– Что-о-о? ― лица старушек вытянулись.
– Нина Иннокентьевна? Это кто? ― допытывался любопытный парень. ― Кто-то из них? Эти дамы тоже в фирме работают?
– Да мы их почти в первый раз видим, так, любопытные пенсионерки из сквера! ― схватив Вадима за руку, я уже собиралась спасаться бегством, как к нам подошли полицейские и разрешили войти в здание.
Во избежание столкновения с коллективом, команда из двух горе-археологов молниеносно спустилась в хранилище и заперлась изнутри. Прижавшись к холодной стене, мы тяжело дышали. Старушки штурмовали дверь снаружи.
– Любопытные пенсионерки?
– Почти в первый раз видим?
Даже не подозревала, что в столь хрупких телесах скрывалось столько энергии, готовой обрушиться на наши несчастные головы.
– Сходите за своими штанами, пожалуйста. Они уже высохли, наверное. ― Шепнула я шефу.
– За теми последними, которые продал?
– Но выйти всё равно придётся.
– Хочешь, чтобы они на части меня порвали?
– Но Вы же мужчина.
– Поэтому и не пойду. Против девичьего батальона мне не устоять. Лучше сходи сама. А заодно и подружек своих угомони.
– Вот ещё. ― Отойдя от двери, осмотрелась. ― Я и тут пожить могу. Диван есть. Хоть высплюсь по-человечески, а то всю ночь с Вами провозилась.
Скинув уги, устроилась на полосатом кошмаре сталинских годов. Аккуратно повесив пальто, Вадим улёгся рядом.
– Сама отравила, сама и выхаживала. По-моему, всё справедливо. Ладно, давай расслабимся, детка. Чего время зря терять?
Его тяжёлая рука притянула меня к себе, а голова устроилась на груди, на моей, между прочим, груди, как на подушке.
Расслабимся? Детка? Грозно зарычав, я толкнула огромного мужчину в бок, и тот полетел на пол, схватившись за край моей китайской куртки.
Давным-давно мама предупреждала: «Запомни, дочь, если покупаешь вещь, покупай дорогую, но качественную!» Китайский пуховик оказался дешёвым и некачественным. Треснув по шву, он выпустил облачко пуха. Что-то звякнуло об пол. Не может быть! Приняв коленно-локтевое положение, мы ошеломлённо стояли над небольшой золотистой вещицей, валявшейся на пыльном паркете.
– Значит, он всё-таки был в куртке? ― Вадим первым нарушил тишину.
– Значит, был.
– Как ты смотрела, Дарья? Если бы не твоя хроническая невнимательность, я бы уже в самолёте сидел, а не отсиживался чёрт знает где, спасаясь от бабушек лёгкого поведения.
– Вы, не чёрт знает, где отсиживаетесь, Вадим Дмитриевич! Вы находитесь в святая святых, в Вашем, между прочим, хранилище.
– А должен в самолёте!
Мы стояли друг напротив друга на коленях, пристально глядя в глаза. Что-то толкнуло меня в спину, и через секунду я оказалась в крепких объятьях, а мои губы коснулись твёрдых мужских губ. Единственная лампочка под потолком замигала, затрещала и погасла. Звонкий ЧМОК разнёсся в звенящей тишине подвала.
Как такое могло получиться? Ведь я же этого не хотела! Честно-честно! Нет, если честно, хотела, но не так и не тут. Облокотившись на мужские плечи, поднялась, отряхивая пыль с коленей.
– Что это было?
В темноте мой босс хмыкнул.
– Видимо, моё чертовское обаяние. Против него ещё никто не устоял.
Ах, вот оно, что! Обаяние, значит. Ишь, чего возомнил! Можно подумать, я сама полезла целоваться. Да, со стороны это выглядело именно так, но на самом деле… Блин, совсем запуталась.
В кармане пальто шефа завибрировал телефон. Принц пошёл на звук и вынул трубу.
– Да, дорогая, он у меня. Нет, ещё не в самолёте. Вылечу вечерним. Это как получиться. И я тебя.
Надувшись, как мышь на крупу, я снова уселась на диван. Хорошо, что меня не было видно в темноте. «Да, дорогая! Вылечу вечерним!» Ну и лети! Скатертью дорожка!
– Ты где? ― тёплая ладонь легла на затылок, спустилась по плечу и прикоснулась к руке.
– Не нужно меня лапать.
– А я и не лапаю, просто определяю твою геолакацию.
– Определили? Тогда пора на свет белый выползать. Вам же на самолёт успеть надо, а то дорогая расстроится.
Пружины скрипнули под тяжестью накаченного тела.
– Даша, Регина не только моя девушка. Мы работаем в одной связке. И мне, действительно, необходимо вылететь, как можно быстрее. Жаль, профессора не застал, но, думаю, созвонимся ещё.
Я хотела закричать: «А как же я? Я ведь Избранная! Забыл?» Но крик застрял глубоко в горле. Гордо подняв голову, выставив вперёд руки, я пошла по направлению к двери. Нащупав холодный металл, сняла тяжёлый засов и начала подъём по крутой лестнице. Отдать должное принцу, он не бросил меня на растерзание кровожадным старушкам. В лабораторию мы вошли вместе. Вадим Дмитриевич откашлялся.
– Уважаемые дамы! От имени руководства хочу принести извинения за столь неприятный инцидент. Обещаю, что впредь такое не повторится. Это я о легкомысленном поведении Дарьи. Я провёл беседу и убедил вашу коллегу вести себя корректно и вежливо, особенно, если дело касается прессы.
Вот же гусь! Всё на меня свалил!
Барышни, решившие нас игнорировать, расслабились. Да, обаяние ― великая сила. А, когда эта сила подкреплялась и обезоруживающей улыбкой… В общем, старушки расплавились, как масло на сковородке.
– Ладно, всякое бывает. ― Нина Иннокентьевна махнула рукой. ― Мы ведь тоже были неправы. Могли бы просто помолчать в сторонке, а не выкладывать всё перед журналюгами. Да, Теодорушка?
Теодора Францевна поджала губы, но кивнула.
– Тогда, в честь примирения, позвольте заказать вам торт из соседнего супермаркета. А мне пора. Надеюсь на скорую встречу. ― Шеф потёр ручки и помчался в свой кабинет, увлекая меня за собой. ― Вот деньги на торт. Тебя я отпускаю на три дня. Отсыпайся. Отгулы заработала. ― Вадим Дмитриевич вынул из кошелька визитку. ― Если что ― звони. Теперь ты за главную.
Телефонный аппарат на столе издал жуткую трель. Включив громкую связь, шеф потянулся за брюками и кивнул на дверь, давая понять, что я свободна.
Покинув кабинет начальства, я прильнула ухом к металлической поверхности.
– Почему не отвечаешь? ― звонкий женский голос принадлежал, видимо, злополучной Регине. Она говорила по-английски. Слава Богу, этим языком я владела превосходно.
– Сотовый разрядился.
Звук застёгивающийся молнии.
– Хронос у тебя?
– Да.
– А девушка? Она летит с тобой?
Тяжёлый вздох.
– Милая, я не уверен, что она та самая. На Избранную не тянет. Растопша какая-то.
Растопша? Я не была уверена, правильно ли перевела аналог обидного русского слова, но смысл оставался именно таким.
– Но Хронос выбрал её.
Вадим помолчал.
– Вряд ли. Она умудрилась потерять артефакт. И ещё. Я бы не хотел, чтобы с ней что-то случилось. Поищем Избранную в Африке. Ты же сама говорила, что все они были оттуда.
Трубка хмыкнула.
– Всё могло измениться. Вот только, если ты ошибся, Страж расправится с тобой. Будь осторожен.
Далее последовали охи, вздохи и заверения, что всё будет хорошо. Это меня уже не интересовало. Я медленно побрела по коридору, досадуя на то, что всё хорошее слишком быстро заканчивается, а мечты остаются всего лишь мечтами.
Пальто, шарфик, и вот мой принц оставил меня одну, даже не сказав «Прощай». А я уже успела поверить, что впереди меня ждало нечто особенное, волнующее, потрясающее воображение. Спускаясь в хранилище за пуховиком, я в очередной раз прощалась со своими надеждами. Видимо, мне придётся провести всю оставшуюся жизнь в этой лаборатории. Тут я состарюсь, и отсюда меня похоронят или не похоронят. Я высохну, сморщусь и превращусь в вечную подружку Стасика.
Перейдя дорогу, зашла в магазин, выбрала самый большой шоколадный торт с пошлыми масляными розочками. Старушкам понравится. Сунула руку в карман за деньгами и побелела. В кармане лежал злосчастный кулон, часы, Хронос, как его там называли? Нет, с моей памятью всё было в порядке. Я отчётливо помнила, что древнюю вещицу схватил Вадим. Возможно, в темноте карманы перепутал?
