Корабль снова нырнул в ничто, собираясь преодолеть незначительное по космическим меркам расстояние. Я уже поняла смысл того, что увижу — свое появление — и не пришла от этого в восторг: зачем, всё же и так ясно! Но Белому этого не сказала: опять же, зачем? Летаем и летаем…
Когда звезды вновь окружили корабль, Белый, погасив внутреннее освещение, неожиданно предупредил:
— Смотри полным зрением Перворожденных, а не так, как привыкла на Земле.
Наверное, он имел в виду тот фокус, который я испробовала однажды ночью на «Мистификаторе», когда изменила форму зрачка и обнаружила, что Космос невообразимо богат цветами и оттенками. Как же это получилось?..
Едва я нашла способ видеть больше, как наши Звезды синхронно на несколько долгих секунд усилили свой свет, потом поиграли им, пульсируя-переливаясь, и вдруг обе протянули по тонкому длинному лучу куда-то вдаль. Отсюда было хорошо видно, как желтый и голубой тонкие потоки света, почти сливаясь в один, оторвались от двух сияющих шаров и умчались в глубину Космоса, к далекой спиральной галактике…
Красиво… Ну и что? Только так это и могло произойти.
Белый, похоже, и не ждал от меня слез умиления, потому что, даже не взглянув в мою сторону, он вновь обратился к панели управления и вогнал корабль в беспространство.
Вышли мы на этот раз довольно быстро.
— Теперь вспомни, — опять заговорил Белый Старший, и в его голосе едва заметно прозвучало волнение: — день своего воскрешения. Здесь, на этом корабле. Мы были втроем, а затем вышли на площадь резиденции Великих Магистров, чтобы встретиться с Черным. Ты помнишь, что произошло тогда?
Помню. Тогда мы впервые поговорили на равных и осознали свое единство.
Белый ждал от меня ответа, поэтому я сказала:
— Мы думали об одном и том же — что мы стали, наконец, полноценной расой и можем существовать для себя — и вдруг стали излучать энергию. Излучали так сильно, что уже и не думали ни о чем, только излучали… Пока не опомнился Капитан-Командор.
— Да, — с серьезным видом подтвердил Белый, — и давай посмотрим, что в это время происходило со Звездами.
Звезды снова вспыхнули — точно также, как при моем рождении, но сияли они в этот раз дольше, словно радостнее, словно даже счастливо, и переливались замысловатее. Наша встреча стала звездным событием. Каким на этот раз?
— Появилась новая планета? — вежливо предположила я.
Белый вместо ответа произвел манипуляции с панелью управления, и корабль помчался вперед, смазав звездный свет в неясные пятна.
Остановился он уже между Звездами, дома.
— Где же они сегодня? — молча, словно невзначай, мурлыкнул Старший.
Догадываясь, что на прямой вопрос ответа все равно не получу, я спокойно ждала, пока он рассматривал поверхности то Каменной, то Ледниковой планет через увеличивающий экран в лобовом иллюминаторе.
Наконец, сообщив: «Вот, как бы только не удрали из-под носа!», Старший повел корабль к желтой Звезде и Каменной планете.
Рада видеть тебя, Сестра. Не думала, что это случится так скоро.
Корабль осторожно опустился на поверхность. За стенкой иллюминатора прекрасные янтарные джунгли под вечно звездным небом расступались, открывая взглядам блестящую от космического света равнину. Это было похоже на озеро.
Белый вывел меня через шлюз.
Коснувшись босыми ногами тела Сестры, почувствовав ее самое приятное в мире тепло и легкость, я решила, что здесь и останусь.
«Идем», — потянул за руку Старший.
Эта Сестра не так ему близка, как другая, бело-голубая, вся в застывших волнах и водоворотах.
Я пошла за ним к блестящей равнине, чувствуя, что каждое мое движение — это разговор с близким, разговор без слов — разговор, состоящий только из тепла и ласки.
Мы остановились у самого края равнины. Белый, не пряча удовлетворенной и чуть озабоченной улыбки, всматривался в ее глубину, словно идеально гладкая поверхность была проницаема, как поверхность земного водоема.
«Вот!» — он показал вперед и вниз, и мне не оставалось ничего другого, как направить взгляд в ту сторону, раскрыв полное зрение Перворожденных.
Под гладкой поверхностью, почти на середине небольшой равнины что-то происходило. Вглядевшись пристальнее, я смогла увидеть, что там двигаются, плавая, два крошечных существа.
«Дети?!»
Белый не стал отвечать.
Больше всего на свете захотев оказаться там же, сама не заметив, как, я нырнула в озеро-равнину и два гребка нетерпеливых рук подплыла к таинственным крошкам. В это мгновение они замерли и обратили на меня по паре красивых фиолетово-зеленых глаз. Они были абсолютно сформировавшимися человечками, только очень маленькими, длиной в две моих ладони каждый. Каждая. Это девочки. Две девочки. Обе очень милые, темноволосые, зубасто улыбающиеся.
Боже.
Они смотрели на меня, а я — на них.
Не сумев перебороть порыв, я дотронулась до их плечиков, и чудеснее прикосновения у меня никогда раньше не было. Их кожа наощупь быта такой волшебно-нежной, что мне захотелось касаться ее вечно. Я погладила маленькие спинки и прижала обеих малышек к груди. Меня чуть не разорвало от счастья, которым в тот же миг наполнилось долго молчавшее сердце. Обе лапочки доверчиво уткнулись носиками мне в шею — и понимание того, зачем я живу, напрочь стерло из памяти все сомнения последнего времени. Для того, чтобы чувствовать это. Инстинкт? Нет. Осознание абсолютной ценности этих двух жизней не обязало меня их защищать и о них заботиться — ведь здесь они и без того в безопасности. Меня связало с ними что-то другое.
«Яна и Дана», — представил Белый, словно опасался, что я захочу дать им другие имена. Не захочу. Я ведь сама их придумала (неужели Кристо на допросах у Черного рассказывал сказки?..).
Девочки шевельнулись, и я выпустила их из объятий. Оттолкнувшись ножками, они чуть отплыли, но потом вернулись ко мне и сами потерлись с двух сторон о мои плечи. И кто из них Яна, а кто Дана?
«Они же одинаковые!»
«Вовсе нет, тренируй зрение… Очень похожи — это правда, потому что обе созданы по одному образцу».
Девочки снова отстранились и занялись друг другом: они стали плавать кругами, держась за ручки, и кувыркаться. Занятие это явно доставляло им огромное удовольствие.
«Что за образец?» — спросила я.
«Ты», — ответил Белый.
Глаза — фиолетово-зеленые, моих любимых в детстве цветов. Такие были у меня до того, как потемнели от психотропной гадости. Волосы — точно, очень похожи. Личики… не знаю, что и сказать.
«А как это вышло?»
«Могу только предполагать, что планеты сняли с тебя что-то вроде кода или матрицы. Правда, такой контакт ты должна была заметить, ведь они прикасались к тебе своим силовым полем. Вспомни, когда ты побывала впервые на Сестрах — довелось тебе испытать какие-то необычные ощущения?»
