и Ян указал на Софию, — Отпусти девочку.
— А-а-а! Как бы не так! Если сию секунду ты не отдашь мне кристалл, Ларсон свернет ей шею!
— Кристалл перед тобой, Смолл. Кристалл — это я. Я и есть Кристалл, его живое воплощение, разве ты еще не понял? Отпусти девочку.
— Не может быть, ты обманул меня, я не верю тебе.
— Хранитель не может лгать, ни при каких обстоятельствах. Даже ложь во благо недопустима. Я не могу лгать, как и не могу причинять вред другому существу…
— В этом и есть твоя слабость! Ты — сверхчеловек, но ты дитя, дрожащее над жизнью букашки! Сила лишь с теми, кто не боится поставить все на карту: цель оправдывает средства! — сказал Смолл, выхватывая из-за пазухи старинный револьвер и направляя его на Яна.
— Так может рассуждать только примитив, и цели его примитивны, — ответил Ян со вздохом.
— Не заговаривай мне зубы. Последний раз спрашиваю: где кристалл? Или ты говоришь, или попрощайся с жизнью! А пока ты думаешь… Ларсон, если этот молокосос прав, девчонка нам уже ничем не поможет, убей ее!
Но Ларсон остался неподвижен. Он смотрел на Софию и понимал, что ни при каких обстоятельствах не сможет причинить ей вред. Сейчас он скорее отгрыз бы себе лапу, чем сделал что-то той, которую полюбил всем своим израненным сердцем. Она стала частью его, сделала его другим, сделала его человеком, а не чудовищем.
— Ты что, не слышишь? — взвизгнул Смолл.
— Я не могу… — с мягкой, растерянной улыбкой ответил Ларсон, понимая, что так по-доброму он улыбается, пожалуй, первый раз в своей жизни…
— Что значит, не могу? — гневно удивился Смолл, — Что с тобой сделала эта девчонка? Что бы она тебе не наговорила, это была не она! Подумай сам! Ты сам натравил на нее серую сущность… ты знаешь, какой эффект от этого получается! Это не она — это то, чем ты хочешь, чтобы она была для тебя! Если бы ты мог расколдовать ее, она бы первая убила тебя!
— Это уже не имеет никакого значения, — спокойно ответил Ларсон. — Я не пойду с тобой дальше, Смолл…
— Предатель, — Смолл взвел курок и навел пистолет на Софию, раздался выстрел.
Все заволокло пороховым дымом. Когда дым рассеялся, София сидела на земле и держала на своих коленях голову Ларсона. Бородач не двигался. Пуля попала ему прямо в сердце. Его смерть была мгновенной. София гладила непослушные волосы глядящего в небо великана, она улыбалась, не понимая, что произошло непоправимое. В ее мыслях здоровяк просто отдыхал. Она даже не поняла, что он закрыл ее своим телом, приняв на себя страшный удар…
Сгусток света вышел из кровоточащей раны Ларсона и прошел сквозь пальцы девочки. Это продолжалось несколько мгновений. Казалось, этот огонёк ждет чего-то.
— Ты свободен, — тихо сказал ему Ян, и свет, вспыхнув, исчез.
Ян посмотрел на Смолла. Жалкий, потерянный он стоял над телом Ларсона, понимая, что остался один. Совсем один. На всём белом свете. Мир отвернулся от него. Он отторгал его, отказываясь принимать груз его злодеяний. Всё для него было кончено. Если бы в эту минуту нашёлся палач, занесший меч над его головой, он даже не пошевелился бы. И даже не возражал. Просто перестать быть, что может быть страшнее, но в эту минуту он хотел именно этого. Просто перестать быть. Исчезнуть, раствориться в небытии.
— В старинных револьверах только одна пуля, Смолл и ты потратил ее зря, — сказал Ян, — Никто уже не спасёт тебя.
В эту минуту пространство открылось, и стало видно, что у всей этой сцены было еще два свидетеля: Тим и Алиса Шестая.
— Вот и все, Тим, теперь София тоже может быть свободна, — сказала она. — Ларсон пожертвовал собой ради ее спасения, и тем самым спас себя для будущей жизни. Теперь ты можешь подойти к ней. Прости, я не могла открыть портал раньше.
Тим бросился к Софии, которая продолжала сидеть на земле, не узнавая его. Алиса подошла к Яну.
— Наконец, я вижу тебя воочию, Себастьян Енсен.
— Просто Ян. А ты, — на минуту он задумался, — Женщина-кошка, ну надо же, потерянный род, — улыбнулся он. — Ого! Тысяча лет… а так и не скажешь…
— А тебе-то думаешь меньше? — мягко сказала она. — Я Алиса, — и она протянула руку, которую Ян сначала пожал, а потом, подумав, поцеловал, глядя прямо в глаза девушке.
— Тим, это бесполезно, она не узнает тебя, — сказал Ян, не оборачиваясь и продолжая смотреть в глаза Алисе.
Тим посмотрел на него, как будто только сейчас заметил.
— А ты еще кто такой? — грубо сказал он, по его щеке катилась скупая слеза.
— Ну-ка догадайся с трех раз, давай, — Ян подошёл к нему и улыбнулся.
Тим посмотрел на него пристальным взглядом, и какая-то нелепая догадка вспыхнула у него в голове.
— Ян? — он вытер рукавом лицо, — Ничего себе! Да, ты действительно крут! И кожа, ну прям как у Алисы и кошек! Значит ты теперь тоже бессмертный?
— Бессмертный? Не знаю. И проверять как-то не хочется, знаешь ли…
Смолл наблюдал всю эту сцену. Он был словно парализованный. Ни мыслей, ни чувств, даже инстинкт самосохранения исчез куда-то, оставив его наедине с его врагами. Он мог уйти, убежать, скрыться из виду, но продолжал стоять, как громом пораженный, не смея даже пошевелиться.
— Нам надо решить, что делать с телом, — сказала Алиса, глядя на мёртвого Ларсона.
— С которым из них? — усмехнулся Ян, показывая на Смолла, который действительно теперь напоминал живой трупп.
— Что тут гадать, — сказал Тим, — отправить его обратно, откуда пришел! И этого заодно, — он указал на Софию.
— Я помогу извлечь Серую сущность, не навредив девочке, — сказала Алиса.
— Хорошо, но в мир теней мы их, пожалуй, больше отправлять не будем. Я отправлю их на самую далёкую необитаемую планету, чтобы больше они никогда не могли выбраться оттуда, — сказал Ян.
Алиса подошла к Софии и положила руки ей на грудь.
— Будь готов, Ян, — сказала она.
— Всегда готов, — прозвучал ответ.
Она направила поток целительной энергии в тело девочки. Наполнив его до краев, золотая энергия стала вытеснять из тела серую сущность. Еще мгновение и серая тень вышла между лопаток Софии и тихо покачивалась, дрожала на ветру открытого пространства. В тот же миг под ногами Смолла разверзлась черная дыра и, утянув его и Серого кардинала, схлопнулась, закрыв пространство-время.
Тим сидел рядом с Софией и держал ее за руки. Постепенно девочка приходила в себя. Она не удивилась, обнаружив себя посреди леса, высоко в горах… Она
