Он подошел ближе, и его неловкие движения напомнили Анне, как генерал Кортни рассказывал ей и Сантэн о том, что Гаррик Кортни еще в детстве по несчастной случайности потерял ногу.
— Вслед за гибелью в бою моего единственного сына, — Гаррик понизил голос, и выражения его глаз оказалось достаточно, чтобы сдержанно-осторожная манера поведения Анны смягчилась, — эта новая, почти невыносимая потеря. Я потерял не только сына, но и дочь, и внука, даже не успев увидеть их.
Только теперь Анна, наконец, поняла, о чем он, и ее лицо от ярости стало таким красным, что Гарри невольно отшатнулся.
— Никогда больше не говорите так! — Она шла на пятившегося Гарри, их носы почти соприкасались. — Чтоб я этого никогда больше не слышала!
— Мадам, — Гарри запинался, — извините, я не понимаю… я обидел вас?
— Сантэн жива! Ишь что выдумали — ее, мол, нет в живых! Не смейте так говорить, никогда! Понятно?
— Вы хотите сказать, что жена Майкла жива?
— Да, Сантэн жива! Конечно, жива.
— Где же она?
В поблекших голубых глазах Гарри неуверенно забрезжила радость.
— Вот это нам и предстоит выяснить, — твердо сказала Анна. — Нужно ее найти… нам с вами.
* * *
Гарри Кортни снимал номер в отеле «Маунт Нельсон» в самом центре Кейптауна.
Конечно, для приехавшего в Кейптаун джентльмена другого выбора быть не могло. Книга регистрации постояльцев напоминала список почетных гостей: государственные деятели и известные путешественники, алмазные магнаты и знаменитые охотники, доблестные военные и блистательные пэры королевства, принцы и адмиралы — всем им отель предоставлял временный кров.
Братья Кортни, Гарри и Шон, всегда снимали один и тот же номер на верхнем этаже — угловой, с видом с одной стороны на заложенные еще губернаторами Голландской Ост-Индской компании сады и на воды Столового залива до самых туманных синих гор вдали; с другой стороны подступали серые отроги горы, так близко, что закрывали половину неба.
Легендарный вид ни на миг не отвлек Анну. Она быстро оглядела гостиную, поставила саквояж на стол, порылась в нем, достала фотографию в серебряной рамке и протянула Гарри, который нерешительно стоял поблизости.
— Боже, Майкл… — Он взял у нее рамку и тоскливо посмотрел на снимок эскадрильи № 21, сделанный всего несколько месяцев назад. — Трудно поверить… — Гарри сглотнул, прежде чем продолжить. — Я могу сделать для себя копию?
Анна кивнула, и Гарри перенес внимание на вторую половину рамки.
— Это Сантэн?
Он произнес имя на английский манер.
— Это ее мать. — Анна коснулась второго снимка. — Вот Сантэн.
Она поправила произношение Гарри.
— Они очень похожи. — Он повернул снимок к свету. — Мать красивее, но у дочери, у Сантэн, характер сильней.
Анна снова кивнула.
— Теперь вы понимаете, почему не может быть, что она мертва. Сантэн легко не сдается. — Вернулась ее резкость. — Но мы зря теряем время. Нужна карта.
Через несколько минут после звонка Гарри в дверь постучал коридорный. Они расстелили карту и принялись изучать ее.
— Я этого не понимаю, — сказала Анна. — Покажите, где был торпедирован корабль.
Гарри узнал у штурмана «Несгибаемого» позицию и нанес на карту.
— Видите? — Анна торжествовала. — Всего несколько сантиметров до суши.
Она пальцем обвела побережье Африки.
— Это сто миль… может, и больше.
— Вы всегда такой нерешительный? — оборвала его Анна. — Мне говорили, что течение поворачивает к суше и что ветер тоже сильно дует к земле — и вообще, я хорошо знаю свою девчушку.
— Скорость течения — четыре узла, а ветер… — Гарри быстро подсчитал. — Возможно. Но на это ушло бы много дней.
Гарри уже начал наслаждаться происходящим. Ему нравилась непоколебимая уверенность этой женщины. Всю жизнь он был жертвой собственных сомнений и нерешительности и не мог припомнить, чтобы когда-нибудь хоть в чем-то был уверен так, как она.
— Итак, если вода и ветер подталкивают ее, где она вышла на берег? — спросила Анна. — Покажите.
Гарри карандашом отметил место по своей оценке.
— Я сказал бы — здесь.
— Ага!
Анна поставила толстый сильный палец на карту и улыбнулась. Улыбаясь, она делалась меньше похожа на Чаку, огромного свирепого мастифа Гарри, и Гарри улыбнулся ей в ответ.
— Вот как! Вы знаете это место?
— Немного. Я бывал там с Ботой и Сматсом в 1914 году как специальный корреспондент «Таймс». Мы высадились вот здесь, в Уолвис-Бэй — заливе Китов.
— Ладно, ладно! — оборвала Анна. — Значит, трудностей не будет. Отправимся туда и найдем Сантэн, верно? Когда можно выехать, завтра?
— Ну, это не так-то легко. — Гарри был ошеломлен. — Понимаете, это одна из самых страшных пустынь на Земле.
Анна перестала улыбаться.
— Вы всегда находите загвоздки, — зловеще сказала она. — Вечно болтаете, нет бы делать! А что тем временем будет с Сантэн, а? Надо отправляться немедленно!
Гарри смотрел на нее с трепетом.
Она как будто уже хорошо в нем разобралась. Распознала мечтателя и романтика, согласного жить в созданном его воображением мире, но не в жестокой реальности.
— Больше на болтовню нет времени. Нужно действовать. Сначала составим перечень необходимых действий, потом выполним их. Начинайте. Что прежде всего?
С самого детства никто никогда не разговаривал так с Гарри. Военный чин и крест Виктории, унаследованное богатство, ученые труды по истории и репутация философа — мир всегда уважал его как мудреца. Гарри знал, что на самом деле этого не заслуживает, такое отношение его пугало и смущало, и, стремясь защититься, он уходил в мир своего воображения.
— Пока составляете список, снимите пиджак!
— Мадам?
Гарри был шокирован.
— Какая я вам мадам. Я Анна. Давайте пиджак: у вас пуговицы не хватает.
Гарри молча повиновался.
— Первым делом, — писал на листе гостиничной бумаги Гарри (без пиджака), — надо дать телеграмму военному губернатору в Виндхук. Нам понадобятся разрешения и пропуска, это все закрытая военная территория. И его содействие, чтобы договориться, где мы будем пополнять запасы провизии и воды.
Теперь, когда Гарри подтолкнули к активным действиям, он работал быстро. Анна, сидя напротив, пришивала пуговицу сильными умелыми пальцами.
— Какой провизии? Вам понадобится для этого другой список.
— Конечно… — Гарри потянул к себе новый лист.
— Вот! Готово! — Анна перекусила нитку и вернула пиджак. — Можете надеть.
— Да, мефрау, — смиренно сказал Гарри и не смог вспомнить, когда ему в последний раз было так хорошо.
