные питательные вещества. Изучая кровь Мари и Императора, Михаил заметил, что их состав существенно отличается от состава всех остальных обычных людей. В их крови был тот самый инитиум, который был в первой капсуле высших, а позже был переплавлен в оружие. Михаил планировал ввести небольшую дозу этого инитиума в организм Виктора. Медленно, чтобы тот смог к этому привыкнуть. И как раз для того, чтобы организм не принял это за интоксикацию, были подключены провода к мозгу, чтобы полностью владеть телом Виктора. Если всё пойдёт, как нужно, то инитиум начнёт работать на Виктора, а не против него, тем самым выделяя необходимую энергию для поддержания жизни.
Да, только нужно, чтобы всё пошло по плану. Александр говорил, что процентных соотношений нет, но уверял, что в случае плохого исхода, можно будет сделать очистку крови. Не один раз, конечно, но это должно было помочь.
На лицо Виктора, кожа которой свисала почти на сантиметр, надели специальную кислородную маску, чтобы он не задохнулся в питательной жидкости, находящейся в капсуле. Его редкие волосы застыли в этой жиже над его головой, которая была немного приподнята. Показатели были в норме.
Михаил дал согласие на подачу инитиума. По прозрачной трубке потекла серебристая вода и остановилась в нескольких сантиметрах от вены Виктора. Маленькая капля отделилась от общей массы и влилась в кровь находящегося в капсуле. Михаил сразу же взглянул на приборы. Пока ничего. Нужно время, пока вещество распространится по организму, и он начнёт как-то реагировать на инитиум.
Через пять минут один из специалистов выкрикнул:
–Наблюдаются сокращения в желудке. Пошла интоксикация.
–Подайте импульс в затылочную долю.
–Импульс запущен.
Михаил подождал, пока сокращения в желудке не прекратятся, а потом остановил импульсы. Вслед за желудком начались возмущения в области лёгких.
–Воздух поступает плохо. Лёгкие заполнились ненужными испарениями от инитиума.
–Режим ингалятора.
–Подключен.
Виктор дёрнулся. Его лицо исказилось в гримасе боли. Михаил судорожно переводил взгляд с него на показатели. Они долго не могли прийти в норму. Лёгкие не раскрывались, из-за чего кислород не поступал в организм.
–Сердцебиение ниже нормы и стремительно падает.
–Подайте кислород венозно, – зарычал Михаил, понимая, что если Виктор так сильно реагирует на столь малую дозу инитиума, то с остальным точно ничего не получится. Придётся чистить кровь.
Сердцебиение восстановилось почти сразу, как только в организм попал кислород, но лёгкие так и были в выжатом состоянии, будто они превратились в камень.
Лицо Виктора даже через питательную жидкость выглядело синеватым, хоть кислород был в достатке.
«Главное, что его мозг функционирует нормально», – успокаивал себя Михаил, не отводя взгляда от показателей, которые застыли на месте, – "Может, я зря так думаю. Всё ведь будет хорошо".
Послышался громкий стук по стеклу. Виктор двумя
