— Давайте, — махнул рукой Артур.
Солдаты еще некоторое время побродили рядом и отправились заниматься пищей. Замке устроился в почтительном отдалении, наверное, боялся попасть под горячую руку. Заметив это, Ягер позвал его:
— Эй! Юлиус! Подите сюда. Замке осторожно приблизился.
— Как думаете, сколько нам осталось?
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, сколько нам осталось здесь барахтаться, — сказал Ягер. — Где ваше Зеркало?
— Мы не нашли всех необходимых примет, — развел руками Юлиус. — Нужно продолжать.
— Машина работает, мы поедем на ней. После обеда. Или это ужин? А, не все ли равно… Мы рядом, и я это чувствую. Вы чувствуете, Юлиус?
— Н-нет…
— Напрасно. Это нельзя не чувствовать. Интересно, наш добрый друг Муамар сейчас не наблюдает ли за нами в прицел?
Замке встрепенулся, принялся пугливо озираться.
— Оставьте, штурмбаннфюрер. Если бы он желал причинить нам зло, у него имелась масса возможностей, — сказал Фрисснер.
— Вы знаете, что он сказал мне, капитан? — спросил Замке.
— Нет. Что?
Замке вкратце поведал о разговоре с проводником. Ягер и капитан выслушали его более чем внимательно, после чего штурмбаннфюрер заключил:
— Он оказался сволочью, как и следовало ожидать. Религиозный фанатик.
— Или знает что-то такое, чего не знаем мы. После появления этой твари я верю во все с ходу, — сказал Артур.
— Я тоже. Но наш приятель не так уж прост, чтобы оставить нас на съедение чудовищам, а самому отправиться назад. Уверен, он где-то поблизости. Ждет.
— Чего?
— А вы сами не догадываетесь? Я полагаю, появление твари с двумя членами только начало. Веселье впереди. Пойдемте посмотрим лучше, что у нас с пулеметом в перевернутом грузовике. Возможно, он нам пригодится.
— Я не верю в пулеметы. Теперь я скорее верю вот во что, — и капитан Фрисснер показал маленькую фигурку выгнувшей спину кошки, вырезанную из черного камня.
Те, кто не веровали, — те в наказание будут Ввергнуты. Если не превысят они количества отсчитанного.
Апокриф. Книга Пяти Зеркал. 178(179)
— Эй, интеллигенция, где этот твой ориентир?! — Ягер остановился и старательно начал вытряхивать из волос песок. — Сколько же, черт возьми, можно носиться от скалы к скале?
— В дневниках… — Замке закашлялся, — в дневниках сказано, что нужно искать черный камень, который отбрасывает тень, похожую на стоящую на задних лапах ящерицу. Большую… Я не могу себе этого представить, но так полагаю, что мимо нее пройти невозможно. Дело в том, что отец пишет об этом мимоходом, значит, этот камень очень заметный и пропустить его нельзя. Помните, как писалось о трещине… Там все было подробно, очень подробно… И мы не прошли мимо.
— Только потому, что проводник ткнул нас в нее носом, — оборвал его словесный поток Фрисснер. — Вы можете объяснить в нескольких словах, что мы ищем сейчас?
Артур сел на песок. Их поисковая группа направлялась на поиски четвертой приметы Зеркала. Вместе с Ягером, Фрисснером и Замке шел только один солдат, Рихард Шинкель. Нескольких солдат пришлось оставить возле машины, поручив командование Ксавьеру Лангеру, единственному человеку, который внушал доверие и пользовался авторитетом после гибели Обста. Остальные были либо деморализованы, либо впали в тихое помешательство на религиозной почве, как Фриц Людвиг.
Через два часа блужданий среди песка и камня подул мерзкий ветерок, который нагонял песок под одежду, в волосы, в глаза, в рот. Дышать было тяжело, вокруг не было ничего, кроме маленьких, колючих, вездесущих песчинок.
— Дело в том, — снова завел старую песню Замке, — что данные в дневнике не слишком отчетливы. Мы ищем скалу, которая отбрасывает тень…
— Это мы уже слышали, — оборвал его Ягер. — Учитесь наконец говорить лаконично.
— Мы ищем скалу или тень? — спросил Фрисснер. Замке неуютно поежился под перекрестными взглядами всей команды.
— И то и другое… — промямлил он. — Мы должны найти это и по совокупности параметров определить…
— О черт! — ругнулся Ягер.
— …нужное место, — довел мысль до конца Замке.
Над ложбинкой, в которой они разместились, уныло завывал ветер Прохлады он не приносил, хотелось пить, смыть набившийся в горло песок. Глаза немилосердно щипало.
— Тени меняются… — уныло и едва слышно произнес Рихард Шинкель. Ему никто не ответил.
— Скоро уже стемнеет, — глядя в песок, сказал Замке, — Вряд ли мы что-то найдем сегодня…
— Вы чертова скотина. — Ягер встал — Проклятая чертова скотина.
— Прекратите. — Фрисснер тоже поднялся, отряхивая одежду — Он ни в чем не виноват…
— Естественно, не виноват, — подтвердил Ягер — Он таким родился. Это не вина, это судьба. Пойдемте назад. Я надеюсь, что ребята не решились на побег или их не вырезали арабы.
— Выстрелов не было, — обнадеживающе заявил заметно повеселевший Замке.
Фрисснер слышал, как проходящий мимо Ягер бормочет, словно молитву:
— Германия, Германия превыше всего. Германия, Германия превыше всего…
Он отошел на несколько метров, но остановился и, прекратив бормотать, обратился к Юлиусу:
— Эй, интеллигенция, а дайте-ка мне дневник…
— Зачем? — поинтересовался Замке.
Ягер сплюнул, неприятно прищурился, словно целясь, и направился к нему. Юлиус быстро сориентировался и вытащил из кармана потрепанные фотокопии.
— Вот, вот… — сказал он, протягивая на вытянутых руках бумаги Ягеру.
Людвиг повертел их в руках, затем нашел нужную страницу. Пробежал глазами.
— Ну у вашего папаши и почерк… Какие-то значки…
— Это показания ветра, температуры и…
— Сам знаю. Черт. Послушайте Артур, вам будет, может быть, небезынтересно. «Скала совершенно черная. Как и песок вокруг нее. Совершенно очевидно, что это скальное образование имеет очень большой возраст. Как оно сохранилось в этих жестких условиях, непонятно. Может быть, в Мюнхене что-нибудь смогут прояснить? К сожалению, я не смог взять образец, минерал очень твердый. Я сломал молоток». Опять какая-то дребедень Ага, вот. «Я испытал шок. Это же огромный ящер, тень указывает на это». Каково?
Фрисснер молчал.
— Судя по всему, вы правы, дорогой профессор. Камень действительно трудно обойти. Но искать, черт возьми, следует не тень, а все-таки скалу. Черную. — Ягер кинул бумаги Замке. Тот неловко поймал, уронил в песок, какие-то листки рассыпались. — Удивительно, что мы еще не заблудились.
И штурмбаннфюрер направился куда-то в пески.
— Куда вы?! — окликнул его Фрисснер.
