— Генри, Генри, ты погубишь насъ!
— Да не пугайся же. Оставайся такою, какъ теперь, и довѣрься мнѣ. Все устроится великолѣпно.
Случилось такъ, что мнѣ пришлось всю дорогу поддерживать ея мужество. Она все уговаривала меня, повторяя:
— О, прошу тебя, не забывай, что если мы станемъ требовать слишкомъ много, то, пожалуй, не получимъ совсѣмъ никакого жалованья, а тогда, что станется съ нами, безъ всякихъ средствъ къ заработку?
Насъ ввелъ тотъ же лакей и мы застали здѣсь этихъ двухъ старыхъ джентльменовъ. Разумѣется, они изумились, увидѣвъ это дивное созданіе со мною, но я сказалъ имъ:
— Вамъ нечего смущаться, джентльмены, она — моя будущая поддержка и супруга.
И я представилъ ихъ ей, назвавъ ихъ по имени. Это не удивило ихъ: они знали, что я долженъ былъ справиться о нихъ въ адресъ-календарѣ. Они усадили насъ и были очень вѣжливы со мною, а ее всячески старались вывести изъ замѣшательства и, насколько было въ ихъ силахъ, успокоить. Затѣмъ я сказалъ имъ:
— Джентльмены, я готовъ отдать вамъ отчетъ.
— Мы рады слышать это, — сказалъ мой старикъ, — такъ какъ теперь мы можемъ разрѣшить пари, которое было между мною и моимъ братомъ Эбелемъ. Если вы выиграли для меня, вы получите такое мѣсто, какимъ я только могу располагать. У васъ-ли банковый билетъ въ милліонъ фунтовъ стерлинговъ?
— Вотъ онъ, сэръ, — и я передалъ ему билетъ.
— Я выигралъ! — весело крикнулъ онъ и хлопнулъ Эбеля по спинѣ. — Теперь, что скажешь ты, братъ?
— Я вижу, что онъ остался въ живыхъ, а я проигралъ двадцать тысячъ фунтовъ. Я бы никогда этому не повѣрилъ.
— Мнѣ надо сдѣлать вамъ еще сообщеніе, — сказалъ я, — и довольно пространное. Я бы хотѣлъ, чтобы вы позволили мнѣ явиться въ вамъ вскорѣ и разсказать вамъ подробно всю мою исторію за этотъ мѣсяцъ; могу васъ увѣрить, что она заслуживаетъ вашего вниманія. А пока взгляните вотъ на это.
— Что это, милѣйшій? Свидѣтельство на вкладъ въ 200.000 фунтовъ стерлинговъ? Это ваши деньги?
— Мои. Я пріобрѣлъ ихъ благодаря разумному пользованію въ теченіе тридцати дней этой маленькой ссудой, которую вы мнѣ дали. Единственное употребленіе, сдѣланное мною изъ нея, была покупка разныхъ пустяковъ и предложеніе размѣнять билетъ.
— Постойте, это удивительно! Это невѣроятно, милѣйшій!
— Ладно! я докажу это. Не принимайте моего слова на вѣру.
Но теперь наступила очередь Порціи выразить свое изумленіе. Глаза ея были широко открыты и она сказала:
— Генри, это дѣйствительно твои деньги? Ты, значитъ, мнѣ лгалъ?
— Да, моя радость. Но ты простишь меня, я это знаю.
Она приняла сердитый видъ и сказала:
— Не будь такимъ самоувѣреннымъ. Ты скверный мальчикъ, что такъ обманулъ меня!
— О, твой гнѣвъ пройдетъ, моя прелесть, ты перестанешь на меня сердиться; вѣдь ты знаешь, это была только шутка. Ну, пойдемъ теперь отсюда.
— Да постойте, постойте же! А мѣсто? Я хотѣлъ дать вамъ мѣсто, — сказалъ мой старикъ.
— Вотъ что, — сказалъ я, — я несказанно вамъ благодаренъ, но, право, мнѣ не надо никакого мѣста.
— Но вѣдь вы можете получить самое лучшее изъ тѣхъ, какими я располагаю.
— Еще разъ благодарю отъ всей души; но мнѣ не надобно даже этого мѣста.
— Генри, мнѣ совѣстно за тебя. Ты не хочешь, какъ слѣдуетъ поблагодарить этого добраго джентльмена. Моіу я это сдѣлать за тебя?
— Въ самомъ дѣлѣ, милочка, сдѣлай это, если можешь, лучше. Мы посмотримъ, какъ ты это сдѣлаешь.
Она подошла къ моему старику, вскочила къ нему на колѣни, обвила его шею руками и поцѣловала его въ губы. Тутъ два старые джентльмена громко разсмѣялись, но я просто окаменѣлъ отъ изумленія, какъ читатель легко пойметъ. Порція заговорила:
— Папа, онъ сказалъ, что у тебя въ распоряженіи нѣтъ мѣста, которое бы онъ взялъ; и я чувствую себя такъ же оскорбленной, какъ…
— Моя любимая!.. развѣ это твой папа?
— Да, онъ мой отчимъ и я его ужасно люблю. Ты понимаешь теперь, не правда-ли? Почему я такъ хохотала, когда ты разсказывалъ мнѣ у посланника, не зная моихъ родныхъ, какихъ мученій и хлопотъ надѣлали тебѣ папа и дядя Эбель своимъ пари.
Разумѣется, я заговорилъ теперь смѣло, безъ дурачествъ, и прямо пошелъ къ цѣли:
— О, мой дорогой, дорогой сэръ, я беру назадъ свои слова. У васъ есть свободное мѣсто, которое я хочу занять.
— Назовите его.
— Мѣсто зятя.
— Ладно, ладно! Только знайте, что если вы никогда не служили въ этомъ званіи, то, само собою разумѣется, вы не можете представить одобрительныхъ отзывовъ, которые бы удовлетворяли условіямъ контракта, а потому…
— Испытайте меня… о, сдѣлайте это, умоляю васъ! Испытайте меня только въ теченіе тридцати или сорока лѣтъ и если…
— О, хорошо, будь по вашему; вы просите немногаго. Возьмите ее съ Богомъ!
Счастливы ли мы оба? Не найдется словъ, чтобы описать вполнѣ наше счастіе. А когда Лондонъ узналъ, день или два дня спустя, всю исторію моихъ приключеній съ этимъ банковымъ билетомъ и финалъ этихъ приключеній, говорилъ-ли Лондонъ и долго ли объ этомъ предметѣ? Да.
Папаша моей Порціи отнесъ этотъ билетъ, принесшій мнѣ успѣхъ и удачу, обратно въ англійскій банкъ и размѣнялъ его на наличныя деньги; тогда банкъ перечеркнулъ его и подарилъ ему, а онъ отдалъ его намъ въ день нашей свадьбы и билетъ этотъ съ тѣхъ поръ постоянно висѣлъ въ рамкѣ на самомъ священномъ мѣстѣ у насъ въ домѣ, потому что билетъ этотъ далъ мнѣ мою Порцію. Не будь его у меня, я не остался бы въ Лондонѣ, не пошелъ бы представиться американскому посланнику и никогда не встрѣтился бы съ нею. И такъ я всегда говорю: «Да, какъ видите, это билетъ въ милліонъ фунтовъ стерлинговъ, но за все свое существованіе онъ сослужилъ мнѣ только одну службу и такимъ образомъ принесъ мнѣ наличными только одну десятую часть своей стоимости».
КОНЕЦЪ.
«Вѣстникъ Иностранной Литературы», № 5, 1893
1893
