— Тогда как избавляться от «мусора»? — Вид у Зарины был деловой, словно у секретаря, вопрошающего, к какому часу требуется подготовить нужный пакет документов.
— Никак. — Настал черед Аки снисходительно глядеть на собеседницу, ведь он, в отличие от нее, обладал полезными знаниями. — Мертвые Безымянные рассыпаются в пыль, и от них не остается следов.
— В пыль, значит? — медленно проговорила Зарина, глядя куда-то за спину воина. — Грохнуть по ним и они становятся кучкой пыли?
— Ага, — на лице Аки сияла довольная ухмылка.
— Тогда рапортую тебе, что моя возлюбленная колбаска отнюдь не скапустилась, и теперь нависает над тобой, вдохновенно раскрыв зубастую пасть, — с невозмутимым выражением сказала Зарина.
— Что?..
БАЦ! В то самое место, где недавно стоял незадачливый воин, врезалась голова червя. На этот раз сил ему было не занимать, потому что во все стороны полетели здоровенные куски асфальта, а небо заволокло пылью. Зарина, прокатившаяся кувырком по земле до середины стоянки, в последний раз приложилась спиной об асфальт и стремительно вскочила на ноги. Ноздри забивала пыль и новая волна гниющего яблочного запаха, а многострадальная спина ныла от боли. С другой стороны от червя на ограде стоянки сидел на корточках Аки, который в последнюю секунду успел увернуться от удара. Грудь его вздымалась от тяжелых вздохов, а челка, захватываемая ветром, била по лицу.
— Красава, Бездарность! — крикнула ему Зарина. — Колбаса еще не сдохла! Какой идиот поручил тебе эту работу?!
На ее голос Аки поднял голову и сердито поджал губы. Но крик Зарины привлек внимание и взбешенного червя; его тяжелая голова повернулась к девочке, а из складки под глазами вынырнул шершавый язык. Воспользовавшись тем, что Безымянный отвлекся, Аки запустил руку под плащ, и в следующую секунду в его руке мелькнул знакомый пистолет. Раздался выстрел. Червь завозил всем телом, и его хвост обрушился на ограду в том месте, где на ней находился воин. Аки прыгнул, и, перелетев через тело червя, оказался рядом с Зариной. Нехилый прыжок, но Зарину этим уже было не удивить. Она поняла, что Бездарность не является обычным человеком еще в тот момент, когда он в один прыжок одолел всю улицу.
— Глаза разуй! — набросилась на парня девочка. — Он все еще жив и требует перекусона!
— Сам вижу! — огрызнулся Аки, лихорадочно всаживая в тело червя одну пулю за другой.
— А проверить на факт того, что бобик сдох, слабо было?! — не отставала возмущенная Зарина.
— Дьявол! Да! Безосновательно расслабился! Каюсь! — орал в ответ Аки, делая незаметный шаг назад, потому что червь, похоже, вовсе не собирался умирать и угрожающе надвигался на них.
— Это называется служебная халатность, Бездарность! И она влечет за собой уголовную ответственность!
— Тогда, будь добра, оттащи потом мой хладный труп за решетку, — окрысился на девочку воин.
— Заметано, — мрачно пообещала Зарина, переводя взгляд на атакующего червя.
Неожиданно Аки присел и, достав какой-то предмет из кармана на своем ремне, швырнул его в Безымянного. Грянул взрыв, от которого ребят швырнуло друг на друга, а червя откинуло на остатки кованой ограды, которые он благополучно доломал.
— Знатно рвануло! — восхитилась Зарина, пытаясь вылезти из-под лежавшего на ней Аки. — Что за боеголовка?
— Боевой камень с взрывной обсыпкой, — откликнулся парень, потирая шею. — У тебя такие ледяные руки, Кукла.
Зарина вскочила на ноги, успев заметить, что червь выворачивает свое тело и ползет в противоположном направлении. Через секунду пространство перед ним разлетелось, и он нырнул в дыру, расплескивая вокруг себя частички-эритроциты.
— Ого, он и так умеет делать?! — Зарина резко схватила Аки за воротник плаща и притянула к себе, указывая пальцем на место, где мгновение назад открылась и закрылась дыра.
— Нырнул в промежуточное пространство, — напряженным голосом сообщил Аки, извлекая из кармана плаща устройство идеально круглой формы.
— Так он сбежал? — уточнила Зарина, с любопытством наклоняясь над прибором в руках парня и чуть ли не клюя его носом.
— Нет, он все еще здесь. Безымянный не скроется, пока не получит то, за чем пришел. — Аки кинул быстрый взгляд на девочку. — Кстати, ты храбрая до безрассудства. Молодцом держишься.
— Не в храбрости дело. — Зарина пожала плечами, не отрываясь от созерцания прибора. — У меня чувство страха вообще никогда не возникает.
— Врешь, — не поверил Аки. Он полностью отвлекся от устройства и уставился на девочку. — У всех есть страх. Как же работает твой инстинкт самосохранения?
— С перебоями, — ухмыльнулась Зарина, хотя самой ей было не так уж весело. Как и способность плакать, у нее отсутствовала способность бояться. Страх не приходил, чего бы она ни вытворяла. Может быть, поэтому она порой вела себя столь безрассудно. — Кроме страха, инстинкт самосохранения реализуется еще и через такое чувство, как боль. А уж боль я определенно чувствую.
— Но боль обычно приходит именно с последствиями, — возразил Аки. — Страх же заставляет живое существо прятаться, искать убежище, спасаться, в конце концов! Страх предотвращает эти последствия!
— Плевать на всякую там психологическую и биологическую муть, — нахмурилась Зарина. — Хоть инстинкт самосохранения — это и врожденная форма поведения живых существ, меня это не колышет — с поведением всегда была беда. — Эштель хихикнула, довольная своей остро́той. — Просто считай, что я больная на голову. И давай уже что-нибудь решим с плотоядной колбасой, а то мне наскучивает долго вести разговор на одну тему.
Аки еще пару секунд не отводил от нее пристального взгляда, но потом сдался и сосредоточился на устройстве.
— Чем нам поможет твой гаджет? — поинтересовалась Зарина, пытаясь сообразить назначение всех зеленых линий и фигур на экране устройства.
— Это пеленгатор Безымянных, — объяснил Аки. — Последняя модель. Попробуем засечь нашего червя.
— Единственная хорошая новость за весь час, — съязвила Зарина, оглядывая раскуроченную стоянку.
Прошло около минуты, а Аки все еще молчал. Девочка нетерпеливо нарезала круги вокруг него.
— Слушай, Бездарность, тут был шум, как будто война началась. Кто-то же должен был услышать хоть что-то?
— На самом деле нет. — Аки оторвался от пеленгатора. В его золотистых глазах гуляли отблески от светящегося экрана. — Обычные люди не могут видеть ни меня, ни Безымянных. А уж тем более, слышать взрывы и остальные звуковые эффекты. Для них здесь стоит мертвая тишина.
