— Я тогда был лейтенантом.
— По знаниям — куда выше. А что касается комевдант-ства, давай сделаем так: ты ранен, поручи все мне н будешь как за каменной стеной. Всецело можешь полагаться на мой опыт. Я вижу людей насквозь, и еще на три метра под ними.
Тертый калач! А ты веди прелестную жизнь, знай изучай себе военный опыт да попивай шнапс.
— Вот что, — ответил Баженов. — У нас не хватит времени съесть пуд соли, чтоб узнать друг друга. Поэтому давайте сразу карты на стол. Начнем с меня. Мне тридцать один год. В далеком прошлом — научный работник, потом журналист. В армию пошел добровольцем. Недавно, по боевой характеристике, стал членом Коммунистической партии. И хочу оправдать это доверие. На деле! Не подумайте, что я стараюсь быть, как говорится, святее папы римского. Я не святой, у меня множество недостатков: упрямство, самоуверенность, бываю резок. Я злой, да, злой. Ненавижу обман, неискренность, чванство, подхалимаж, военную безграмотность, офицеров, не желающих учиться, и прочее. А ценю, ценю в человеке то, что Герцен ценил в Петрашевском. Эти качества я запомнил еще со студенческой скамьи: ценю чистоту побудительных причин к действию, отважность при всех обстоятельствах, простоту, готовность умереть на баррикадах, не заботясь, вспомнит ли кто о тебе после смерти. Теперь два слова о наших с вами взаимоотношениях. Вы, товарищ майор Бичкин как мой заместитель по строевой старательно будете выполнять мои распоряжения. Никакой отсебятины, кроме разумной инициативы. Я вас немного знаю по запасному полку. Вам придется работать, и много работать. Никакой «прелестной жизни»! Не будете справляться — отчислю. Если все, о чем я сказал, вам не нравится, теперь же подавайте рапорт об освобождении от обязанностей моего заместителя.
— Вы меня не так поняли, товарищ старший лейтенант. Я готов выполнять все ваши распоряжения, товарищ старший лейтенант. Я тоже член партии и тоже оправдываю доверие. У меня тоже есть недостатки, но я борюсь с ними; я тоже не святой, товарищ старший лейтенант.
— Обращайтесь ко мне, если не трудно, — товарищ комендант. А вам, майор Свешников, говорил ли генерал о ваших обязанностях? Работали в военной комендатуре?
— Не приходилось. Генерала я не видел, а начальник политотдела меня проинструктировал. В частности, сказал, что мне придется взять на себя городское население, когда оно начнет появляться. Ну, что могу сказать о себе? Мне тридцать восемь лет. В прошлом — доцент Ленинградского университета. Пошел добровольцем. Коммунист. Тоже не святой, и во мне, говорят, полно недостатков. Был в батальоне, потом замкомполка по политчасти и так далее. Постараюсь отлично выполнять свои обязанности; думаю, что и вы, товарищ военный комендант, поможете мне, да и сами, надеюсь, в сложной обстановке не откажетесь посоветоваться.
— Конечно! Наши функции уточним на месте. Установим наши дежурства по комендатуре, но будет нам, как я начинаю понимать, очень и очень нелегко.
«Ключевой» — большой город с широченными прямыми проспектами. Центр города находится на возвышенности, круто обрывающейся над берегом, но дальше к сахарному заводу, на юге, пологие склоны застроены одноэтажными домиками, и возле каждого дома — садик.
Этот старый уездный город очень вырос за годы Советской власти. Одно- и двухэтажные здания в центре стали трех- и пятиэтажными. Возникли новые жилые кварталы, заводы, фабрики. В городе много добротных старых домов с толстыми кирпичными и каменными стенами. Особенно толстыми каменными стенами отличается тюрьма и ограда вокруг нее. Есть и новые железобетонные здания: холодильник, элеватор, Дворец спорта и другие.
Город «Ключевой» — центр переработки сельскохозяйственных продуктов. Сейчас он является укрепленным районом противника. Гарнизоны на укрепленных курортных островках прикрывают город с севера. В бархатном песке городского пляжа скрыто множество мин. У самой воды — колючая проволока в три ряда.
Дзоты врыты под берегом в сторону Днепра. Амбразуры хорошо замаскированы прибрежными валунами, покрывающими берег.
Две линии траншей.
Вторая линия обороны, фронтом к Днепру, находится над обрывистым краем возвышенной части города. Вся набережная, улица Франко, насыщена пулеметными точками, окопами, траншеями, блиндажами, кое-где незаконченными. Железнодорожная ветка, имеющая ответвление к пристани, делит город пополам.
В ее насыпи врыты дзоты. За ней противотанковый ров. Здания у железнодорожной ветки приспособлены под дзоты, особенно в районе естественного рва-овражка, спускающегося к Днепру… Все заминировано. Кварталы — сегменты обороны.
Красавец Дворец спорта, школа № 1, водонапорная башня, — все это роковые для нас наблюдательные пункты противника, подлежащие первоочередному уничтожению. Благодаря им противник обозревает окрестности в радиусе десяти — двенадцати километров и ведет прицельный огонь, несущий все новые смерти.
Угловые здания служат ему взводными опорными пунктами. Его третья линия обороны — система опорных пунктов в зданиях — это сеть огневых точек на вторых этажах высоких зданий и на крышах домов, командующих над второй линией обороны.
Повсюду на улицах — проволочные заграждения, минные поля, скрытые огневые точки, окопы, ежи, надолбы. Прямизна проспектов и улиц — проклятие для наступающих. Противник маневрирует танками, СУ. Выстрелит танк вдоль улицы, и летит снаряд насквозь, поражает любую цель в противоположном конце улицы. Сбить бы гитлеровцев за железнодорожную линию!
Обо всем этом Баженов сообщил своим заместителям, когда вел «виллис» в город. Весьма пригодились планы оборонительных сооружений и минных полей, захваченные в штабе в Герасимова. Очень помог Андронидзе своей доскональной информацией.
Они подъезжали к городу с севера, через курортный поселок Сосны, мимо разрушенного железнодорожного моста-
— С почетом встречают, эскорт прибыл, — Свешников указал на «юнкерсы» в небе. Вскоре вблизи дороги начали рваться мины — где-то работала немецкая батарея.
— Пушки с пристани палят, кораблю пристать велят, — отозвался Баженов.
— Потом насмотритесь, — сказал Бичкин, когда Баженов остановил «виллис» у траншеи при въезде в город. На обочине лежали извлеченные немецкие противотанковые мины. Если снаряд угодит в эту кучу…
Баженов въехал на проспект Тараса Шевченко, когда над головой, срывая ветром фуражки, пронеслась болванка. Вторая задела за дом, срикошетировала с визгом, ударилась о второй дом, продолжая визжать, ударила в третий. Начался артиллерийский обстрел, и Баженов завернул в первый же двор.
