в монастыре.»
— Да ты, что, Мария! — возмутился Гурей, когда ему сказала о своём решении. — Хотя бы подумай, что ты говоришь! Ты нарушаешь все законы православной и церковной морали. Если это узнает Патриарший Совет, то ваш женский монастырь закроют, как антирелигиозную обитель или секту.
— Православная церковь не имеет никакого отношения к женскому монастырю. — возразила ему. — Это ты мне сам говорил. Так что лучше помолчи, братик, а то разозлюсь и разнесу весь твой Патриарший Совет вместе с тобой и твоей православной церковью.
Если взялась за это дело, то доведу до конца. Буду преподавать среди местной молодёжи иностранные языки и на эти деньги ремонтировать женский монастырь. Не заставляй меня идти против тебя! Иначе тебе не поздоровится!
— Что хочешь, то и делай. Тебе на твоём месте виднее. — отмахнулся Гурей. — Ты птица высокого полёта. Знаешь, что делать. Только после на себя пинай. Здесь не поддержу тебя ни в чём.
— Хотя бы за это спасибо. — сострила ему. — Нейтральное положение, тоже путь поддержки одной из стороны. Всё равно найду средства и людей на полную реставрацию женского монастыря.
Тут же пошла к себе в женский монастырь и написала на большом листе бумаги красочное объявление — «Женский монастырь открывает школу иностранных языков с европейским этикетом. Требуется помощь на реставрацию здания и подготовку классов. Монастырь объявляет конкурс на подбор голосов церковного пения.» Подумала немного и подписалась «Настоятельница Мария».
Затем взяла три листа бумаги и переписала содержание первого объявления. Все четыре листа объявления развесила на четырёх сторонах женского монастыря, так, чтобы весь Владикавказ мог прочитать эти объявления, когда люди будут проезжать или проходить возле нашего женского монастыря. Может быть, кто-то и согласиться нам помочь в этом деле? Хотя сама сомневаюсь.
— Извините! На уроки иностранных языков с европейским этикетом всех будут принимать? — прочитав объявление, спросила девушка с белым бантом в косе. — У вас уже большая группа собралась?
— На обучение иностранных языков и европейского этикета будем принимать всех. — нерешительно, ответила. — Если найдётся, хоть один человек, который поможет реставрировать монастырь.
— Хорошо! Так поговорю с папой. — согласилась девушка. — Мой папа к вам, сегодня, приедет.
Девушка ушла, а сама подумала, что только псих папа может пойти на это, как его дочь с приветом. Но к вечеру моё мнение изменилось. Закончив хлебать с монашками баланду, пошла во двор, чтобы там посмотреть на приусадебный участок женского монастыря, где давно ничего ни сеяли.
В это время у ворот женского монастыря остановилась коляска, из которой вышел пожилой мужчина во фраке и та самая девушка, которая днём разговаривала со мной.
Зазвонил колокольчик на воротах. Пошла, встречать знатных гостей, чтобы узнать, это по какому вопросу они прибыли. Издали было видно, что это интеллигентный мужчина. Сразу видно, что не из местных господ.
— Граф Пётр Евгеньевич Кемеровский! — любезно, назвал себя пожилой мужчина. — Мы к вам прибыли по объявлению. Учения иностранных языков и европейского этикета. Как Вас нам называть?
— В миру, графиня Мария Афанасьевна Лебедева. — любезно, представила себя. — Сейчас, настоятельница женского монастыря Мария. Прошу Вас, граф, пройдите, пожалуйста, в нашу божью обитель. Не пугайтесь того, что увидите в женском монастыре. Здесь нужен капитальный ремонт.
— С любезнейшим графом, Павлом Степановичем Лебедевым, был малость знаком. — вспомнил граф Кемеровский. — Мы с ним, однажды, встречались в Москве по сельским делам. Как он, жив и здоров? Хотел было к нему в гости в имение Рагули съездить. Дела разные время мне не дают.
— Умер граф, давно. — сказала, показывая дорогу, куда проходить. — У графа сердце болело.
— Боже мой, беда-то какая! — воскликнул Пётр Евгеньевич. — Хороший был человек. Царство ему небесное. Помню, что у графа четыре сына. Так вы, чьей женой будите? Не Федота, случайно?
— Нет. Жена Фёдора. — ответила графу. — После смерти нашего сына Афанасия, мы потеряли связь. Вот и решила стать настоятельницей женского монастыря. Хочу быть ближе к Богу и к своей родне. Мои родственники терские казаки, живут за крепостью Грозной в Старом хуторе. Мой брат- двойняшка Гурей, Митрополит Кавказский. Рядом во Владикавказе в православном храме служит.
— Теперь понятно, почему Вы здесь настоятельницей служите. — понимающе, сказал граф Кемеровский, входя в главное здание женского монастыря. — О, Боже мой! Как вы можете после имения быть здесь? Это полная развалюха! В этом здании опасно находится ни то, что жить в нём.
— Поэтому и решила, как говориться, «двух зайцев убить». — откровенно, сказала. — Хочу научить молодёжь культуре общения и европейским языкам. Заодно отремонтировать святую обитель монашек. Женскому монастырю надо помочь. Православные граждане должны принять своё участие.
Пётр Евгеньевич мрачно ходил по гнилым доскам пола коридора женского монастыря, разглядывая облезлые стены и потрескавшийся потолок. Навстречу графу выходили из гнилых келий полудохлые монашки. Они слегка кланялись графу, тот тоже им отвечал лёгким поклоном.
Мы обошли женский монастырь, который, собственно, не был настолько велик, чтобы называться монастырём.
Всего два обветшалых дома и двор с хозяйственной частью, выходящей на пустырь, откуда видно Дарьяльское ущелье и старую военно-грузинскую дорогу за Тереком.
Ниже, в долине Владикавказ и дорога в Россию. Место прекрасно с хорошим видом и с чистым воздухом.
— Вот, что, матушка настоятельница Мария. — задумчиво, сказал граф Кемеровский, когда мы вышли на хозяйственную часть двора. — Место у вас хорошее. Возможно, что поэтому ваши монашки не вымерли с голоду от хорошего воздуха с гор? Однако свою Любушку вам сюда не отдам на учёбу, иначе она только от вида вашей святой обители станет такой же, как ваши тощие монашки. Вы уж извините старика за откровенность. Мы с вами поступим так. Доктор прописал моей дочери на пару лет горный воздух. Построил Любушке хороший дом за Тереком. — граф показал рукой в сторону Дарьяльского ущелья.
— Там, в селении Балта, — продолжил говорить граф Кемеровский, — у въезда в Дарьяльское ущелье, очень хороший горный воздух и дивная природа. В нашем доме много комнат. Есть прислуга и охрана дома. Предлагаю вам вести уроки в моём доме. Что касается монастыря, то поговорю с властями Владикавказа и с господами, которые часто бывают в этих местах на отдыхе и по службе.
Таким образом, совместными усилиями, так думаю, что мы отремонтируем
