Капитан повернулся ко мне, на его физиономии медленно расплывалось выражение удивления и удовольствия.
– Сеньор Карр? Искренне надеюсь, мы не слишком сильно напугали вас сегодня днем. – И буквально выстрелил мне между глаз своей жесткой усмешкой.
Я просто пожал плечами.
Потом он погрозил мне пальцем.
– Теперь вы будете знать, что не следует слишком приближаться к территории республики, не так ли? В следующий раз мы вас собьем.
Нэд вздрогнул, лицо и голос у него стали жесткими.
– Послушай, сынок! Никогда не ссорься с Кейтом Карром, если меня не будет поблизости, чтобы удержать твою руку. Дело в том, что он знает об этой игре куда больше, чем ты сможешь выучить за пять жизней. – Он махнул рукой. – А теперь ступай прочь и поохоться за птичками в клетке. Хотя не похоже, что в таком состоянии ты сможешь справиться даже с тряпичной куклой.
Миранда инстинктивно выпрямился и, преисполненный пьяного достоинства, заявил:
– Мы здесь с миссией доброй воли, mi Coronel. Я пил с американскими офицерами, а не с rebeldes![2] – И я поймал его яростный твердый взгляд.
– Убирайся, пьяный хам, – сказал Нэд.
Капитан машинально встал по стойке смирно, сказал:
– Si, Coronel[3] и вышел, весь преисполненный оскорбленной мужественности и воинственности.
Наступило продолжительное молчание, прерываемое только позвякиванием льда в стакане, который хмуро разглядывал Нэд. Я вытащил из внутреннего кармана трубку, набил ее из скомканного пакета весом в одну унцию и приступил к церемонии раскуривания. Нэд, продолжая хмуриться, понаблюдал за мной и спросил:
– Зачем тебе эта трубка?
– Пытаюсь избавиться от сигарет. – Дым валил, казалось, одновременно из всех щелей как трубки, так и меня самого. Но я продолжал трудиться.
Нэд щелкнул пальцами, заказал еще два "баккарди". К тому времени, когда они прибыли, я уже поставил под контроль как трубку, так и свои мысли.
– Ну, – сказал я, – а теперь рассказывай все.
– Не стоит обращать внимание на этого плейбоя. Мы взяли его, потому что его отец – крупный латифундист. Ты должен был видеть его на...
– Все, Нэд. Рассказывай все.
Он хмуро посмотрел на свой стакан.
– Я не спрашиваю, как ты узнал, что днем на том самолете летел я. Думаю, ты знаешь всех пилотов, выполняющих чартерные рейсы. Но я считал, что атака была просто глупой ной шуткой. Теперь этот парень назвал меня бунтовщиком. Так что выкладывай все.
– Собственно, рассказывать-то и нечего. Просто соглашайся на работу, которую я тебе предлагаю.
– Я уже сказал тебе: не хочу впутываться...
– Ты и так уже впутался! Они считают, что ты выполняешь полеты для Хименеса, для повстанцев. Мне было приказано атаковать тебя сегодня днем, просто в качестве предупреждения.
Я почувствовал, как меня пробирает дрожь. Так думают в ФБР, так думают в республике. Может быть, так думают все на Карибских островах. Кроме меня.
– Соглашайся на эту работу, – сказал Нэд, – тем самым ты докажешь, что они были неправы. И заработаешь кучу денег.
– Именно потому ты мне ее и предлагаешь, Нэд?
– Соглашайся, и все. Тебе будет неплохо.
– А ты тоже думаешь, что я летаю для Хименеса?
Он нетерпеливо покачал головой.
– Не знаю. Ты хитрый парень, Кейт. Ты не был бы хорошим истребителем, не будь ты хитрецом.
– Я больше не истребитель, Нэд.
Он выплеснул остатки выпивки себе в горло, встал и посмотрел на меня сверху вниз. Потом осторожно заметил:
– Я сделал все, что мог, только что не рисовал тебе картинки, как для новобранцев. Но если хочешь, могу сделать и это. Потому что в следующий раз мне могут приказать тебя сбить.
– Да? А кто тебе сказал, что есть гарантия, что ты куда-то попадешь?
Он лениво улыбнулся.
– А кто сказал тебе, что ты уже не истребитель?
И зашагал к себе в отель.
К этому времени моя трубка окончательно потухла. Я все еще пытался ее раскочегарить, словно в топливо попала вода или засорился карбюратор, когда кто-то скользнул на пустой стул по соседству.
Я покосился и мрачно буркнул:
– Ясно, вы не пропустите такого увлекательного зрелища. К сожалению, оно оказалось со счастливым концом.
Агент Эллис улыбнулся.
– Естественно. Складывается впечатление, что вы довольно хорошо знаете полковника Рафтера. Я могу даже предположить, что вы знали его довольно долго.
Я бросил трубку на стойку.
– Угостите меня сигаретой и я все расскажу.
Он вытащил пачку "честерфилда".
– Спасибо. Это было в Корее. Он служил в 77-й эскадрилье австралийских королевских ВВС. Они прибыли туда на восьми "метеорах" и были брошены против "мигов". Вскоре выяснилось, что "миги" опережают их в наборе высоты, быстрее пикируют, быстрее разворачиваются и обгоняют в горизонтальной плоскости. Я бы не сказал, что они были ошеломлены, но стало чертовски ясно, что развлечением для них и не пахло. После этого их перебросили на штурмовку наземных объектов. Я был прикомандирован к эскадрилье "сэйбров", которые прикрывали их сверху, и время от времени посещал их как офицер связи, я ведь англичанин и все такое. После этого я встретил Нэда пару лет спустя в Лондоне, после того, как он покинул королевские ВВС.
– Теперь он полковник в Fuerza Aerea Republicana[4]. А что он делал в промежутке?
Я наградил его взглядом, который, как я надеялся, он сможет истолковать как холодный.
– Возможно, вязал носки для дома престарелых.
Эллис обиженно взглянул на меня.
– Это же просто дружеский вопрос.
– И дружеский ответ. Если хотите внести его в один из ваших списков, то сами делайте грязную работу. Одна сигарета еще не сделала меня информатором ФБР – особенно после того, как мне предложили работу за 750 долларов в неделю.
Последовала пауза, во время которой он задумчиво смотрел на меня, а я пытался сообразить, какого черта проговорился. Должно быть, "Шератон" отпустил мне больше "баккарди", чем то, на которое я открыл кредит.
Потом он тихо спросил:
– Семьсот пятьдесят долларов, да? И вы согласились?
– Нет. Но всегда приятно знать, что кто-то на свете так высоко ценит тебя.
– Вы бы опозорили себя на все Карибское море. И вам нигде бы не нашлось места для посадки – даже после того, как игры в республике закончатся.
– Знаю. Вот именно поэтому я не работаю и на Хименеса.
– Конечно. – Он задумчиво кивнул. – Может быть, вам следовало бы написать это маленькими буквами на борту вашего самолета?
– Нет. Я не стану этого делать.
– Готов спорить, что однажды сделаете. – Он улыбнулся. – Было бы глупо совершать такую серьезную ошибку просто по забывчивости.
