— Вы врач? — подбежал к нему молоденький милиционер, тот самый, что поднимался к нам в квартиру. — Здесь есть врач?
До сегодняшнего дня я была уверена, что так кричат только в кино. В глупом кино с погонями и выстрелами…
— Здесь есть врач, — прозвучал, перекрывая суетливый гам, отрешённый, лишённый эмоций голос. — Но ему он уже не нужен.
Господи… Что же ты наделал, Сокол? Пусть тебе плевать было на Серого, на меня… Но как ты сам будешь жить после этого? Снова…
Тёмного усадили в машину. Натали о чем‑то спорила с блюстителями порядка, но, в конце концов, ей разрешили поехать с ним. Хлопнула дверца, и «бобик» медленно выехал со двора. Мигалки на крыше у них не было…
Потом примчалась «скорая». Быстро, не так как за папой, всего минут через пять или десять, но всё равно поздно. Серёжку переложили на носилки, накрыли простыней… Я всё это время сидела на земле, не решаясь приблизиться к нему, но когда тело уже собирались погрузить в машину, опомнилась, вскочила на ноги и рванулась вперёд.
— Вы вместе? — спросил молодой светловолосый доктор в аккуратной белой шапочке. — Поедете с нами.
Что‑то было неправильное в этом предложении, совсем не те слова, не те интонации… Не так, как в кино.
В кино Серёжку уже очертили бы мелом, натянули бы ярко–жёлтые ленты вокруг, и строгие милиционеры отгоняли бы от места преступления праздных зевак. Тут же из людей в форме остался лишь один щупленький парнишка. Он без слов наблюдал за действиями медиков, а затем подхватил с дорожки сумку Серого и забросил в «скорую». Забрался следом, присел рядом со мной и скомандовал:
— Трогаем!
Чтобы не смотреть по сторонам, не на симпатичного доктора и здоровяка–медбрата, не на милиционера, не на накрытое белой тканью тело, я тупо пялилась на свои руки. Разглядывала облупившийся лак на ногтях, чистую кожу на запястье, на котором колдун наставил вчера синяков, а потом сам же и вылечил… Сегодня тоже сможешь всё исправить, Сокол?
— Нормально уже отъехали, — сказал спустя несколько минут медбрат.
— Точно, — согласился доктор и вдруг толкнул лежавший на носилках труп. — Подъем, покойничек!
Простыня зашевелилась, и я зажмурилась, а когда открыла глаза, Серёжка уже сидел на полу передо мной, грел в ладонях ставшие вмиг ледяными пальцы и виновато улыбался разбитыми губами…
— Насть. Настюха, ты только не нервничай.
…две тёмные дырки на рубашке и огромное красное пятно…
— Мать вашу! — выругался «доктор», подхватив меня за миг до того, как я должна была оказаться на полу рядом с в очередной раз воскресшим Серым. — Вы ей не сказали? Охренели совсем! Ромка! Ромка, нашатырь давай!
— Не надо… — выдавила я, боязливо касаясь тёплой небритой щеки. — Точно, что охренели…
— Я же говорил, что план идиотский.
— Нормальный план, — обиделся «доктор». — Кто бы вам ещё за пару часов такой сценарий расписал?
Он стащил с головы накрахмаленную шапочку, пригладил светло–русые волосы и скромно представился:
— Влад. Режиссёр, сценарист и постановщик трюков. А это Ромка, — кивнул он на «медбрата», — гримёр. И Женька.
— Пиротехник, — отрекомендовался «милиционер». Заметил испуг в моем взгляде и поспешил успокоить: — Взрывать мы сегодня ничего не будем. Разве что в самом крайнем случае.
— Влад, — повторила я, продолжая растеряно гладить колючую щеку. — Антон сказал, Влад с бандой приедет…
— А мы что? — усмехнулся режиссёр. — Мы — банда! Работы всё равно пока нет, реквизит всегда при нас, фантазия работает. Транспортом и гардеробом уже тут разжились. Мне Сокол когда сказал, что его, — он указал на Серёжку, — из дома живым не выпустят, я сразу предложил… Блин! — брат кусачей девушки Ксюши хлопнул себя ладонью по лбу. — Сокол!
Он достал из кармана мобильный и быстро набрал номер.
— Да. Нормально. Ушли… Ведут, в курсе. Но это временно. Вы как? Угу…
Оборотень прикрыл рукой телефон, оглядел нас с Серёжкой и на полном серьёзе поинтересовался:
— Кто из вас Ася?
Я с полминуты смотрела на протянутый мобильник, прежде чем поняла, чего от меня хотят, и осторожно прижала трубку к уху… Убила бы гада! Был бы сейчас здесь, убила бы!
— Да?
Тишина, а затем почти безразличное:
— Как ты?
— Жива.
— На Сергея не злись, он хотел тебе рассказать, но тогда могло не получиться.
— Почему?
На Сергея не злись… А больше там никого не было, да?
— Потому что ты совершенно не умеешь врать. Да и Наташка тоже. К тому же я не знал всех способностей нашей охраны. Если бы там был телепат или хотя бы эмпат, вас вмиг раскусили бы, а я был занят тем, что прикрывал Сергея: нужно было замедлить сердцебиение, чтобы они поверили в то, что он действительно мёртв…
Серый стащил рубашку, отлепил от груди какую‑то плоскую подушку с проводками и металлическими впайками, всю залитую красной краской, с выжженными в центре чёрными дырками. Видимо, Сокол вчера притащил. С утра набил старыми газетами сумку, чтобы она не выглядела пустой… В одной из газет заметил интересную статейку и дочитывал потом за завтраком. Встречу с Владом пришлось перенести, но к вечеру он всё же выбрался, сел в такси… Как ему удалось уйти от хвоста? Да никак, скорее всего. Просто сел в машину, выбросил газеты, перемигнулся через зеркало с водителем–оборотнем, а на сидении уже ожидал приготовленный киношниками реквизит…
Я не могла знать этого наверняка, но отчего‑то была уверена, что так всё и происходило.
…Он покатался по городу под бдительным присмотром светлых и шпионов Ван Дейка. Заехал в пару магазинов или на вокзал. Может, даже озадачил наблюдающих, покопавшись в камере хранения… Несколько раз сменил транспорт, выводя Влада из‑под подозрения, и вернулся на квартиру. Прочитал Серёжке нотации, чтобы тот не нервировал меня раньше времени… Ха–ха! Держи себя в руках, Серёжа, ей ещё завтра смотреть, как я тебя убивать буду. Пусть хоть выспится перед этим. Доброй ночи, Ася…
И всё же он что‑то сделал. Что‑то, отчего мы с Натали спокойно проспали почти до половины десятого, когда они взялись за воплощение первого этапа своего идиотского плана. Стук, крики. Серёжка орёт у распахнутого настежь окна. Сокол, обычно сдержанный до тошноты, отвечает тем же. Караульные у подъезда прислушиваются, но явного интереса не обнаруживают. И тогда — по плану или чистой воды импровизация — летит в окно сахарница. Серый трижды выигрывал районный чемпионат по дартс, он не промахнулся бы… И не стал бы при других обстоятельствах посудой швыряться, словно ревнивая жена, скорее кулаком съездил бы. Да он и съездил. И ему тоже. Но это было уже представление для очкарика. Всё рассмотрел? Теперь пшел отсюда! Серёжа пока к выходу приготовится, а их темнейшество дам поторопит, а то не учли, что кого‑то придётся из дома в пижамах вытаскивать. Грубо, но эффективно — вон как засуетились. Успели к тому времени, как Антоша дал отмашку: «Милиция приехала. Наверное, кто‑то из соседей вызвал». О соседях тоже не забыли, молодцы. Женя–пиротехник чин чином поднялся на этаж, покрасовался перед прильнувшими к глазкам бабками…
