на едва заметную машину, расположенную за оросительным каналом. — Она находится примерно двух тысяч метрах. Внутри машины парень, он смотрит на нас и одновременно говорит по рации или мобильному телефону.
Посмотрел в бинокль. Да, именно так. Машина стояла посреди поля в гордом одиночестве. Темная фигура, сидящая в ней, определенно смотрела в нашу сторону, периодически подносила к лицу какой-то предмет и двигала губами. На секунду засомневался: является ли все вышеперечисленное достаточным поводом для убийства мужчины? Может, это просто местный житель, который не хочет ввязываться в перестрелку? Слишком просто. Нет, здесь что-то более холодное, расчетливое. В поле упал очередной минометный снаряд — на этот раз еще ближе к нам. Медленно и неумолимо они направляли огонь прямо на нас.
— Стреляй.
Снайперы стреляют не для того, чтобы предупредить или напугать. Сержант Лоуренс сделает все возможное для того, чтобы его первый выстрел стал смертельным: будет целиться в голову или грудную клетку. Наблюдал за тем, как он пытается дышать спокойнее и медленнее, а Купер затаил дыхание.
На западе от нас было открытое поле, оттуда можно было ждать любой угрозы. Меня также волновал наш тыл — пыльная дорога, ведущая на юг, в деревню, которую мы только что прошли.
— Они могут попытаться напасть на нас сзади. И помните: у нас тут вокруг куча местных жителей'. Хеллер направил пулемет на дорогу.
Ружье сержанта выстрелило.
— Низко, — сказал Купер, наблюдавший цель в прицел своей снайперской винтовки. Он сказал, что пуля попала в середину водительской двери. Снайпер чуть шевельнул стволом, приготовившись к еще одному выстрелу. Выстрел!
— Прямо в яблочко, — сказал Купер. Тело мужчины в машине упало на сиденье.
— Хорошие выстрелы, сержант. Райан, ты молодец, что обнаружил его. Будем надеяться, что, с минометами покончено.
Предупреждая нас, кто-то прокричал:
— Транспортные средства с тыла!
И в это время с южного направления из-за угла выскочила оранжево-белая машина такси. Увидев барабаны двух пулеметов, водитель остановился, из машины выскочили трое мужчин.
— Не стрелять! Не стрелять! — крикнул.
Оставив свою машину, люди что есть мочи побежали обратно. Не прошло и минуты, как из-за угла к нам повернула вторая машина. Мы опять не стреляли, а они опять выпрыгнули из машины и пустились наутек.
Что-то было не Так. Минометы продолжали обстрел, поток огня с вертолетов не прекращался, а эти ребята на машинах останавливались прямо перед нашим конвоем. И не один раз, а дважды. И люди из второго такси в любом случае должны были заметить бежавших обратно мужчин. Подошел к машинам и ножом продырявил их шины. Так они не смогут преследовать нас.
Вертолеты «Кобра» все-таки уничтожили зенитную установку и теперь, кружа перед нами, искали другие цели. Минометных выстрелов больше не было. Мы были правы насчет мужчины в машине. Батальон приказал нам отправляться дальше.
Опять нас спасли иракское нетерпение и тактическая некомпетентность.
Мы выехали из-за деревьев и повернули направо к каменному мосту над маленькой речкой, параллельно которой мы до этого следовали. На другой стороне речушки раскинулся самый большой город из тех, которые мы видели со времен Насирии. Эль-Хай тянулся далеко на север, дальше линии горизонта. Его улицы были пусты, окна закрыты на ставни. Мертвый город. До заката оставалась еще пара часов.
Выстрелы. Над нами пролетели заряды автоматического гранатомета «Mark-19». Рота «Хаос» докладывала о спорадически возникающем огне.
Кто-то находящийся на приличном расстоянии впереди нас постоянно орал в рацию: «Достаньте их! Вычислите этих ублюдков!» Грохот взрыва заглушил его голос.
Нашим объектом была автострада, ПБГ-1 передвигалась по ней на север. Разведывательный был самым северным батальоном в Ираке, между нами и остальными американцами находился город численностью в сорок-пятьдесят тысяч человек. На севере оставались Эль-Кут и Багдад с бронетанковыми дивизиями и артиллерией Республиканской гвардии.
Неделю, как и ожидалось, мы шаг за шагом подбирались к автостраде. Мы нарывались на засады, но, как обычно, нам везло. И вот через неделю за пределами Эль-Хайя, впервые за всю войну инициатива перешла в наши руки. Засаду устроим мы. Теперь мы были охотниками.
У нас была действительно хорошая позиция: мы расположились на самой высокой точке дороги, позиция эта была удобна для обороны и легко распознаваема пилотами в том случае, если нам потребуется поддержка.
— Хеллер, натяни проволоку в двухстах метрах вниз по автостраде и привяжи к ней инфракрасные палочки.
Нужно было избежать перестрелки ближнего боя. Водители противника увидят инфракрасные палочки на проволоке и, я надеюсь, повернут назад.
— Есть, сэр. — Хеллер и еще двое морских пехотинцев побежали вниз по дороге, волоча за собой катушку проволочной спирали, которую мы с Уинном благоразумно прикрепили к капоту «Хаммера». Привязав к ней три инфракрасные палочки, они побежали обратно ко взводу. Сквозь шум наших двигателей, работающих на холостом ходу, услышал шум мотора приближающегося автомобиля: На мосту показались две тусклые фары. Двадцать винтовок и пулеметов взяли их на мушку в то самое время, когда Хеллер со своей группой подбегал к нашим позициям.
Уинн взял контроль над ситуацией в свои руки:
— Расслабьтесь джентльмены. Подождем, пока машина доедет до проволоки, дадим ей шанс остановиться. Если она прорвется — уничтожим.
Уинн всегда показывал себя с лучшей стороны, когда ситуация была хуже обычного. Он одаривал наш взвод флюидами спокойствия.
Вдруг понял: проволока была недостаточно далеко и укорил себя, что не приказал натянуть ее на расстоянии метров трехсот. Если машина пересечет проволоку, у нас будет на реагирование шесть секунд. Мне передали по рации об отсутствии поддержки с воздуха. Наши инструкции оставались неизменными: остановить любое движение с юга.
Когда заскрипели тормоза автомашины, я с облегчением выдохнул. Она развернулась, фары сменились габаритными огнями. Повесить инфракрасные палочки — это была хорошая идея. Иракский водитель увидел это непонятное свечение и спас свою жизнь. Улыбки, шутки и дружеские похлопывания по спине. Осознание, что неминуемый бой предотвращен, по уровню приятного возбуждения уступает только радости от боя выигранного.
— Лейтенант, проверьте движение машин в западной части, — попросил меня сержант Лавелл, показывая на другой мост. Поток фар двигался по этому мосту в северном направлении.
— Черт возьми, они обходят нас с фланга, — возмущенно сказал, связываясь с батальоном, чтобы доложить о возникшей ситуации.
Казалось, будто
