— Роман, что случилось? — встревоженный голос пришедшего не был знаком Эмме, однако, по тому как застыла бутылка у лица Альгадо, она поняла, что ему он известен хорошо.
— Не знаю, я не уверен.
— Ты послал экстренный код! — заметил мужчина. — А еще, я встретил на лестнице Диего Альгадо.
— Он тебя заметил?
— Нет, я спрятался в нише, и, судя по тому, что ты спрашиваешь — я правильно сделал.
— Да, — ответил Соболев. — Мне кажется, он подозревает меня.
— В чем?
— Он намекнул — ему не нравится то, что я наблюдаю за членами «Созвездия».
— Он нам-мекнул?
Голос мужчины пропустил паузу, давая понять его реакцию на слова ректора.
— Волнуется, гад! — зашипел Альгадо.
Эмма сидела молча, она так ничего и не понимала. Но напряжение, которым был пропитан воздух помещения, упорно поддерживало в ней беспокойство.
— Что будем делать? — спросил Соболев. — Он может помешать нам, если узнает.
— Он не просто может, — поправил второй мужчина, — он сделает это наверняка. Ты бы не сделал на его месте то же самое?
— Нет, меня это не волнует! — жестко ответил ректор. — Меня волнует только то, что если он, или кто-либо догадается, мы не сможем сделать исчезновение восьми студентов незамеченным! Что мы будем делать, Борис? — повторил он свой вопрос.
Эмма, в очередной раз отняла бутылку у парня.
— Кто такой Борис? — спросила она у Альгадо.
— Борис, — сказал он, — это преподаватель с лингвистического факультета — Борис Громов — отец Виктора Громова.
— Что?
— Молчи, и не мешай слушать!
Из кабинета ничего не доносилось, и они уже было подумали, что мужчины ушли, но тут раздался голос Громова старшего:
— Выход один: если он что-либо предпримет, мы должны остановить его первыми, иначе он сорвет наши планы и тогда — все, мы уже не сможем…
— Он не знает, это точно, — перебил Соболев. — Но он понимает — что-то не чисто. Нужно быть осторожными. Ты ничего не говорил Виктору?
— Что? Нет! Я не уверен, что сделать это сейчас — хорошая идея.
— Послушай, Борис! — сказал ректор. — Время идет, а у нас сплошные пробелы. Если мы не найдем эти сокровища, то все кончено!
— Мы найдем! — твердо сказал Громов. — И, спустя столько веков, мы приведем все к логическому завершению. Это сделаем мы.
Рассказ был окончен. Она постаралась передать все в точности так, как оно было на самом деле.
— Ты понимаешь, что это значит? — Эмма с волнением посмотрела на подругу.
— Мы все в еще большем дерьме, чем предполагали, — констатировала Лилиан, и Эмма распознала напряжение сквозившее в её голосе.
Что им было делать? Когда опасность грозила извне, было не так страшно как теперь, когда она узнала, что враг — среди них. И то, о чем говорили Соболев и Громов, подтверждало реальность происходящего: да, все они могут умереть следующим летом.
— Ты думаешь, Виктор знает?
— Нет, уверена, что нет! — ответила Эмма. — Иначе его отец не сказал бы, что они должны действовать осторожно, не вызывая подозрений ни у кого из вас, тем более его сына.
— Что же нам делать, Эмма? Если мы расскажем — мы не знаем, как поведет себя Виктор. Он ведь вполне может встать на сторону отца.
— А ты бы встала на его месте?
— Нет, ни за что! — ответила она. — Но мне бы было сложно удержаться от разбора полетов! А это значит, что Виктор, скорее всего, начнет допытываться правды у отца, чем поставит в опасность всех нас!
Эмме стало страшно. Ей снова предстоял сложный выбор, и она знала, что любое решение ни к чему хорошему не приведет. Если она все расскажет сейчас, Виктор и правда может натворить глупостей, а если промолчит, то будет постоянно бояться того, как он станет относиться к ней, когда узнает правду.
— Будем молчать! — заключила Эмма. — Пока — это единственно верное решение, которое я вижу. А сейчас, — она встала, — давай уже вернемся к остальным.
Выходя из комнаты, Лилиан настраивалась на то, чтобы мило улыбаться ректору и всем остальным. Но, когда они оказались в гостиной, подруги обнаружили, что ни ректора, ни отца Виктора там уже не было.
— Соболев так быстро ушел, — как бы невзначай заметила Эмма, садясь с Феликсом. Макса она тоже не нашла, но решила не спрашивать.
— Да, они с Громовым уже ушли.
Девушки переглянулись. И, прочтя понимание в глазах подруги, Эмма почувствовала облегчение. Все-таки хорошо, что она рассказала ей обо всем, тянуть этот груз в одиночку больше не было сил.
Гл. 12. «Испанские каникулы: встреча»
Главное — не верь глазам своим. Настоящая реальность только одна, и точка.
Харуки Мураками
XXI век…
«Иногда, я начинаю сомневаться в том, что мы делаем. Но, в эти редкие и короткие встречи с совестью, побеждает долг поколений! Я знаю: все мои предки были готовы к этому со дня своего посвящения. Упорство, вера, отсутствие жалости и душевной привязанности — вот залог успеха».
(…)
Снова самолет, снова высота, снова облака и мысли, летящие подобно ветру. Они стелятся по земле легким шлейфом, не отпускают от неё, словно мечтая вернуться.
Эмма откинулась в кресле и закрыла глаза. Она позволила мыслям управлять ею, дала им свободу и растворилась в этом хаотичном потоке. Эмма дышала медленно, спокойно, расслабленное тело стало воздушным и ей казалось, что она сама уже парит над землей рядом с самолетом. Эмма представила, как облетает его и разглядывает пассажиров в иллюминаторах.
Вот она сама, а рядом сидит Вивиен. Она читает и, судя по улыбке, это не научная литература. Волосы девушки падают на глаза, и она то и дело заправляет их обратно за уши. Вивиен очень довольна тем, что Лилиан уговорила Ричарда провести эти каникулы вместе в Испании. И, хотя в её планах было собрать компанию по больше, миссис Сион все равно дала добро.
Что ж, полетели дальше. Места в самолете располагались по три сидения в ряду. Поэтому, чтобы кому-то не пришлось скучать, они разделились на пары. Вивиен, уставшая от нескончаемых шуток брата, села вместе с ней, не оставив ему никакого выбора. Однако, он совершенно не возражал и с удовольствием разделил места с Лилиан позади них.
Заглянув в окошко, Эмма улыбнулась. Лилиан дремала, склонив голову на грудь парня, и тот старался не шевелиться, дабы не потревожить девушку. Интересно, когда он почувствует, что рука, которой он обнимает её, затекла? Интересно, о чем он сейчас думает? А она? Что ей снится? Эмма еще немного задержалась у этого окна и полетела дальше. Когда же ей надоело кружить вокруг крылатой машины, она решила, что сейчас, неплохо бы было вернуться в академию и посмотреть, как дела у Феликса. Её друг, а вернее — её парень: так звучало намного приятнее, — был очень расстроен из-за того, что Эмма отказалась лететь с ним во Францию в дом его родителей. Она уже была знакома с миссис Штандаль, но видеть отца ей еще не довелось.
