Судя по ее внешнему виду, баронесса спала. Кровь изо рта больше не пузырилась и через повязки тоже не просачивалась.
Надо капитально устраиваться на ночь. Подойдя к трупам животных, я, воспользовавшись кинжалом, срезала ремни и стащила седла. Под седлом на лошади было небольшое одеяло, кажется, оно называется попона. Сняв его, я некоторое время задумалась - испачкано кровью и воняет от него... Но выбора не было. Оставлять Диану на холодной земле нельзя.
Вспомнив, как делал Беркут, я срезала кинжалом у куста несколько веток, сложила их рядом с баронессой, потом накрыла их попоной.
-- Потерпите, ваша светлость, - пробормотала я, затаскивая раненую на получившееся ложе. Диана что-то промычала, но так и не проснулась. Положив ей под голову лошадиное седло, я укрыла ее своей курткой.
Теперь следовало подумать о себе. Ужасно не хотелось трогать мертвых, но с холодом не поспоришь. Собравшись с силами, я подошла к бойцу со сломанной шеей. Кажется, его звали Дилок.
-- Прости, Дилок, - прошептала я и стала стаскивать с него кольчугу. Не такое уж это простое дело, я вам скажу. Мышцы трупа уже начали деревенеть... Наконец, мне удалось. Стянув с него кожаную куртку, я немедленно натянула ее на себя. Потом натаскала еще веток для костра и постаралась устроить себе место для сна. Хотя, какой тут сон?
Устроившись возле костра на седле от ящера, я смотрела на Диану. Черты ее лица заострились, при этом она по-прежнему оставалась привлекательной. Неудивительно, что Беркут в нее влюбился. Она сильная, как раз для него. А я, вообще-то, дура. Мне нужно думать, как домой вернуться, а не Андрея ревновать. Как там моя Настя? Игорь, наверное, ей сказку сейчас читает на ночь...
Я снова всплакнула и не заметила, как провалилась в сон.
Его превосходительство Зиул Вердик, посол Эдема в герцогстве Шар, Шартан, 28 изока, день. -- Нет, Экселенц, их еще не было.
Наверное, на базар заехали, подумал Вердик.
-- Я буду в кабинете, Риг. Сообщи, как только Ангелика с Манишей вернутся.
-- Да, Экселенц.
Вердик стянул крылья и направился в кабинет. Он здорово проголодался, но не мог себе позволить сесть за стол без жены и дочки. Утро выдалось очень нервным. К нему снова заявился этот полоумный Страж и потребовал стехов для активизации поисков пришлых. А где Вердик возьмет стехов? Потом Свинк заставил его присутствовать на очередном бестолковом допросе девчонки. И идиоту было понятно, что она рассказывает все, что знает, зачем ее пытать? Но приходилось слушаться. Приказ министра был однозначен как никогда - оказать всяческое содействие.
В посольстве не было специальной допросной, не было даже тюрьмы. Захваченную девчонку нельзя было держать в резидентуре, слишком уж Тайная гвардия шустрила после этого идиотского и провального нападения на гостиницу. Пришлось Вердику уступить и поместить пленницу в подвале посольства. Свинк почему-то не хотел отправлять ее в Эдем, мол, пусть будет наживкой для пришлых, вдруг клюнут?
А еще сегодня вечером они с Ангеликой приглашены на обед к герцогу. Ожидается неприятный разговор. Дель Виль не дурак, конечно он разобрался, кто устроил погром в гостинице. Приглашение на обед значило одно - дель Шар хочет поторговаться. Не надо быть провидцем, чтобы понимать, что запросит. Увеличение квот на артефакты, конечно. А Вердику крыть нечем. После гостиницы отказать нельзя - герцог заявит о недружественных действиях разведки и разрешит Властелину разместить военные базы в Шаре. Стехи потеряют последние крохи влияния. А все Свинк, чтоб у него крылья отсохли и рога выросли!
Только Вердик поднялся к себе в кабинет, как внизу послышался шум и крики. Создатель, это же Ангелика кричит! Что должно было произойти, чтобы его жена, всегда такая спокойная, так разоралась? Едва он развернулся обратно к лестнице, как Ангелика взбежала вверх и кинулась к нему. Он никогда не видел ее в таком виде. Растрепанная прическа, одежда в полном беспорядке, безумные глаза...
-- Зеул! Маниша...
-- Что? - Одними губами прошептал посол, чувствуя, как заболело в груди.
-- Ее... Она... - Не в силах произнести что-то страшное, Ангелика сунула ему листок бумаги.
Вердик опустил глаза и прочел:
Его превосходительству послу Эдема.
Господин посол!
Сообщаю, что Ваша дочь похищена. В настоящий момент она жива и здорова. Однако, если мои требования не будут немедленно и беспрекословно выполнены, свою дочь Вы получите обратно по частям. Вначале волосы, потом пальцы, затем кусочки крыльев, уши и так далее. В конце Вы получите голову.
Мои требования просты.
Вечером, 25-го изока сотрудниками стехской разведки из гостиницы "Шартанский Рай" была похищена девушка по имени Динари. Вы должны немедленно найти эту девушку (если, конечно, Вы не знаете, где она). Если ей причинен вред, необходимо немедленно вылечить ее, накормить, напоить и обеспечить все другие необходимые потребности и удобства. Завтра утром, не позднее восьми часов, Динари должна быть посажена в карету без гербов, запряженную четверкой лошадей. Каретой должен управлять один человек. Утром я сообщу вам, что делать дальше.
Кроме Динари, в карете должны находиться сто тысяч злотников. Это компенсация за действия вашей разведки.
Особо подчеркиваю - никаких следящих схем и обычной слежки. Также, о похищении не должна узнать Тайная гвардия, городская стража или иные службы. Если мне хотя бы покажется, что Вы пытаетесь обнаружить мое местонахождение - Вашей дочери немедленно будет причинен вред. Если какие-то люди или нелюди станут штурмовать мое убежище - Ваша дочь будет немедленно убита наиболее болезненным для нее способом.
Первую часть своей дочери вы получите сегодня вечером - ее волосы. Для доказательства серьезности моих намерений. Вторую часть - мизинец с левой руки - я перешлю Вам завтра в полдень, если утром что-то пойдет не так.
Если Динари мертва, то Вам лучше немедленно убить себя, чтобы не видеть, что произойдет потом.
Если все пройдет успешно - Вам передадут записку с адресом местонахождения Вашей дочери.
Ганнибал Лектор.
Вердику потребовалось трижды перечитать письмо, чтобы понять написанное. И даже поняв, он некоторое время не мог осознать смысла послания. О, Создатель, это просто невозможно!!!
-- Это невозможно! - Проговорил он вслух.
