— Вот что я тебе скажу, если сдаешь текст за два с половиной часа до печати, не жалуйся. А вот я-то как раз могу предъявить претензии. Особенно когда у тебя на руках такой смачный материал. Честно сказать, я слегка обеспокоен. Тебе надо забыть все, чему ты научился в своем университете. Забудь «Филадельфия инквайер», думай о «Нэйшенл инквайер», только глянцевом и с меньшим количеством инопланетян. Я хочу, чтобы ты запомнил каждое слово из нашего последнего выпуска. Я хочу, чтобы ты начал смотреть Ти-эм-зет и «Аксэс Голливуд». Зайди на блоги Перис Хилтон, мистер Папарацци. Вот что мне надо. И больше никакой латыни, понятно? И еще. Возьми интервью у Фолкса. И у Исабель Дункан. Нарой дерьма. Дерьмо всегда можно использовать. Это не обязательно должно быть правдой. Просто фактик, от которого можно оттолкнуться. Улавливаешь? И, конечно, ты всегда можешь завести старую песню: «Как сообщают наши источники…»
— Ты хочешь, чтобы я фальсифицировал историю о Кене Фолксе.
— И Исабель Дункан. И пока ты там, я хочу, чтобы ты не забывал, почему именно ты получил эту работу. — Наступила гнетущая тишина. — Я думаю, мы друг друга поняли?
У Джона начал нервно подергиваться уголок рта.
— Да.
— Хорошо. Жду следующего материала. Который придет вовремя и порадует пикантными подробностями.
— Да, — повторил Джон.
— Отлично, — жизнерадостно сказал Тофер и повесил трубку.* * *
Джон устроился на кровати с «Уикли таймс» и попытался аннулировать свое образование. И тут фундамент дома сотряс грохот, и дождем посыпались осколки стекол. Джон моментально уткнулся носом в колени и закрыл голову руками. Когда стало понятно, что взрыв произошел вне мотеля, он спрыгнул с кровати и распахнул дверь в номер.
Здание на противоположной стороне улицы жадно охватили бело-голубые у основания щупальца огня, красно-желтые на концах. Джон посмотрел себе под ноги. Все вокруг было усеяно стеклом, взрыв с такой силой выбил окна, что осколки перелетели через улицу. Люди на обоих этажах «Буканьера» пооткрывали двери и высыпали из номеров — стриптизерши, женщина в гавайском платье и ее муж в майке, семья азиатов, которые в свой первый вечер спустились к бассейну в надежде поплавать и тут же удалились. Некоторые уже звонили по мобильникам, прикрывая трубки от шума ладонью. Джон снова посмотрел на горящее здание.
Оттуда, где до взрыва была витрина, выпрыгнул объятый пламенем человек и помчался по улице. На балконе над головой Джона начала кричать женщина. Это была Иванка, и этот момент узнавания в окружающем хаосе подтолкнул Джона к действию.
Человек, объятый огнем, все бежал и бежал, размахивал руками и бил по горящим языкам, которые тянулись за ним, как хвост за кометой. Джон окинул взглядом внешнюю стену «Буканьера», но огнетушителей не заметил. Ни одного. Тогда он метнулся обратно в номер, схватил с кровати покрывало и помчался за горящим человеком.
Горящий человек повалился на асфальт, как марионетка, у которой перерезали нитки. Джон настиг его и набросил на него покрывало. Подоткнул покрывало со всех сторон, чтобы лишить огонь кислорода, хлопал руками по разлетающимся в стороны искрам и перекатывал человека с боку на бок, когда покрывало грозило загореться. Когда огонь наконец был потушен, Джон опустился на колени и убрал покрывало с головы человека. Определить, мужчина это или женщина, было невозможно, но Джон решил про себя, что мужчина, и он был еще жив. Джон склонился над обгоревшим ртом и прислушался. Попытался понять по движению грудной клетки — дышит он или нет. А потом Джон услышал сирены, которые по мере приближения завывали все немилосерднее.
— Держись, приятель. Держись. Сейчас тебе помогут.
Джон чувствовал себя бессильным что-либо сделать. Он хотел взять парня за руку, но руки у парня были сплошь обожжены. Тогда он просто остался стоять на коленях рядом и принялся бормотать какие-то успокаивающие слова. Он понятия не имел, возымеют ли они эффект и осознает ли вообще человек его присутствие.
Из-за угла, накренившись на повороте, на полной скорости выехали две пожарные машины.
Джон вскочил на ноги и начал размахивать руками:
— Сюда! Здесь нужна помощь!
Но пожарные проехали мимо и остановились возле горящего здания.
Джон беспомощно смотрел им вслед, и в этот момент подъехала полицейская машина. Джон, взывая о помощи, поднял руки вверх. Коп заметил его в окно и вышел из машины. Он никуда особенно не торопился.
— Что случилось? — спросил коп, взглянув на обгоревшего.
— Я был в своем номере, вон там, — Джон дрожащим пальцем указал на «Буканьер», — и услышал что-то вроде взрыва. Я вышел и увидел ад кромешный, а этот парень вылетел из окна весь в огне. Я гнался за ним, пока он не упал, тогда я сбил огонь покрывалом и… Кто-нибудь вызвал «Скорую»? Почему пожарные не остановились?
Обожженный хрипло застонал, стон перешел в вой. Начав выть, он уже не останавливался. Он умолял, божился, плакал, звал маму, но его уничтоженное огнем лицо при этом практически не шевелилось.
Вскоре появилась «Скорая». Джон стоял и наблюдал за тем, как команда санитаров снимала с обожженного покрывало и перекладывала его на носилки. Громкие стоны и рыдания перешли в жалобный вой.
— Я должен знать, с чем мы имеем дело, — сказал медик, глядя на почерневшее лицо. — Вы меня понимаете? Если вы хотите, чтобы я спас вам зрение, я должен знать, готовили вы метамфетамин или нет? Вы понимаете меня?
— Да, готовили, — сказал Джон. — Во всяком случае, я в этом уверен.
Джон обхватил себя руками за плечи, его трясло от запаха горелой человеческой плоти, от вида человека, жизнь которого только что непоправимо изменилась, если не сказать хуже.
— А почему вы так решили? — спросил коп.
— Я думал, что там ресторан. Там была вывеска. Пицца и ленч-бокс. Я заходил туда вчера. Хотел поесть. Но пиццы там не было, а вот пистолеты были. И питбуль. И там пахло жидкостью для снятия лака.
Коп смерил Джона оценивающим взглядом, потом подошел к «Скорой» и заговорил с медиком. Медик взглянул на Джона, что-то сказал в ответ и кивнул. Коп пошел обратно.
— Спасибо, приятель, — сказал он Джону. — Когда готовят мет, используют химикаты, которые разрушают роговицу через два-три дня, так что, если жертва сразу не колется, что ж, так тому и быть. Но я вообще-то не об этом парне. Не похоже, что у него есть шансы… — коп достал блокнот. — Ваше имя?
— Джон Тигпен, — ответил Джон, стуча зубами.
— И вы остановились в «Буканьере»?
— Да. Номер сто сорок два.
— Так как в суд вряд ли кто-то сможет явиться, нам надо будет с вами еще поговорить. Вы дотрагивались до одежды этого парня?
— Нет.
— Совсем?
— Не думаю, что дотрагивался. Мне кажется, только до покрывала.
— Ладно, хорошо. Но все равно я бы хотел, чтобы вы основательно помылись под душем. Тридцать минут как минимум. На вашей коже могли остаться едкие вещества.
Джон выпучил глаза.
— Да, такова в наши дни расплата для добрых самаритян, — сказал коп, развернулся, чтобы уходить, и покачал головой: — Как всегда говорит моя мама — добрые дела наказуемы.* * *
Джон потащился обратно в «Буканьер», его все еще трясло, и он по-прежнему обнимал себя за плечи.
Иванка в белом комбинезоне в обтяжку и в украшенных блестками сапожках на платформе трусцой подбежала к нему со стороны парковки.
— Не дотрагивайся до меня, — сказал Джон. — На мне могут быть разъедающие вещества. Мне надо принять душ.
— Катарина! Включай душ! — крикнула Иванка в сторону балкона и подтолкнула Джона к лестнице. — Иди, иди. У тебя душ не работает. Я закрою твой номер, чтобы никто не забрал компьютер.
Поднимаясь по лестнице, Джон ломал голову, откуда Иванке известно, что у него не работает душ. И еще его занимало, как он потом вернется в свой номер, но потом он вспомнил, что говорила Иванка о своем магическом влиянии на Виктора.
Когда он уже собирался шагнуть под душ, в ванную зашла Иванка и положила на край ванны розовое махровое полотенце. А потом подала ему кусок ароматного мыла, именно такого, каким пользовалась Аманда. Когда Джон взял это мыло в руки, на глаза у него навернулись слезы.
— Спасибо.
Через полчаса, обернув бедра полотенцем, Джон вышел из ванной. Все женщины были экипированы для работы, они накладывали макияж и с помощью лака придавали прическам архитектурные формы.
— Хочешь выпить? — спросила Иванка и протянула Джону бутылку.
Джон отрицательно помотал головой.
— Ты хороший человек. Смелый, — сказала Иванка, оглядывая Джона. — Женат?
Джон кивнул.
— Естественно.
Иванка поцеловала Джона в щеку и стерла след от помады большим пальцем, а потом передала ключи от номера.
Джон спустился к себе. Еще не было пяти часов, но после всего, что случилось, он был настолько вымотан, что просто забрался в постель и выключил свет. Но потом передумал, снова включил свет и позвонил Аманде.
— Алло? — сказала Аманда.
