Для Деклана эти факты были как лучи света, прорвавшиеся между плотными занавесками.
— До меня доходили кое-какие слухи. Я могу провести расследование.
Кэтрин сильнее сжала его плечо.
— Еще одно. Хотя сегодня, возможно, не время говорить об этом: Виктор Вигни предатель?
— В его апартаментах нашли письма с детальным описанием наших оборонительных сооружений. И мои люди были с Бонвиланом, когда он обнаружил тела.
— Мне все это известно, но я тоже знала Виктора. Он спас нас, помнишь?
— Он спасал себя, — возразил Деклан и мягко добавил: — Виктор был шпионом, Кэтрин. Шпионы — люди хладнокровные. Мы воспринимали его таким, как он хотел, чтобы мы его воспринимали.
В глазах Кэтрин дрожали слезы.
— Просто пообещай, что поддержишь Изабеллу во всех ее начинаниях. Твоя преданность прежде всего принадлежит ей.
— Конечно, она же моя королева.
— Хорошо. — Кэтрин вытерла глаза. — А теперь я снова должна привести себя в порядок. Почему бы тебе пока не рассказать что-нибудь сыну, не развлечь его до прихода няни?
Маленький Шон понял главное.
— Расскажи, папа. Расскажи, расскажи, расскажи.
Деклан крепко сжал руку жены, прежде чем она покинула комнату.
— Я вернулся, Кэтрин. И позабочусь обо всех нас, включая королеву.
Он уселся на постель Шона. Как обычно, он не мог, глядя на одного сына, не вспомнить о другом, но прогнал невеселые мысли и улыбнулся малышу.
— Ну, Шон Брокхарт, не желаешь засыпать?
— Не хочу спать, — ответил Шон, воинственно потянув отца за рукав.
«Такой маленький, — подумал Деклан. — Такой уязвимый».
— Думаю, одна из моих историй подойдет. Какую хочешь? О капитане Кроу?
— Не надо Кроу. — Шон оттопырил нижнюю губу. — Конор. Расскажи о Коноре. О брате Шона.
Деклан оказался застигнут врасплох. Шон никогда прежде не просил рассказать о Коноре, и Деклан этого не ожидал.
— О Коноре! — требовал Шон, колотя папу по бедру.
Деклан вздохнул.
— Хорошо, малыш. О Коноре. О твоем брате существует множество историй, поскольку он был человеком особенным и совершил немало удивительных поступков. Однако его самое знаменитое деяние, то, за которое он получил золотую медаль от правительства, — это спасение королевы Изабеллы. Конечно, тогда она еще была не королевой, а просто принцессой.
— Принцессой, — удовлетворенно повторил Шон.
— Тем летним днем Конору и Изабелле надоело лазить по заброшенным дымоходам, и они решили, притворившись пиратами, напасть на королевские апартаменты…
И Деклан Брокхарт рассказал историю о горящей башне. Когда она закончилась и принцесса была спасена, он поцеловал спящего мальчика и покинул спальню с ощущением странной легкости на сердце.
Мост Святого Патрика«Это безумие, — думал Конор. — Чистое помешательство, учитывая, как много может пойти не так».
Несмотря на алюминиевую обшивку, двигатель может оказаться слишком тяжел. Пропеллер даже не прошел испытания в аэродинамической трубе и мог с равной степенью вероятности как толкать судно вперед, так и просто разнести его нос на части. Непропитанный муслин легче пропитанного, но, возможно, будет отражать воздушные течения не в той мере, чтобы создать подъемную силу. Рулевое управление в зачаточном состоянии и обеспечит поворот не больше чем на двадцать градусов, но даже это может привести к тому, что крылья просто отвалятся. Неизвестно, обеспечат ли концы крыльев достаточную для взлета балансировку. И так далее и тому подобное.
Мост Святого Патрика превратился в некое подобие кафедрального собора. Жители городка спускались по крутой тропинке вниз и скапливались в естественном амфитеатре чуть повыше площадки из глинистого сланца. Одни занимали удобные места, открывали корзины с едой и, дожидаясь начала «спектакля», дружески болтали. Другие выстроились по обеим сторонам моста Святого Патрика, подняв вверх фонари, чтобы осветить дорогу Летчику.
«Новые напасти на мою голову, — размышлял Конор. — Попытки свергнуть военного лидера недостаточно, в придачу я должен развлекать горожан».
Он в последний раз проверил «Щетку», с масляной лампой в руках заглядывая под каждое крыло, выискивая разрывы, выравнивая вздутия. Все, больше откладывать нельзя.
— Это твой четвертый последний осмотр, если уши меня не подводят, — заметил сидящий в тени Линус. — Отправляйся, Конор, или ты упустишь отлив.
— Да, конечно, вы правы. Нужно лететь немедленно. Наверное, это выглядит ужасно глупо — столько приготовлений к такому короткому полету.
Линус подошел ближе. Лампа освещала его снизу, отбрасывая призрачные тени на худощавое лицо.
— Ты не прав, мальчик. Это чрезвычайно важный полет. Исторический.
Конор застегнул летную куртку.
— Боюсь, вовсе не исторический. Не будет ни официальных отчетов, ни фотографий. Ничто не может быть признано, если нет хотя бы одного свидетеля из Королевского научного общества. Каждую неделю объявляется новый чокнутый, заявляющий, что он летал.
Линус высоко вскинул руки — как дирижер, выражающий признательность зрителям.
— Все до одного присутствующие здесь мужчины, женщины и дети всю оставшуюся жизнь будут помнить то, что вот-вот должно произойти, и не важно, как об этом впоследствии будет сказано в исторических книгах. Истина никогда не умирает.
Конор пристегнул очки и шлем.
— Линус, если что-то произойдет… что-то плохое… вы найдете безопасный способ связаться с моим отцом? Он должен знать правду.
Линус кивнул.
— Найду, мальчик. У старого шпиона всегда припасено в рукаве несколько трюков, но я верю в тебя.
Конор поднялся по короткой лестнице на место пилота и осторожно уселся. Что-то на его куртке звякнуло о каркас. Это была крылатая буква «А».
— Думаю, больше в ней нет нужды. — Конор отстегнул эмблему. — Бонвилан точно знает, кто я такой.
Он бросил ее над головой Линуса мальчику по прозвищу Дядя.
— Подарок на память. Когда люди станут говорить, что этого никогда не было, по крайней мере ты будешь знать, как все происходило.
Дядя потер крылатую букву «А» о рубашку, полируя ее.
— Спасибо, Летчик. Я рассчитывал на очки, но, наверное, тебе они еще понадобятся.
— К несчастью, да. Но ты их получишь, если я вернусь, взамен еще одной, последней любезности.
— Все, что угодно! — воскликнул парнишка, уже воображая, как он важно расхаживает по килморской пристани, лихо сдвинув очки на лоб. — Если только для этого не нужно мыться.
— Нет. Никакого мытья. Пусть два твоих самых высоких парня встанут у концов крыльев. Это должны быть сильные, быстрые на ноги парни.
