глаза неотрывно смотрела Ханако.
Сейчас девушка не походила на ту весёлую и уверенную в себе куноичи. Одетая в ритуальные одежды, практически целиком закрывающие её тело, она застыла в одной позе, сложив перед грудью печать концентрации, прогоняя чакру по телу.
Маленькие женские ладошки вцепились друг в друга в крепкой хватке и даже издалека я видел, с какой силой она переплела пальцы между собой.
На тонких пальчиках виднелись мистические письмена, которые, как я понял, покрывали всё её тело от пят до кончиков ногтей. Сияющие черным цветом, изредка отливаясь золотом, они мерно пульсировали в полутьме ритуального зала, притягивая взгляд.
Вся атмосфера в помещении была пугающей, но после пережитого в мире призыва я спокойно реагировал на всё происходящее, в отличие от моих коллег. Два десятка сильнейших шиноби собрались здесь, чтобы в случае проблем своими силами скрутить строптивого демона и дать монахам время на подготовку нового сосуда… Но я искренне надеюсь, что до этого не дойдёт и малышка Ханако сама справится со всем и подавит волю Шукаку.
-Всё будет в порядке, — на плечо упала рука брата, — она стала гораздо сильнее и ответственнее за эти годы.
Рето не сводил взгляда с девушки и, хотя в его голосе прорезались тепло и соучастие, я слышал его настоящие эмоции насквозь. Если песчаный енот подавит её разум и перехватит управление телом, подвергая Сунагакуре опасности, мой брат без всяких сомнений убьёт Ханако.
-Я знаю.
Сухо кивнув на его поддержку, я даже не стал оборачиваться к нему, оставаясь на месте и не прерывая зрительный контакт с Ханако. Моя невеста быстро нашла себе точку сосредоточения и неотрывно смотрела на меня, идеально выполняя команды и не нарушая процесс ритуала.
Монахи Ветра начали разгоняться. Завывая и бормоча молитвы, они уселись в круг — каждый на концах восьмилучевой звезды. От старых проповедников поднимался нешуточный столб чакры, но был он странным и таким непривычным для глаз шиноби. Если наша сила похожа на воду, сильную и быструю, плавно бегущая по венам, то монашеская энергия больше походила на газ. Расплывчатая, нестабильная, но очень объёмная.
Их чакра заволокла всю комнату, проникая в каждую щель. Письмена на телах Ханако и Бунпуку начали светиться ярче, а ритм мерцания увеличивался с каждой секундой.
-Аах…
Тихий стон первой клетки демона разнёсся по залу. Бунпуку выгнулся, грозясь сломать себе все кости, но больше старый монах не издал ни одного звука, хотя все мы видели, как сжались последние мышцы на его теле, как натянулась кожа, а глаза бешено вращались под закрытыми веками. Его лихорадило и кровавый пот начал стекать по лысой голове, пропитывая снежно-белую бороду, добавляя в неё жутких алых оттенков.
Свечи трепыхали на поднимающемся вокруг ритуала ветру. Яростные, леденящие душу порывы разлетались во все стороны, разрезая одежду и оставляя на телах монахов свежие кровавые раны.
Из тела Бунпуку поднималась тягучая, горящая адским пламенем, чакра. Ядовитая и разрушающая, она нехотя перетекала в тело Ханако, пытаясь вырваться при каждой попытке.
Монахи бубнили всё быстрее, а среди ветра начали появляться первые песчинки. Где-то вдалеке слышался недовольный злобный визг. Сумасшедший голос верещал и становился всё громче, проникая в глову и сводя с ума самых неподготовленных.
Шиноби падали на колени, хватаясь за голову. Изо рта, ноздрей, ушей и глаз у них текла кровь. Размазывая жикость по лицу, ветераны сотен битв выглядели как напуганные дети — абсолютно не понимая, что происходит и как с этим бороться.
Чакра рвалась и бесновалась, а речетотив проповедников продолжался. Свечи гасли одна за одной и, когда последняя потухла, ветер ударил с новой силой, попытавшись раскидать монахов по залу.
-Хи-хе-ха-хо…
Злобный предвкушающий смех уже звучал прямо над ухом, а его обладатель начал обретать форму. Алая горящая чакра собиралась в воздухе между Бунпуку и Ханако.
-Уймись… Демон!
Вытянув руку вперёд, Бунпуку сжал пальцы в стальной хватке, удерживая жуткое создание. Из его тела выстрелили десятки лент, исписанные иероглифами. Они оплели не до конца сформированое тело демона и по ушам ударил болезненый визг.
Мои перепонки лопнули так же, как и у остальных. Бесформенная энергия, состоящая из жажды убийства и ненависти ко всему живому, бесновалась в центре круга, прижигаемая лентами. Они сдавливали и тянули её к земле, останавливая и принуждая к покорности.
Мерзкая вонь, словно кто-то поджаривал мёртвую плоть на раскалённой стали, распространилась по округе. Дышать становилось тяжелее, а крики Шукаку не прекращалиь ни на миг.
-Полезай в свою клетку!
На последнем издыхании Бунпуку чуть приподнял голову, выпуская последние остатки своей чакры с вложенной в неё жизненой силой. Старик распахнул глаза, с ненавистью смотря на своего пленника и, когда он закончил говорить, его пальцы сжались в кулак, уничтожая большую часть тела.
Оставив среди лент лишь небольшой проход, монах дал непрозрачный намёк, что у песчаного енота только один выход и демон сразу же им воспользовался. На полном ходу сущность твари влетела в Ханако, с силой ударяя девушку в грудь.
Едва устояв на ногах, моя невеста пошатнулась и припала на одно колено. Девушка дышала через раз, широко распахнутыми глазами глядя в землю, впервые за несколько часов оборвав наш зрительный контакт.
Схватившись за сердце, она трясла головой, раскидывая свои прекрасные волосы по спине и плечам. Пропитавшиеся потом и сбившиеся в неаккуратные сосульки, они свисали вниз, закрывая её лицо.
-Он кричит…
Голос Ханако привлёк наше внимание. Кожа девушки, начиная от глаз, стала покрываться жуткими и такими знакомыми узорами.
