На Озерище очень много больших и малых островов: безлюдных и заселенных, пойменных и с твердым грунтом.
Меньшие острова похожи на черные плотные кучи деревьев, окруженные широким и густым лесом камыша. Однако почти на каждом из островов есть место, где тростник редкий, и там можно подойти к берегу. Посвященные умудряются проскользнуть туда, а тем, кто плывет за ними, кажется, что они вдруг исчезли, словно утренняя мгла. Стена камыша сходится за ними и прячет их. А внутри остров сухой, немного вырезав крапиву, можно прекрасно построить шалашик и спокойно провести ночь на безлюдье, слыша только перекликания диких уток, полоскания волн и шелест тростника.
Три такие ночи провел я на островках Озерища. И с удивлением убедился, что каждый из них имел загадку или — как кому больше нравится — тайну, связанную с одним лицом. На каждом из тех островков в неприступных местах я находил шалаш из травы и веток, а в нем жестяную коробочку со свечой, спичками, крючками и какими-то горшками, сложенную из кирпича печь. В жестяной коробочке лежала записка со словами:
«Помни, что это не твое. Не воруй! Капитан Немо»…
Капитан Немо был реальной фигурой. Девушка с косой ошибалась, предполагая, что он совсем недавно появился в этих краях. Курени на островках были уже старые, они построены самое позднее прошлым летом, коробочки и другие вещи, оставленные в шалашах, были покрыты толстым слоем пыли. Казалось, что Капитан Немо после того, как прошло лето, перестал навещать свои курени.
Из тех наблюдений сам напрашивался вывод: капитан Немо живет постоянно у Озерища, а приезжает сюда только летом.
Мрачный остров. Удивительное следует. Тревожная ночь. Ястреб и компания. Кто украл байдарки? Преступление? Что произошло на острове? Почему кричали о помощи? Расправа с грозным врагом. Господин Анатоль снова поучает.
Пополнив в Илаве свои запасы продовольствия, я ехал в Семьян вдоль восточного берега Озерища. Это был уже четвертый день моего путешествия по озеру, по моим расчетам я уже оказался в тех местах, где должен действовать Мужчина с рубцом.
Вечерело. И только зашло солнце как показался месяц — сначала бледный, почти белый, но чем плотнее воду и небо окутывала ночная тьма, тем больше он красовался, становился золотистей, а затем стал ярко серебряным.
Поднялся ветер и зашевелил еще спокойное озеро. Волны заплескали вокруг самохода. Я уже устал и мечтал об уютной пристани, о стакане крепкого чая и о спокойном сне в теплом спальном мешке.
За стеклом машины все росла, приближаясь, черная куча высоких деревьев на достаточно большом острове. Я проходил его, когда ехал в Илавы, он лежит у восточного берега, а я плыл вдоль западного.
Я пообещал себе, что заеду на остров, возвращаясь назад и теперь хотел туда завернуть. Меня интересовало — есть ли здесь шалаш Капитана Немо.
Вскоре я услышал шелест деревьев и прибрежного тростника. Может, в этом были виноваты ночная тьма, вой ветра и плеск волн, но этот остров показался мне мрачным и наименее гостеприимным из всех, на которых я побывал.
Я оплыл вокруг него и убедился, что он продолговатый и суженный посередине так, что с обеих сторон были небольшие заливы. Я заплыв в один из них и оказался на узкой песчаной косе, по которой легко мог бы выехать машиной на берег. Но, как я уже говорил, мне не хотелось обнаруживать, что такое мой самоход в действительности. Когда я им плыл, колеса прятались под водой, и он казался старомодной моторкой и все. Автомобиль на острове, окруженном водой, вызвал бы недоумение. Поэтому я вплыл дальше в густой камыш и поставил его на якорь. Там он был скрыт от людских глаз.
Я вынес из автомашины палатку, спальный мешок и газовую плитку. Поставил палатку под деревьями, а затем пошел к озеру зачерпнуть воды на чай.
На прибрежном песке виднелись свежие следы человеческих ног и продолговатое углубление от лодки, кто-то здесь недавно вытащил, а затем столкнул в воду и отплыл.
Возвращаясь к палатке, я заметил на песке еще один странный след. Большое, бесформенное, темное пятно. Посветил фонариком и с огорчением убедился, что это огромное пятно крови.
Меня охватывало все большее беспокойство, даже страх. Я хотел еще раз присмотреться к следам на песке, но вдруг тучи заслонили месяц и стало очень темно. При тусклом свете фонарика было не выявить подробности.
Ветер все крепчал, деревья шумели все сильнее. Я не расхотел греть и пить чай. Даже подумал, не лучше ли уехать и заночевать на берегу, но усталость победила. Я решил остаться и сразу лечь спать, а на рассвете хорошо осмотреть место, где увидел кровавое пятно. Однако, прежде чем зашнуроваться в палатке, я с зажженным фонариком осмотрел все вокруг.
Берега острова заросли деревьями и кустами, а середина была голая, травянистая, с множеством больших кротовин. Шум ветра поглощал и глушил все звуки, хотя я был почти уверен, что остров необитаем. Какие-то люди, может, те, что оставили на песке кровавое пятно, отплыли отсюда вечером.
Но хотя я и знал, что один на острове, все же долго не мог заснуть, прислушиваясь к шуму ветра, шелесту тростника и плеску волн на озере, пытаясь различить среди этих звуков отзвук разговора или шагов.
Наконец меня утомила это засада и под утро я погрузился в сон.
Разбудил меня чей-то писклявый голос:
— Эй, гражданин, проснитесь!
Я выскочил из спального мешка, высунул из палатки заспанное лицо.
На песчаном берегу стояли рядом четыре байдарки, оснащенные немецкими моторами. Мою палатку окружили восемь рослых пятнадцати — и четырнадцатилетних ребят в гарцерской [2] одежде: короткие штаны, белые пояса и портупеи, а также белые шнуры, свисающие с плеча. Итак, ребята относились к гарцерской службе движения. Лица у них были суровые.
Я вышел из палатки и выпрямился. Сразу же один из них заглянул в палатку и сказал:
— Один. Больше никого.
Что-то не понравилось мне в их лицах и в тоне, которым заговорил парень.
— Что вам нужно? — Невежливо буркнул я.
Вперед выступил их вожатый низкого роста, но крепкого сложения. А голос как у петушка.
— Гражданин, сверните свою палатку и поедем с нами в гарцерский лагерь. Вы украли у нас три байдарки.
— Целых три? — Удивился я.
— Не шутите, гражданин. Дело серьезное.
— Я понял это из ваших грозных лиц, граждане гарцеры, — ответил я. — И все же я с вами не поеду.
— Можно и заставить вас. — Он гордо выпрямился. — Или задержим вас здесь и вызовем милицию.
Я демонстративно зевнул в знак презрения. Меня обидели и я не собирался дискутировать с ними или спрашивать, на каком основании они решили меня обвинять.
