– Для чего? – непонимающе спросил Робертсон.
– Что непонятного? – бросил ему уходящий от нас Дэйл. – Чтобы мистер Том не оказался вруном.
Он скрылся за дверью. Робертсон, со вздохом взглянув на меня, произнёс:
– Кажется, закончилась у нас спокойная жизнь.
И ушёл к печам, бормоча на ходу:
– Ну, пираты…
Я отправился следом за ним, чтобы помочь. Однако заливать печь Робертсон не спешил. Открыв дверцу, он разровнял кочергой пылающий уголь и, выпрямившись, произнёс:
– Добавлять перестану – она сама и погаснет. А лить воду – колосники попортим.
– Разумно, – ответил я. – Сама пусть погаснет. А Дэйл-то парень толковый!
– О-хо-хо, – лишь вздохнул Робертсон, закрывая дверцу.
– Да, дружище, – сказал я ему. – Закончилась у нас спокойная жизнь. Но выбора нет, сам понимаешь. У детишек – ни жилья, ни родителей. А здесь – пятьсот человек поселить можно. Может быть, судьба мне этот замок для того и подарила, чтобы я малышей приютил.
– Смотря каких малышей, мистер Том. Крокодильцев! Им возрасту, кажется, от восьми до четырнадцати?
– Да. Только Дэйлу пятнадцать.
– Год-два, и вырастут крокодилы!
– У тебя какое-то предложение или ты без всякой цели болтаешь?
Робертсон взглянул на меня. Широко улыбнулся.
– Болтаю, мистер Том! Всегда так, пока с утра не поем – настроение скверное!
– В чём же дело? Идём поедим.
Когда я открыл дверь в каминный зал, облепившие стол «крокодильцы» как по команде перестали жевать и уставили на меня поблёскивающие глазёнки.
– Хорошего аппетита! – сказал я им, и на маленьких лицах появились улыбки.
– Говорю же вам – бить не будет! – радостно прозвенела Ксанфия, и тут же воскликнула: – Брюс, что же ты сделал!
Я быстро нашёл взглядом того, к кому обращалась бесхитростная девчушка. Лобастый, коротко остриженный мальчуган лет двенадцати держал в руке безнадёжно испорченную двузубую вилку. Один зубец её он согнул под прямым углом к ручке, и второй – так же, но в другую сторону.
– В-вот! – гордо показал он всем нам. – Придумал!
– И для чего это? – хрипловато поинтересовался горбун.
– А в-вот! – торжественно пояснил Брюс.
Он взял со стола кусок сыра, нанизал его на один зубец, снова протянул руку, взял кусок ветчины и оснастил им второй зубец. Затем, слегка поворачивая кисть, стал по очереди откусывать то от одного куска, то от другого.
– Брюс у нас – придумщик! – гордо сообщила Ксанфия.
Несколько человек за столом немедленно уткнули зубцы своих вилок в край стола, усиленно отгибая их.
– Началось, – за спиной у меня прогудел Робертсон. – Так никаких вилок не напасёшься!
– И что, – полуобернувшись к нему, негромко спросил я. – Запретить?
– Конечно!
– Нет, дружище. С этой компанией любое неосторожное слово может стоить репутации. Нет. Мы осмотримся, подождём.
Скрипнув, открылась большая дверь каминного зала, и в него с улицы шагнул Дэйл. Несколько человек за столом немедленно склонили головы ниже и стали усердно жевать.
– Всё вернул, мистер Том, – сообщил Дэйл.
– И что люди?
– Все смеялись.
– Ну хорошо. Садись, ешь.
Мы устроились за столом. Освободивший мне место Готлиб сказал:
– Нужно что-то готовить, мистер Том.
– В каком смысле?
– Всё время кормить их сухими кусками? Нужно готовить супы, каши. Думаю, следует привезти сюда миссис Бигль.
– Да, верно. Сейчас же поеду в Бристоль. Верхом, кажется, часа два будет?
– Полтора.
– Нам тоже нужно туда поехать, – поспешно сообщил Робертсон. – В карете. Еды привезти. Её у нас – на день, не больше.
– Нет, Робертсон. Вам не нужно ехать. Я в городе пошлю людей, всё закупят и привезут. Вы с Носатым останьтесь здесь, присмотрите. Иначе, вернувшись, замка мы не найдём.
– Почему?
Я кивнул на усердно ломающую вилки стаю:
– Сровняют с землёй.
Мы ещё не закончили завтрак, когда, алея румянцем, к нам приблизилась робеющая Омелия.
– Мистер Робертсон, – произнесла она, глядя в пол. – Поставьте, пожалуйста, котёл с водой на огонь.
– Для чего? – недовольно поинтересовался Робертсон.
– Посуду хотим вымыть.
– Прекрасно, – ответил я вместо Робертсона, – что вы берёте на себя заботу о кухне, девочки. Предлагаю вам приготовить ещё и обед.
– Очень хорошо, мистер Том, – задорно тряхнула кудряшками Омелия. – Мы приготовим обед. Мы умеем!
Подпрыгивая на одной ножке, она поспешила к подругам.
– Готлиб! – сказал я, немного подумав. – Поедем вдвоём. Пока я буду снаряжать карету с провиантом, ты постарайся найти и нанять в Бристоле какого-нибудь учителя, из тех, кто умеет обращаться с детьми. Пусть просит любое жалованье! Давай, готовь лошадей.
Через четверть часа мы уже были в сёдлах.
На выезде из замка нас ожидало ещё одно неожиданное событие. Впереди, там, где была расположена кузня, деловито топали наши маленькие гости. Не заметив нас, они один за другим скрылись в проломе стены большого цейхгауза.
– Надо бы посмотреть, – тихо сказал я.
Готлиб кивнул. Мы слезли с лошадей и, неслышно ступая, подошли к пролому. Голоса мальчишек раздавались впереди, в полуразрушенном помещении кордгардии[1].
– Вот разрушенная стена, и вот! – слышался громкий голос Дэйла. – Собираем камни, несём и складываем вот здесь.
– А зачем? – послышался недовольный голос горбуна.
– Чтобы потом, когда мистер Том станет восстанавливать стены, было удобно работать.
– Нет, зачем мы должны это делать?
– Гобо! Ты вкусно ел сегодня? Ты спал в тепле?
– Да, ел и спал!
– Тогда что тебе не понятно? Мистер Том дал нам кров и еду. Разве мы не должны возместить?
– Я бы, Дэйл, лучше в порту по карманам прошёлся. Это легко, даже с Баллином за плечами. Принёс бы денег мистеру Тому. Сколько там нужно, чтобы возместить кров и еду? Совсем немного. А камни – тяжёлые!
– Порт теперь далеко, – раздался чей-то уверенный голос.
– Правильно, Пит. И конец разговорам! – заключил Дэйл. – Все за работу.
Мы с Готлибом переглянулись. Готлиб восхищённо-недоверчиво покачал головой. Когда мы выбрались из пролома и подошли к лошадям, он сказал:
– Такого парня, как Дэйл, можно сразу – в команду.
– Можно, – серьёзно ответил я, поднимаясь в седло. – Дэйл – истинный англичанин.
В Бристоле мы не сразу направились к дому. Сначала заехали в портовый рынок и изрядно потратили денег. Наполнив снедью целый фуражный воз, мы заплатили вознице, чтобы он доставил его в Шервуд, и только после этого повернули лошадей в сторону нашего трёхэтажного особняка.
