Она вдруг посмотрела на меня и как-то быстро ушла. Ну, я и думать забыл о том разговоре.
Спустя две недели, вечером, мы с Бобом, как всегда, продавали журналы у станции. Вдруг к нам подошла Лианна с улыбкой во все лицо. Я сразу как-то насторожился.
– Что случилось? – подозрительно спросил я.
– Ничего. Просто Бобу надо вручить вот это, – сказала она, едва сдерживая смех, и протянула мне ламинированный проездной с фотографией Боба.
– Фантастика! – Я был потрясен.
– Я фотку из Интернета взяла, – пояснила Лианна, к некоторому моему изумлению.
Что Бобу делать в Сети?
– Короче, теперь он может бесплатно ездить в метро, – уже вовсю смеялась Лианна.
– А-а. – Я улыбнулся. – А разве коты не бесплатно ездят?
– Да это просто значит, что мы все его обожаем, – пояснила Лианна. – Считай, он как бы член нашей семьи.
Я был так тронут, что чуть не расплакался.
Когда живешь на улицах Лондона, волей-неволей учишься разбираться в людях, начинаешь понимать, кому можно довериться, а кого надо избегать любой ценой.
Было около семи вечера или где-то около того, а это в моей работе самое напряженное время. И вот в поле моего зрения показался парень.
Это был действительно странный тип. Кожа на лице красная и помятая, словно он только что оторвал голову от подушки, одежда в грязи. Его сопровождал огромный темно-коричневый ротвейлер. По одному взгляду на собаку было ясно, что пес очень агрессивный.
Ротвейлер заметил Боба мгновенно. Он натянул поводок, тяжело дыша, в твердом намерении напасть на нас. Парень пока его сдерживал, но было видно, что ему это давалось с трудом.
Мне захотелось схватить Боба и поскорее отсюда убраться.
Я быстренько стал собирать журналы и прочий свой мелкий скарб в рюкзак. И тут же услышал громкий, пронзительный лай.
Я обернулся и увидел лишь коричнево-черную молнию. Ротвейлер сорвался с поводка и мчался на нас с Бобом.
Надо прикрыть кота! Я прыгнул, оказавшись прямо перед собакой, и, прежде чем я хоть что-нибудь понял, пес опрокинул меня на землю. Мы боролись. Я удерживал его голову, чтобы он не сомкнул свои мощные челюсти у меня на горле, но он был сильнее.
– Ко мне! Быстро ко мне!
Хозяин подхватил поводок и натянул его изо всех сил. Затем он треснул чем-то собаку по голове. Звук был ужасный. При иных обстоятельствах я испугался бы за собаку, но для меня гораздо важнее сейчас был Боб. Он, вероятно, был в ужасе.
Я обернулся, чтобы проверить, как он, но место было пустым.
Я обежал площадь в надежде, что кто-то взял его на руки, чтобы обезопасить, но Боба и след простыл.
И тут я понял, что натворил. Укладывая журналы, я отстегнул от себя поводок, чтобы быстрее собрать их в рюкзак. Всего пары секунд хватило, чтобы ротвейлер заметил, что кот свободен, и напал на нас в этот самый момент.
Я дико запаниковал.
– Кто-нибудь видел Боба? – Я кричал, задыхаясь от ужаса.
– Да, он только что промчался на Кэмден Пэсседж, – ответила мне дама средних лет, наша постоянная покупательница, которая часто угощала Боба. – Я хотела схватить поводок, но он очень быстро бежал.
– Спасибо! – Я уже схватил свой рюкзак и рванул за котом.
Невольно я вспомнил, как Боб удрал от меня тогда, на Пикадилли. На этот раз ситуация казалась серьезнее. Тогда его просто напугал странный малый, на этот же раз его жизни грозила опасность. Не вмешайся я – ротвейлер атаковал бы его. Боб, вероятно, сейчас был в такой же панике, как и я.
Я побежал к Кэмден Пэсседж сквозь толпы людей, направлявшихся этим вечером в местные бары, пабы и рестораны.
– Боб! Боб!
Я звал, не переставая, притягивая недоуменные взгляды прохожих.
– Кто-нибудь видел рыжего кота с поводком?
Но группа людей у бара лишь пожала плечами в ответ.
Я надеялся, что Боб мог забежать в магазин, как тогда, но в этот час почти все магазины уже были закрыты. Работали только бары, рестораны, кафе.
Если Боб бежал напрямик, значил, вышел на основную дорогу. Часть этого маршрута он проходил и раньше, но никогда в ночи и никогда в одиночестве.
Я был в отчаянии, когда встретил одну женщину около Айслингтон Грин. Она указала мне направление.
– Я видела, что кот побежал вон туда, – сказала она, – он мчался как стрела по направлению к главной дороге. Похоже, он собрался ее пересечь.
Бобу очень нравилось на Айслингтон Грин, он часто делал там свои дела в парке. Там же стоял и фургон «Синего креста». Пожалуй, стоило туда заглянуть.
Я быстро перебежал дорогу и оказался на крохотном огороженном зеленом пятачке. Я встал на колени, заглядывал под кусты. Хотя дневной свет погас и я не видел даже своей руки, я все же надеялся, вопреки всякому здравому смыслу, что вот замечу сейчас пару блестящих глаз. Но ничего такого не произошло.
Я перешел на другой конец закрытой зеленой зоны и снова позвал:
– Боб! Иди ко мне, Боб, это я!
Но слышал в ответ только шум магистрали.
Я очутился перед большим книжным магазином. Мы с Бобом часто сюда заглядывали, и продавцы любили болтать с нами. Я цеплялся сейчас за соломинку, верно, но вдруг он спрятался здесь? Не спросить ведь было нельзя.
В магазине готовились к закрытию. Всего несколько покупателей бродили между полками.
Я весь вспотел и дышал тяжело.
– Что случилось? – спросила знакомая продавщица.
– Я потерял Боба, – просипел я, ловя воздух, как рыба. – На нас собака напала, и он сбежал. Он не здесь?
– О, нет. – Девушка выглядела не на шутку расстроенной. – Я была тут все время, он не забегал. Мне так жаль. Если он здесь объявится, мы обязательно приютим его, обещаю.
– Спасибо, – сказал я.
Только сейчас, когда я вышел из магазина в такой мрачный и темный вечер, я понял простую истину.
Я его потерял.
Глава 29
Самая долгая ночь
Дальше я побрел как сомнамбула вдоль основной трассы. Время словно остановилось. Вдруг я увидел автобус на Тоттенхэм, и в моем туманном сознании мелькнула мысль: «А вдруг?! Он ведь мог?!»
Я спросил кондуктора:
– Вы, случайно, кота не видели? Он садился в автобус.
Я-то знал, что Боб на это способен. Но парень поглядел на меня так, будто я спросил его, не заметил ли он случайно инопланетян, которые приземлились на лужайке в Гайд-парке. Он помотал головой и отвернулся.
У котов отлично развито чувство ориентации в пространстве, позволяющее найти верное направление, и иногда они совершают довольно длинные путешествия. Но Боб никак не смог бы дойти до дома пешком. Мало того, что расстояние довольно приличное – три с половиной мили, – так мы ведь еще никогда не ходили с ним этим маршрутом. Только на автобусе. И я понял, что для него найти дорогу домой – невозможно.
Следующие полчаса я, как безумный, боролся сам с собой, точнее, со своими эмоциями.
«Никуда он не денется, его найдут и вернут, – убеждал я себя, – миллионы местных жителей прекрасно знают его. А если и не знают, так у него же есть микрочип. Его вернут».
Но внутренний голос говорил мне: «Он ушел, Джеймс, он пропал, и ты больше его не увидишь».
Я бродил по дороге туда и сюда уже около часа. Было совсем темно, и я был в отчаянии. Машинально я пошел в сторону Далстон, где жила Бэлль.
Я проходил по переулку и вдруг увидел, как мелькнул чей-то хвост, черный и тоненький, совсем не такой, как у Боба, но я был совсем не в себе.
– Боб! – закричал я и нырнул в темноту переулка. Но там никого не было. Я вернулся на дорогу.
Дорожное движение уже поутихло. И вдруг – в первый раз в Лондоне я увидел над городом звезды. Конечно, это не такое звездное небо, как в Австралии, но все равно оно впечатляло… Всего несколько недель назад я глядел на звезды в Тасмании… И всем и каждому говорил, что еду назад в Лондон исключительно из-за Боба.
Я проклинал себя: «Так вот как ты о нем позаботился…»
Может, всему виной то, что меня так долго с ним не было? Может, связь между нами ослабла, а теперь и вовсе порвалась? Может, Боб засомневался в моей надежности? И когда собака кинулась на него, он просто не смог на меня положиться? Мне выть хотелось от таких мыслей.
Когда я подходил к дому Бэлль, я уже почти плакал. Что мне делать без моего Боба? Такого, как он, я никогда уже не найду.
И вот тогда на меня накатило… Впервые за столько лет мне чудовищно захотелось уколоться.
Если я потерял Боба, то уже не оправлюсь. Нужно чем-то притупить боль…
Я знал, что приятель Бэлль принимает наркотики. Чем ближе я подходил к ее улице, тем страшнее становились мои намерения.
Было около десяти. Я бродил по улицам часа два. Где-то вдали завыла полицейская сирена. Наверное, копы спешили усмирять каких-нибудь молодчиков в пабе. Но меня это совсем не заботило.
Я уже подходил к тускло освещенному подъезду Бэлль, когда заметил неподвижный силуэт в тени здания. Силуэт кота.
