— И давно вам так тяжело?
— Первый выговор я схлопотал лет двадцать назад, — Козак чуть не налетел на стул.
— Просто вам надо жениться по любви, — сказал участливо Тихонов.
— Ах, милый мой, я уже четырежды был женат по любви.
— Слушайте, Козак, у вас не сердце, а Дворец бракосочетаний. Вашу бы энергию, да на мирные цели направить…
— Интерес к женщинам — стимул любого творчества, — обиделся Козак. — Все великие люди были неравнодушны к женщинам — Леонардо да Винчи и Монферран, Петр Первый и Наполеон, Пушкин и Толстой. Это же достоверный факт!
— А вы, мол, замыкаете этот славный ряд?
— Я не Монферран и не Наполеон…
— Заметил, — кивнул Стас.
— …Но и я имею перед человечеством заслуги, — важно сказал Козак.
— По части чего? — вежливо осведомился Стас.
Тут Козак обиделся всерьез. Он полез в шкаф, достал чемодан, из него потертую кожаную папку с надписью: «На подпись». Папка распахнулась с треском. Почетные грамоты, благодарности, вырезки из газет свидетельствовали о трудовых успехах инженера-строителя Л. А. Козака. Среди бумаг лежала фотография еще совсем молодой, очень красивой женщины.
— Это моя супруга, — с гордостью сказал Козак.
— Четвертая? — съехидничал Стас.
— Практически, — замялся Козак.
— А теоретически? — как клещ, привязался Стас.
— Видите ли, сложные житейские обстоятельства помешали нам с четвертой оформить брак официально.
— Строгач или понижение? — сочувственно спросил Стас.
— Перебросили в сельское строительство на Львовщину, — вздохнул Козак.
— Там вы и познакомились со своей нынешней, пятой супругой?
— Да, ее папа, мой тесть, начальник межрайонной конторы «Сельэлектро»…
Стас неожиданно вспомнил, что Львов в нескольких часах езды от Ровно, куда Таня ездила в командировку. «Пора начинать атаку», — подумал он.
— А ее папа, ваш тесть, намного вас старше?
— На четыре года. А что?
— А то, что я хочу узнать, как вы провели вечер прошлого понедельника?
— Вечер? Прошлого понедельника? — споткнулся Козак.
— Да, да, уважаемый Лев Алексеевич, именно вечер прошлого понедельника. И подробнее.
Козак подумал.
— Часов в пять я уехал из гостиницы. Походил в городе по магазинам, потом поехал к друзьям, в гости.
Говорил он не спеша, и Стас почувствовал, что Козак думает над каждым словом.
— Когда вернулись в гостиницу?
— Было уже поздно, но время я не заметил.
— Сколько времени вы ходили по магазинам?
— Часов до восьми.
— В каких магазинах побывали, если не секрет?
— В Марьинском универмаге, в комиссионном магазине на Октябрьской улице, потом в комиссионке на Колхозной, еще в нескольких… Вот жене сумку в подарок купил.
Тихонов взял у него из рук изящную черную сумку, повертел в руках, откинулся в кресле.
— Приятно поговорить с вами, Лев Алексеевич.
— Почему? — насторожился Козак.
— Потому что ваш рассказ напомнил мне один старый, но ужасно смешной анекдот. Разрешите его вам поведать?
— Сделайте одолжение, — растерянно развел руками Козак.
— Вернулся один человек из отпуска и рассказывает друзьям: как только, говорит, я приехал в Кисловодск, так сразу же пошел на море и искупался. Позвольте, говорят друзья, ведь в Кисловодске же нет моря! Так вот, говорит, я не знал, что в Кисловодске нет моря, пошел и искупался, — отвечает курортник. Смешно?
— Смешно, — согласился Козак. — Но какое это имеет…
— Отношение? — спросил Стас, перехватив напряженный взгляд Козака. — А такое: вы не знали, что по понедельникам промтоварные магазины в Москве закрыты, пошли и купили сумку. Смешно?
Это был чистый гол. Козак даже бегать перестал. Он стоял посреди комнаты, нервно вытирая губы концом своего элегантного галстука. Тихонов невозмутимо крутил в руках сумку. Козак решил выкатить мяч в центр и начать игру сначала.
— Простите, я, видимо, перепутал. Да, да, я купил сумку во вторник.
— А к друзьям тоже во вторник ездили? Козак замешкался на мгновение:
— Не-ет, в гостях я был в понедельник…
— Кто ваши друзья? Где они живут? — Стас достал записную книжку.
— Их фамилия Алешины. Они живут на Юго-Западе.
— Телефон есть?
— Нет. Должны скоро установить.
— Когда вы приехали к ним и сколько там пробыли?
— Около шести. А уехал поздновато.
— Они, наверное, смогут подтвердить, что вы провели у них весь вечер?
Козак заерзал. Он затянул узел галстука до отказа, потом растянул его совсем, отстегнул верхнюю пуговицу сорочки, снова подтянул узел.
— Вы сейчас помнете свой прекрасный галстук, — спокойно сказал Тихонов. — Так как же насчет Алешиных?
— Я вам могу поклясться честью, что я провел там весь вечер, но мне бы очень не хотелось, чтобы вы этот факт у них проверяли!
Тихонов удивленно поднял брови:
— Это почему же?
— Вы же интеллигентный человек! Вы же понимаете, что всем всего не расскажешь. Вы же знаете, что ваш приход может быть неправильно истолкован. Представляете, как это звучит для простых людей, где-то немножко обывателей — о друге дома расспрашивают из МУРа! Ведь это же непросто. Это же МУР! Это же звучит как!
— Гордо! — мрачно отрезал Тихонов. — Но доводы ваши я считаю неубедительными. Тем более что честному человеку нечего бояться, если официальное лицо наводит справки во имя закона. Поэтому нам придется вместе поехать сегодня к Алешиным.
— Но это же невозможно! — с отчаянием сказал Козак.
— Возможно. Очень возможно. Я вам это точно говорю, — отозвался Стас.
— Но дело в том, что Алешина сейчас нет дома.
— То есть как? А где же он?
— В командировке, — упавшим голосом сказал Козак.
— А где же вы были тогда?..
— Я же говорю: в гостях у Алешиных.
— Так, так, так, — забарабанил Тихонов пальцами по ручке кресла. — Вы уж формулируйте тогда точно: у Алешиной, а не у Алешиных.
— У Алешиной, — покорно вздохнул Козак.
Тихонов провел ладонями по лицу, будто умывался, потом встал:
— И все-таки, Лев Алексеевич, я должен вас огорчить: к Алешиной нам сегодня придется поехать.
— Но вы убедитесь, что все это ерунда, и сами же потом будете смеяться.
— Может быть. Но, как говорит мой начальник, хорошо смеется тот, кто смеется без последствий.
Отворилась дверь, и в комнату вошел высокий седой человек. Он подошел к Тихонову, сказал звучным веселым басом:
— Здравствуйте! Лагунов, — и крепким мужским пожатием стиснул ему руку.
