их фирма в основном занимается страховками и другими чисто хозяйственными делами, а с такими процессами особо не прославишься. И они со Сваакером хорошо поладят. Он спокойный, уравновешенный, вдумчивый, без дурного самомнения и дурных амбиций, наверняка обязательно воспользуется помощью опытного человека.
И теперь Сваакер и Алекс поехали в юридическую фирму «Хоровиц, Хоровиц и Стерн». Молодой Хоровиц как раз в это время выступал в суде. Старший Хоровиц был и приятно удивлен, и польщен, что отец такой юридической знаменитости, как Урсула Сваакер-Уокер, привел своего друга в их скромную юридическую фирму. Но Сваакер, пребывавший в самом благодушном настроении, сказал, что скромность украшает только когда других украшений нет. Он после разговора с Урсулой навел справки. Последний раз «Хоровиц, Хоровиц и Стерн» проиграли процесс восемь с половиной лет назад, когда были еще «Хоровицем, Стерном и Брауном». Причем проиграл тот процесс именно Браун, от которого фирма после этого избавилась. Старший Хоровиц, польщенный до глубины души, позвонил сыну. Они обо всем договорились. Мистеру и миссис Гаррисон абсолютно ни к чему самим сюда приезжать. В два часа дня молодой Хоровиц сам к ним приедет и, конечно же, будет счастлив лично познакомиться и с мистером Сваакером, который наверняка окажет ему неоценимую помощь в подготовке процесса (Урсула заранее позвонила молодому Хоровицу и все ему объяснила).
У Сваакера и молодого Хоровица не было ни единого разногласия по поводу того, как организовать процесс. Во-первых, очень важно, чтобы самого Старины Гаррисона не было в зале суда. Большинство судей — люди пожилые. Они могут посочувствовать своему ровеснику, попавшему в такое тяжелое положение. Но это работает только тогда, когда они видят его воочию. Во-вторых, надо ограничиться самым минимумом бумаг и свидетелей. У молодого Хоровица будут на руках такие великолепные документы, как справка об имущественном состоянии Старины Гаррисона, врачебное свидетельство, подписанное доктором Саттоном и доктором Фельдманом, справка о том, что Старина Гаррисон не может присутствовать в суде по медицинским причинам, аффидевиты от Артура и Курта и расписка Старины Гаррисона. Прекрасно! Это совершенно убойные документы, так что не надо их разбавлять бумагами послабее.
Из свидетелей решено было ограничиться племянницей старика, сержантом Сэмом, старшей медсестрой и старой миссис Болтон. Именно в таком порядке. С сержантом Сэмом и старшей медсестрой поработает сам Сваакер, с племянницей старика — молодой Хоровиц. Ясное дело, все три свидетеля получат по симпатичному желтому конвертику. А на главного, звездного свидетеля, старую миссис Болтон, решено было не оказывать никакого влияния. При ее характере она без всякой подготовки ошеломит любого судью. После ее свидетельства ни у одного судьи не будет ни малейшей возможности отклонить ходатайство об опеке!
Дата суда была назначена очень удачно — на девятнадцатое ноября, ровно за неделю до Дня Благодарения! В такое время даже самый закоренелый судья старается заканчивать свои процессы быстро, тихо и мирно. Судья Джордж Клири, прочитав справку о том, что мистер Джеймс Гаррисон не может присутствовать в суде по состоянию здоровья и перейдя к врачебному заключению доктора Саттона и доктора Фельдмана, благодушно кивал головой. Молодчина этот молодой Хоровиц! И знает, как себя вести в суде, и документы все подготовил в идеальном порядке! Но когда судья после справки об имущественном состоянии Старины Гаррисона (восемьсот тридцать тысяч долларов в недвижимости и ценных бумагах, пятьдесят тысяч долларов в банке) взялся за аффидевиты и расписку, у него глаза на лоб полезли. Даже из шизофреников до такого мог додуматься только один из тысячи!
Судья Джордж Клири немного подумал и попросил молодого Хоровица подойти к нему. Как он видит, адвокат Хоровиц заявил вызов четверых свидетелей. Связан ли вызов этих свидетелей со сведениями, содержащимися в аффидевитах? У него, судьи, нет ни малейшего желания давать повод журналистам склонять имя миссис Гаррисон, которая и так уже достаточно пострадала. Молодой Хоровиц поблагодарил судью за проявленное им благородство и заверил его, что ни один из свидетелей не имеет ни малейшего представления об этой истории с Куртом (про старшую медсестру он не стал говорить, она была тщательнейшим образом проинструктирована Сваакером, а остальные свидетели действительно ничего не знали об истории с соблазнением). Судья был удовлетворен. После этого начали вызывать свидетелей.
Двоюродная сестра Алекса коротко, но очень толково рассказала о многочисленных странностях дядюшки, который с тех пор, как она помнит, не давал нормально жить ни тете Иветте, ни кузену Алексу. Бедная тетя Иветта умерла совсем молодой… А кузен Алекс всегда был таким добрым, умным, честным, работящим парнем и никак не заслужил такого отношения со стороны отца. Это же уму непостижимо! Выгнать мальчика из дому только за то, что он поступил в университет! У судьи не было к кузине Алекса никаких вопросов.
Сержант Сэм подробно рассказал обо всех событиях дня, когда Старина Гаррисон попал в узилище, начиная с того момента, как они с офицером Билли получили вызов, и до того момента, как он отчитался перед миссис Гаррисон по телефону. Естественно, он ни слова не сказал о кругленькой сумме в тысячу двести долларов, а сделал основной упор на то, что у миссис Гаррисон грудной ребенок, а иначе она сама поехала бы со свекром, чтобы устроить его в лучший госпиталь штата. Судья спросил у сержанта Сэма, который произвел на него отличное впечатление, как долго он прослужил в Департаменте Полиции, и, услышав ответ, что восемь лет, благосклонно кивнул головой и отпустил его. После этого судья уточнил у молодого Хоровица: соседка и старшая медсестра, о которых говорил сержант, именно те, которые заявлены третьим и четвертым свидетелями? Молодой Хоровиц сказал, что они самые, и судья похвалил его за вдумчивый подбор свидетелей.
Старшая медсестра здесь, в суде, совсем не выглядела фурией, один взгляд которой в отделении приводил в ужас и оцепенение здоровенных мужиков. Здесь она очень успешно играла роль приветливой и болтливой простушки: «Когда к нам доставили мистера Джеймса Гаррисона, он вел себя тихо. Они, ваша честь, большинство так. Очень уж на них обстановка влияет. А его еще и с полицейским сержантом доставили. Но вечером того же дня он начал так буйствовать, что с ним с трудом справились четверо санитаров! А у нас, ваша честь, санитары лучшие во всем городе, все отставные полицейские. Вот с тех пор мы его и держим на успокоительных. А что делать? Но зато с сыном как ему повезло! Да уж, ваша честь, повидала я разных сыновей и дочерей в нашем отделении, но такого сына, как мистер Алекс Гаррисон,
