Делать что-то было очень приятно.
Кажется, что кровать получилась неплохая – и, не устояв перед искушением опробовать ее, я легла прямо в форме.
– Ох.
Так не пойдет.
Из-за завышенных ожиданий я очень расстроилась.
Точно не пойдет.
Так обидно.
Все равно что спать на полу.
Для чистоты эксперимента я легла на пол, но едва ли почувствовала разницу.
Нет, с учетом суставов тела, спать на партах даже сложнее.
Какой же вы страшный человек, Ошино-сан.
Он, наверное, мог бы и на гвоздях спать.
Я подумала о том, как спали Арараги-кун и Шинобу-тян, но Шинобу-тян – бывший вампир, а Арараги-кун был вампиром, когда жил здесь, так что вряд ли можно брать с них пример.
Я понятия не имела о том, как спят вампиры, раз они могут засыпать даже в тесном гробу.
– Футон. Нужна постель…
Я вновь покинула руины.
Когда я уходила, то захватила кошелек с картой – все же какие-то деньги у меня имелись.
Кроме того, мне нужна была еще куча вещей, но в данный момент приходилось экономить не только на общественном транспорте, так что я никак не могла купить что-нибудь вроде теплого одеяла Ханеге.
Кстати говоря, я читала, что газеты, журналы и картонные коробки очень неплохо согревают. Стоит набрать картона в универмаге.
С учетом всего этого, у меня не остается выбора, кроме как сесть на автобус на обратном пути, но в тот момент я сдалась. Не стоило экономить на предметах первой необходимости.
Бедность притупляет ум.
Как красивы эти слова.
И поэтому я шла.
Медленно шла.
Шаг за шагом.
Консервы и вода – это точно нужно. Картон заменит мне матрас, а газеты – одеяло. Журналы пришлось бы рвать на части, а у меня может не хватить сил. Даже если это всего лишь журналы, я не хочу рвать то, что можно читать. А газеты разделили за меня заранее.
И еще одежда.
Я не могла спать в форме – Арараги-кун, кажется, считал, что в моем гардеробе была только форма, но, конечно, это не так.
Те двое никогда не строили из себя родителей, но они были внимательны.
Они сделали минимум необходимого.
Они сделали это так, словно выполняли какие-то обязательства.
Так что они купили мне одежду – просто я не хотела ее носить.
Ну, теперь все это сгорело.
После того, как все сгорело, не осталось ничего.
Как будто я начала с чистого листа.
Да – хотя чушь все это, я практически сияла.
Конечно, упомянутое сияние тоже было обманом.
Не было никакого чистого листа.
Я лишь ненадолго сбежала от проблем.
Если ты что-то потерял, нельзя сделать вид, что ничего не случилось.
На прилавках лежала только дорогая одежда. Я хотела поехать на автобусе, да еще зайти в Уникло… и тут вдруг увидела магазин «Все по сто йен». Конечно, сложно будет найти пижаму (или свитер) за сто иен, но, к счастью, там продавалось белье.
Я купила его, не колеблясь ни минуты.
Думая о всяких глупостях вроде тех, что не могу показаться Арараги-куну в белье за сто иен, я села на автобус и вернулась в школу.
Ошино-сан никогда не говорил о таких проблемах, но им нельзя было не восхищаться – будучи обычным человеком, он протянул в таких условиях три месяца.
Я начала укреплять свою постель. Разрезав картон, я приклеила его на парту в два слоя. Кто-то может подумать, что как ни клей, а картон в любом случае остается картоном, но постель стала заметно уютнее. Я добавила еще один слой.
Поскольку работа и магазины утомили меня, я решила поесть.
У меня были только консервы, так что не нужно было ничего готовить.
Конечно же:
– Спасибо за еду.
Я не забыла эти слова.
Даже консервы в прошлом были чьей-то жизнью.
По крайней мере, я в это верю и благодарю ее.
Даже если оно живым никогда не было, это все равно станет частью меня, и за это я говорю «спасибо».
Жизнь нужно ценить.
Даже если она оборвалась.
Однако нужно помнить, что я не смогу питаться этим все время. Наверное, придется купить кастрюлю и походную газовую плитку. Я думала остановиться тут до того момента, как те двое найдут себе дом, но, видимо, мне придется задержаться тут подольше.
– Душ и туалет есть в школе… телефон можно заряжать там же. Я могу учиться в библиотеке или в читальном зале. Что еще…
Размышляя о насущных проблемах, я мгновенно находила способы справиться с каждой из них.
Может показаться, что я не столько разрабатывала план выживания в экстренной ситуации, сколько старалась убедиться в том, что пожар не усложнил мою жизнь.
Я словно готовила себя к новой жизни.
Будто разрешала парадокс.
Очень в моем стиле.
– Было вкусно.
Сейчас середина лета, закат должен быть поздно, но, прежде чем я подумала об этом, школу окутала кромешная тьма, так что я переоделась в новое белье и легла на недавно законченную кровать.
Не могу сказать, что спала без задних ног.
Однако сон мой был намного спокойнее, чем в коридоре дома.
Что?
Мы только что пропустили главу?
Или мне показалось?
А, ладно.
Если бы Румба был здесь, он бы сразу же взялся за уборку этих развалин, но, к сожалению, он сгорел вместе с домом. Теперь он никогда не разбудит меня.
Но я уверена, что смогу проснуться в нужное время сама.
У человеческого тела есть так называемые биологические часы.
Этот биоритм не так легко нарушить.
Не говоря уже о том, что я не знала такого понятия, как «полусонный» – но реальность оказалась иной.
Я не проспала.
Более того, я проснулась раньше, чем планировала, и, вдобавок ко всему, я не просто проснулась. Меня разбудили.
Раз Румбы нет, то некому меня будить…
– Ханекава-сан!
Я проснулось от того, что меня попытались поднять.
«Такие вот сны я вижу после вчерашнего?» – беспечно подумала я, ожидая, когда понимание догонит распознавание.
Я смотрела на Сендзёгахару-сан, держащую меня за воротник.
– С тобой всё хорошо?! Ты жива?!
– А? Что? Доброе утро?
Всё ещё не понимая ситуации, я сделала то, чего не делала очень давно – пожелала кому-то доброго утра.
Сама себе удивляюсь.
Всё-таки прямо на меня смотрела хладнокровная Сендзёгахара-сан, и по её ярко-красному лицу катились слёзы.
– С тобой всё хорошо?!
Сендзёгахара-сан повторила свой вопрос.
Всё ещё не понимая, почему она так разволновалась, я кивнула:
– Ага.
Я была ошарашена.
После этого она отпустила меня, закусила губу так, словно сдерживала слёзы, а потом…
– Дура!
Она дала мне пощёчину.
Сначала разбудила.
Потом ударила.
Я могла бы увернуться, но она выглядела такой злой, что я смиренно приняла удар.
Нет, наверное, я бы и не смогла увернуться.
