Стиральная машина оказалась забита кровельной мастикой, а центрифуга сушилки – пятью галлонами тщательно отвержденного полиуретанового атласного лака с высокой погодной устойчивостью.
Серж повернулся к Лэнсу.
– А у него на вас был зуб, однако!
Лэнс воздел руки горе, всем своим видом говоря: «Поди их разбери».
– Людская натура… – Потом щелкнул замками портфеля и вытащил контракт. – Не подпишете ли…
Не обращая на него внимания, Серж открыл дверь главной спальни. Абсолютно темно. Попробовал включить свет – безрезультатно.
– У меня нет фонарика, – виновато развел руками Лэнс.
– У меня есть, – сказал Серж, достал из кармана галогенный фонарик и посветил в комнату. Все окна были заколочены гвоздями, стекла заклеены фольгой с помощью суперклея.
– А что на стенах? – поинтересовался Коулмэн. Серж направил луч на большие потеки. Подошел, пощупал – липкое.
Попробовал на вкус.
– Мед.
– Мед? – изумился Лэнс.
Они прошли через комнату к санузлу. Под ногами что-то захрустело. Серж осветил пол – сотни трупов насекомых.
– Пчелы? – спросил Лэнс.
– У вас аллергия на пчелиный яд, не так ли? – уточнил Серж.
– Как вы догадались?
– Вероятно, вас давно здесь не было. А он ожидал, что вы зайдете в эту темную комнату, пока пчелы еще живы…
– Зачем кому-то желать мне зла?
Лэнсу стало любопытно. Он первым заглянул в ванную и уже потянулся к выключателю, но Серж схватил домовладельца за руку.
– В чем дело? – спросил Лэнс.
Серж указал на лампочку без плафона. Внутри виднелась некая янтарная жидкость. Серж жестом попросил Лэнса выйти, потянулся к выключателю из-за угла и, подняв рычажок, резко отдернул руку.
Из двери ванной вырвался огненный шар.
Лэнс побелел.
– Что это?
– С помощью тоненького алмазного сверла в патроне делается дырочка, – объяснил Серж, затаптывая пламя на полу. – Потом шприцем туда закачивается бензин.
– Где вы об этом узнали?
– В тюрьме.
– Что, в тюрьме такое делают?
– Нет. В тюрьме нам показывали фильмы про тюрьму. Это было в «Самом длинном ярде».
Прошли в гостиную. Серж достал металлоискатель и провел по стене. Металлоискатель загудел и замигал огоньками. Серж его выключил и начал простукивать стену вручную, двумя пальцами, как врач.
– Что вы делаете? – спросил Лэнс.
– Ш-ш-ш! – отозвался Серж. – Не несущая, точно?
– А что у вас на уме?
– Ничего.
Серж отошел и присел на диван перед стеклянным кофейным столиком. Лэнс устроился рядом, снова вытащил контракт и положил на стекло. Коулмэн сел рядом и поставил ноги на стол. Стекло разлетелось на куски.
Лэнс вытащил контракт из груды осколков.
– Можем подписать прямо на коленях.
– У меня здесь мурашки по коже, – сказала Шэрон и шмыгнула носом. – Мне нужно кое-куда съездить.
– Заткнись, или ты знаешь, что будет! – сказал Серж. Шэрон оскорбленно скрестила руки и демонстративно прошествовала в спальню. Правда, там оказалось темно, и ей пришлось прошествовать в другую комнату. Коулмэн открыл первое пиво за полчаса.
Серж погрузился в чтение контракта. Лэнс снял с ручки колпачок и держал ее наготове. Он впервые видел будущего жильца, который читал весь контракт, все двенадцать страниц мелкого шрифта. Серж задавал вопросы по каждому параграфу и проверял значение слов по юридическому словарю. Десяток раз Лэнсу казалось, что Серж вот-вот подпишет, и он протягивал ручку. Но каждый раз Серж его останавливал и снова открывал словарь. Пытка продолжалась не менее часа. Когда Лэнс совсем оставил надежду и уже был готов продырявить ручкой собственные мозги, Серж вырвал ручку и поставил на контракте каллиграфический автограф. Лэнс вручил Сержу ключи.
– Вам здесь очень понравится!
Свет в зале заморгал. Серж и Лэнс недоумевающе посмотрели друг на друга. Коулмэн баловался с выключателем.
– Работает! – крикнул Лэнс.
Коулмэн подергал выключатель еще пару раз и утопал прочь.
– Наверное, его в детстве уронили, – сказал Серж, оглядел пол, нагнулся и поднял крошечную резиновую прокладку. – Что это? Деталь от трубки для крэка?
Шэрон из коридора услышала Сержа ультразвуковым слухом наркоманки, вбежала в зал, бросилась на четвереньки и начала скрести пальцами ковер.
– Шэрон! Веди себя прилично!
Лэнс откланялся, и Серж вытащил из кармана напечатанный на машинке список дел.
– Нужно кое-чем затариться. А потом будем играть!
– Ты что задумал? – спросила с полу Шэрон.
– Разве не знаешь, какой сегодня день? – спросил Серж.
Шэрон его проигнорировала, потому что внимательно рассматривала какую-то находку. Похоже, обрезок ногтя с ноги…
– Сегодня двадцать первое июня, – объяснил Серж. – Солнцестояние.
– Чего?
– Вижу по твоему задумчивому взгляду, что ты перепутала солнцестояние с весенним равноденствием, – вздохнул Серж. – Типичная ошибка. Нет, солнцестояние – это первый день лета. А знаете, кто придумал лето?
– Кто? – спросил Коулмэн.
– Корпорация «Уэм-Оу». Фирма-производитель летающих тарелок.
Серж рванул с места так, что шины взвизгнули.
Пару мгновений спустя распахнулась дверь Дэйвенпортов. Семейство почти в полном составе погрузилось в «субурбан». Джим сел за руль, Марта достала список: аптека, супермаркет, хозтовары, одежда.
– Смотри! – удивился Джим. – «Субурбан» как у нас. И цвет, и все остальное.
Марта кивнула.
– Популярная марка.
– Когда ты видишь совсем такую машину, как твоя, у тебя не возникает странное чувство?
– Ты о чем?
– Ну, представь: едешь себе, ни на кого особо не смотришь, думаешь о своем – и вдруг навстречу такая же машина. И на какой-то миг кажется, что это твоя собственная машина и в ней сидишь ты. А кто тогда в первой? Зеркальная вселенная. Понимаешь, о чем я? Тебе такие мысли никогда не приходят?
– Н-да, покупаем кофе без кофеина! Джим посмотрел на часы: половина первого.
– Мелвин, «хэппи-мил» хочешь? Мелвин кивнул.
Джим подъехал к «Макдоналдсу», и семья собралась выгружаться. Марта заглянула в кошелек.
– Мало наличных.
– Рядом есть банк, – сказал Джим и снова сел за руль. – Вы пока займите столик, а мы с Николь живо обернемся.
На пожарной полосе перед банкоматом кого-то ждал белый «субурбан». Вдруг водитель заметил, что сзади остановился полицейский патруль.
– Вот блин!
Он переключил передачу и уехал.
Джим подъехал к банку, как раз когда «субурбан»-двойник и патруль тронулись с места.
– Опять та же машина, – сказал он Николь. – Совсем как наша. – И встал на пожарной полосе перед банкоматом.
Из банка выбежал высокий мужчина в темных очках и бейсболке, с зеленым холщовым мешком в руках. Мужчина запрыгнул на заднее сиденье.
– Гони!
– Вы кто? – спросил Джим.
– Ты не Генри! – закричал мужчина.
Снаружи завыла сигнализация. Джиму в ребра уперлось дуло пистолета.
– Жми!
Джим нажал на газ и выехал на шоссе. Николь разревелась.
– Заткни этого чертова ребенка!
– Я отвезу вас туда, куда хотите. Только не трогайте нас. Мужчина ударил Джима рукояткой пистолета в глаз.
– Заткнись!.. Черт бы побрал этого Генри! Все он! Надо подумать…
Николь никак не унималась.
– Заткни эту сучку, или я заткну ее сам!
– Она же ребенок!
Мужчина снова ударил Джима пистолетом. Кровь залила глаз и мешала смотреть. Под воздействием адреналина за секунды в мозгу Джима прокрутились тысячи страниц информации. Николь заревела громче.
– Заткнись! Заткнись! Заткнись! Мужчина направил пистолет на ребенка.
– Заткнись, мать твою!
За наносекунду, пока двигался пистолет, мозг Джима выбрал вариант «X».
– В «бардачке» кокаин.
Мужчина резко развернулся, открыл «бардачок» и наклонился.
– Не вижу!
– Там, сзади, – объяснил Джим. – Прячу подальше, вдруг остановят.
Тот от нетерпения чуть не засунул голову в «бардачок».
– Все равно не вижу!
– Сейчас увидишь, – обнадежил его Джим и включил радио.
Хаос.
Полиция, телевизионщики, зеваки, прикрытое простыней тело, «субурбан» на обочине.
Марта душила Николь в объятиях, истерично кричала и порывалась пнуть тело под простыней; полицейские ей не давали.
Джим сидел на заднем сиденье патрульной машины и излагал свою версию событий сержанту с планшетом. Патрульный принес кофе; Джим взял чашку трясущимися руками и расплескал половину.
– Он действительно мертв?
– Вполне, – ответил сержант. – Подушка сломала ему шею, вот так! – Он щелкнул пальцами.
Патрульный похлопал Джима по спине.
– Вы оказали всем большую услугу.
– И сэкономили штату кучу денег, – добавил сержант. – Гердос Макгро был дерьмо еще то.
– Одним братцем меньше, – сказал патрульный.
– Братцем? – переспросил Джим.
– Братьев Макгро пятеро, – объяснил сержант. – То есть уже четверо. Но волноваться не стоит: остальные сидят за решеткой и выйдут на волю очень и очень не скоро.
