то, что в его бок попала стрела, а следом гнались враги. В его глазах была лишь пустота.
Амос смотрел на поле, не отрывая взгляда, словно чего-то ждал. Он увидел тот самый миг, когда гроза рассеялась. Он знал, что так и будет, еще когда только приехал. Когда только увидел своих старых друзей. Он думал, что был готов, но сейчас в его сердце появилось еще несколько огромных трещин.
— По крайней мере, они признались друг другу… — тихо успокаивал сам себя маг.
Вот и конец. Конец всему, что связывало его с этой страной. Больше не было его друзей, его короля и башни.
Ужасный рев корвакса в этот раз пробрал до костей и чародея. Он словно провозгласил о поражении чародеев. Воюющие склонили головы, лишившись командования.
— Что ж, мне пора! — Колин быстро исчез в портале, раньше, чем кто-либо успел с ним заговорить.
— Сукин сын! Мог бы и нас прихватить! — возмутился Арчибальд и поморщился от ранений.
— Он бы не смог… У него силы на исходе, — тихо произнес Деус, все еще шмыгая носом.
Арчибальд проглотил свою гордость и похлопал друга по плечу в успокаивающем жесте. Хоть он и был еще сильно раздраженным, но этого было достаточно. Новый архимаг только что потерял всю свою магическую башню.
Амос отвел взгляд и обернулся волком. Михей последовал его примеру. Он подошел так близко, как только мог. Ему было страшно и грустно.
— Мы покинем эти земли, и вам советую не возвращаться, — сказал Амос. Арчибальд с трудом встал.
— Мы с вами, я слышал, Элиот вам экипаж выделил. Вместе переберемся через границу, — твердо, но достаточно тихо произнес Тарадеус.
Амос согласно кивнул. Они добрались через лес до того места, где стоял экипаж с каретой. Они сели и в молчании ехали. Даже Тарадеус больше не плакал. Добравшись до границы, они вышли.
Ноги опустились на горячий песок.
— Что ж, нам пора. Мы отправимся в Лантари. А вы?
— А мы в Риц. Домой. — Амос протянул руку для рукопожатия. — Прощайте.
Арчибальд коротко кивнул и принял рукопожатие. Михей и Амос пошли по бескрайним пескам.
Глава двенадцатая. Конец пути
Здесь уже была территория другого корвакса. Самого большого из всех видов. Так что это место было относительно безопасным. Они шли несколько часов под палящим солнцем.
Амос упал без сил, уставший от пути и от жизни. Его ноги тряслись от боли в мышцах. Михей тоже упал там же.
Их нервы были на грани. Все, что случилось за последние пару дней, было выше их сил, а голод и изнеможение сделали свое дело.
— Вставайте, — заявил Элим. Он говорил с упреком. — Вы умрете, если будете так лежать здесь.
Амос не хотел вставать, но он подчинился оставшемуся разуму в его голове. Он видел, что он не один. У него есть Михей. Тот единственный ребенок, о котором он должен заботиться. Тот, кто у него остался. Все, что у него осталось.
Он осторожно поднял Михея на руки и прижал к себе. Ребенок прижался к его груди и стал горько плакать.
— Я так устал, — мальчик всхлипывал.
— Я это слышу… — Чародей крепче прижал к себе хрупкое и беззащитное существо.
Звук его горького плача и осознание, что ничего из его прошлого не осталось, заставили литься слезам по его щекам. Впервые за многие годы. Он стоял так около десяти минут, пока Элим не стал тянуть его дальше.
— Нам нужно идти. Хозяин, ты не можешь простоять на этой жаре вечность. — В голосе Элима уже звучали нотки истерики.
И правда. Каждый вдох отзывался болью в легких. Горячий воздух и песок обжигали слизистые. Постепенно начинало болеть все, а жара давила невыносимым грузом.
Михей смотрел по сторонам и пытался найти сторону, куда им идти. Амос положил руку на спину Михея и, слегка подталкивая, повел его вперед.
Они шли по песчаным равнинам. Элим слегка поддерживал их, когда песок проваливался под ногами.
Спустя час у Михея стала кружиться голова. Амосу пришлось тащить его на себе. Спустя еще час солнце начало заходить. Стало не так жарко, и Амос смог остановиться. Из последних сил маг поднял песок и сделал им укрытие.
Михей сел на песок рядом с Амосом, в окружении этих холодных песчаных стен. Он пытался осмыслить все, что происходило за этот день.
Первым нарушил тишину Амос.
— Я догадывался, что произойдет что-то такое… — Он слегка коснулся плеча ребенка в подбадривающем жесте. — К сожалению, это было предписано и неизменно.
— Я не смогу забыть их крики. И его фиолетовые глаза… — Мальчик слегка вздрогнул.
Амос смотрел на него печальным и понимающим взглядом. Он вдохнул холодный воздух и пытался отогнать все воспоминания, смотря на звездное небо.
— Когда-то Тертон был моим домом. Я родился там. Я учился там и встретил друзей. Я поставил там короля… И теперь все, что я знал там, закончилась. Пришел конец стране Тертон, магической башне и великим магам… Конец всему…
— Ты почти прав. Не получил по заслугам только Мэтво. Эта блоха перепрыгнула на самого выгодного ему хозяина. Он теперь снова в почете, — выплюнул Элим. — Я хочу, чтобы он страдал.
Амос отмахнулся.
— Я тоже, но мы теперь и шагу в сторону Тертона сделать не сможем. — Амос видел на морде духа зловещую улыбку. — Что ты придумал?
Элим достал золотой браслет с фиолетовыми камнями и покрутил в лапах.
Амос сразу узнал эту вещь. Это был дар трикстера судьбы. Элим материализовал перед собой знакомый свиток с контрактом. Браслет плавно превратился в золото, и Элим макнул в него коготь. Он с легким скрипом приписал на пергаменте: «Мэтво Омнитус».
Пергамент быстро согласился с истиной, написанной этими чернилами, и Элим усмехнулся.
— Я вернул Мэтво в контракт. Теперь мне осталось дождаться его смерти, и я заберу его душу. Я разорву ее на мелкие части.
Амос задумался. Возможно, вот его разгадка вопроса, который столь беспокоил его.
— Элим, этими чернилами можно вычеркнуть кого-то из контракта?
— Нет. Ими можно только дополнить. — Элим довольно скрыл золотой браслет в своем тумане и спрятался в тень Амоса.
— Ты не сбежишь от меня, — прошептала тень.
Мужчина устало лег на песок и посмотрел на звезды. Рядом с ним раздалось тихое шуршание песка, видимо, Михей тоже лег.
Тяжелый вдох, долгий выдох и воспоминания о разговоре с Белозаром. Все закончилось, но где-то под этим же небом ходит его лучший друг. Вероятно, тоже смотрит на небо. Амос улыбнулся мыслям. Он медленно закрыл глаза и погрузился
