– Ага.
Джереми взял мяч, задумчиво подбросил в воздух.
– Думаете, он умер?
– Надеюсь, нет, но мы очень за него беспокоимся.
Пауза.
– Сегодня Хэллоуин, – сказал наконец Джереми.
– В самом деле?
Удивительно, как я об этом позабыл.
– Наверное, я не смогу поиграть в “Сладость или гадость”, – вздохнул Джереми.
– Маска, – припомнил я. – Ты ее так и не нашел?
– Не-а. К тому же мама меня одного не отпустит, а сестра идти не хочет.
– Заходи, с нами потусуешься. Он посмотрел на меня.
– А вы будете переодеваться?
– Не знаю. Как-то об этом не думал.
– Хэллоуин же, – вразумил меня Джереми. – Обязательно нужно переодеваться.
– Такой закон, да?
– Да.
– Ну что ж, приходи ужинать, а там посмотрим.
– Нужно отпроситься у мамы.
– Ладно.
На дороге загромыхало, мы увидели подъехавший к дому белый школьный автобус. Двери открылись, на обочину, где разместились журналисты, повалили подростки. В основном девчонки в куртках и джинсах, но я заметил в толпе и несколько мальчишек. Подбежал помощник шерифа Дэн, в отчаянии замахал руками, но почти никто из ребят, кажется, не обратил на него внимания. Последние покинувшие автобус школьники вынесли листы плотной белой бумаги, раздали товарищам. Представители прессы вцепились в камеры, принялись снимать и интервьюировать подростков, которые только рады были стараться. Мы с Джереми разобрали надписи на плакатах: “Верните Джека Шоу”, “Мы молимся за тебя, Джек” и просто “Где Джек?”. В общей сложности я насчитал человек тридцать ребят.
– Что они делают? – недоумевал Джереми.
– Похоже на пикет, – сказал я.
Помощник Дэн уже метнулся обратно к патрульному автомобилю и возбужденно тараторил по рации.
Журналисты, благодарные, что нашлось и им дело, вились вокруг детей в надежде заполучить побольше лиц и реплик для будущего эфира.
– Это как?
– Будут стоять тут, пока не найдется Джек.
– Зачем?
– Кто их знает. Наверное, здесь веселее, чем в школе.
– Замерзнут они тут.
Мы постояли еще, наблюдая мизансцену на дороге, будто что-нибудь могло произойти в любую секунду, но ребята в основном просто стояли, и все. Есть в пикетах одно неудобство: нужно торчать на одном месте, а больше делать особенно нечего. Кто стоял, кто сидел на земле, кто курил, кто ежился от холода. Журналисты через несколько минут потеряли к ребятам интерес и забились обратно в теплые фургоны ожидать развития событий. А еще через минуту и мы с Джереми отправились по домам, чтобы заняться тем же самым.
Узнав, что, по-видимому, нечаянно вступил в связь с несовершеннолетней, мужчина может реагировать по-разному. Какой реакции ждать от Чака, я понятия не имел, но предполагал одну из двух крайностей – он либо примется с пеной у рта все отрицать, либо проявит полное равнодушие. Без сомнения, существовала и другая вероятность: возраст девушки не новость для Чака, он с самого начала знал, что Дженна школьница. Как бы отнесся к этому я, неизвестно, но настроения выслушивать неизбежные оправдания не было, и я предпочел не упоминать о школе вовсе. К тому же Дженне явно не впервой и она, кажется, осталась вполне довольна, то есть с этой стороны вряд ли следовало ожидать неприятностей.
Чак сидел на кухне, поедал булочку, пил кофе, листал местную газету. Никакого похмелья или беспокойства по поводу отсутствия Дженны я не заметил. Безразличие Чака свидетельствовало о многолетней привычке к случайным связям, и внезапно мне стало жаль его. Интересно, бывает ли ему одиноко?
– Мы там есть? – поинтересовался я.
– На первой странице, – сообщил Чак с набитым булочкой ртом, поэтому вышло “на перой шанице”, а прожевав, добавил: – Но они, надо сказать, ничего не раздувают. Больше шума вокруг бумажника, чем вокруг нас. Говорится только, что шериф допросил друзей Джека, отдыхающих в этих местах. И никаких выводов. Может, страсти поутихли.
– В окно посмотри.
– Что там?
– Посмотри.
Чак поднялся, подошел к окну гостиной. И глядел в него с полминуты.
– Вот чертовщина! – сказал он наконец.
– Ага.
– Откуда они взялись? – спросил Чак.
Я тоже подошел к окну.
– Не знаю, может, из местной средней школы.
Один из ребят включил магнитолу, задвигался на месте в танце. Две девчонки в леггинсах и толстовках тоже подскочили и принялись отплясывать – весьма самозабвенно, будто танцевать на обочине дороги среди бела дня – самое обычное дело. Может быть, ребята пытались согреться, и, вероятно, успешно, поскольку одна из девчонок сняла толстовку, ни на секунду не прекращая крутить бедрами, обвязала вокруг талии. Чак одобрительно присвистнул:
– Поверь, чувак, эти школьницы что надо.
Дон появился к обеду. Тем временем подростков набралось уже с полсотни, видно, больше им нечем было заняться, и помощнику шерифа пришлось установить дополнительные заграждения перед лужайкой Шоллингов, чтобы отсечь им путь к дому. Элисон и Линдси проснулись с похмельем пожестче моего и, сидя в темной кухне, восполняли запасы жидкости в организме то кофе, то холодной водой. Мы с Чаком из окна гостиной разглядывали сборище на дороге, тут как раз и прибыл Дон на арендованном автомобиле, проигнорировав решительный протест помощника шерифа, въехал на подъездную аллею, припарковался за машиной Чака. Наш двор начинал походить на дилерский центр “Форда”. Мы проследили, как Дон в свежевыглаженном темно-синем костюме вышел из машины, махнул удостоверением помощнику шерифа. Затем имел место короткий разговор, причем помощник Дэн заметно хмурился.
Повстречавшись с нами на крыльце, Дон сказал, что “генофонд пополнился этим парнем, видимо, в тот момент, когда охранник отвернулся”.
– У него определенно неординарные представления об адекватности, – согласился я, входя в дом.
– Этакий стереотипный персонаж, – заметил Чак, – помощник шерифа маленького городка с нейтральным айкью, как тот, из “Би Джея и медведя”.
– Перкинс, – впечатлил меня своими познаниями Дон. – А начальник его – шериф Лобо.
– Ты уже познакомился с шерифом? – поинтересовался я.
– Это вымышленный персонаж.
Я усмехнулся:
– Я имел в виду Салливана.
– Да понял, понял. Вообще-то мы все утро провели вместе, шерстили местные мотели и гостиницы.
– Безуспешно, как я понимаю.
– Абсолютно. На самом деле Джек может быть где угодно.
– Думаешь, он мертв? – спросил Чак.
Дон глубоко вздохнул:
– Откуда мне знать. Но Джек – знаменитость такого масштаба, а никто не видел его уже три дня… Не очень-то это хорошо.
Чак знаком попросил Дона замолчать, когда в гостиную вошли девчонки, но Элисон сказала:
– Ничего, продолжайте. В конце концов, мы все об этом думаем.
– Простите, – вздохнул Дон. – Хотелось бы мне чем-нибудь помочь…
– Нам всем хотелось бы.
– Если вас это утешит, будь он моим другом, я бы сделал то же, что сделали вы.
– Предположительно сделали, – поправил Чак.
– Верно, – улыбнулся Дон.
Прошлым вечером он в какой-то момент стал нашим союзником, и я, даже не вполне понимая, почему и как это произошло, внезапно почувствовал благодарность за его ободряющее присутствие.
– Итак, – сказала Линдси, – что будем делать дальше?
– Подождем, – предложил Чак.
– Ты пока останешься здесь? – спросила Элисон Дона.
– Даже не знаю, – он, пожалуй, покраснел – совсем чуть-чуть. – Я бы остался ненадолго – на случай новых обстоятельств.
Меня вдруг осенило: Элисон понравилась Дону.
– Что ж, – вступил я, – сегодня Хэллоуин, и мы должны устроить маленькую вечеринку.
Недоуменные лица.
– Я, знаете ли, сказал Джереми, что вечером он может побыть с нами. Мама не отпускает его поиграть в “Сладость или гадость”.
– Нам, наверное, нужно как-то подготовиться, – засомневалась Элисон.
– Да не нужно ничего, – успокоил я ее. – Просто поужинаем, посмотрим, что по телику покажут в честь Хэллоуина.
Нас прервал стук в дверь. Я обнаружил на пороге помощника Дэна, подумал о “Би Джее и медведе” и улыбнулся.
– В чем дело?
– Там какой-то человек, говорит, вы не откажетесь с ним встретиться. Хочет, чтобы я позволил ему войти в дом.
Я посмотрел через плечо помощника шерифа и увидел Пола Сьюарда, который расхаживал у полицейских заграждений, защищавших владения Шоллингов. Толпа за его спиной разрослась еще больше, все камеры были направлены на агента Джека, репортеры окружили его, забрасывали вопросами.
– М-м-м… Ребята, – позвал я.
Подошли остальные.
– А я-то все думал, когда он явится, – заметил Чак едко.
– Мы хотим его видеть? – спросил я.
Судя по выражению лица, мысль вернуться к Сьюарду с отрицательным ответом была помощнику шерифа не по нутру.
– Этот человек очень хочет с вами поговорить, – убеждал он. – Сказал, пока не поговорит, не уйдет.
– Мы подумаем, – отрезала Элисон и резко захлопнула дверь перед самым носом несчастного. – В Нью-Йорке этот ублюдок заставил меня ждать в фойе больше часа, а сам увел Джека тайком. Пусть теперь поторчит тут.
