– Всё в порядке, – ответила я. – Просто я не хочу никакой войны.
– Чувствительные умы возобладают, Мамушка, – промолвил господин Джон.
Но господин Эшли, подняв глаза, грустно возразил:
– Разве? Глупец не блещет пониманием. Он блестяще рассуждает лишь у себя в голове.
– Без сомнения, возобладают, – отрывисто ответил господин Джон.
А я мысленно согласилась с господином Эшли.
Затем на лужайке показался фургон, запряжённый шестёркой лошадей, с огромным ящиком, привязанным верёвками.
Господин Эшли сказал Мозу отправить несколько человек в мамин розовый сад. Они принесли тормозные колодки, блоки, ломы и всё такое.
Мы всей толпой направились в сад, где миссис Элеонора посадила столько роз, что два негра изо дня в день ухаживали за ними. Розам нужно больше заботы, чем некоторым детям. Полевые работники стянули ящик с фургона, и Моз ломом вскрыл его. Там оказался металлический конь с зеленоватым отливом. Он встал на дыбы, размахивая передними ногами в воздухе. Видала я лошадей и получше.
Господин Джон смахнул слезу.
– Этрусский, – доложил господин Эшли, словно господин Этрусский был особенно хорошим мастером по изготовлению зелёных металлических коней.
– Элеонора… она… была бы в восторге.
– Я купил его для мамы. Её чудесному саду так не хватало фонтана.
– Она часто говорила об этом…
Все чувствовали себя так, что лучше бы их здесь не было, словно мы вторглись в чужие владения. Уилксы всегда заставляли людей так себя чувствовать.
В этом ящике прятался не только большой зелёный конь. Эшли привёз для господина Джеральда серебряную стопку из Ирландии. Не знаю, почему она называется «стременная» – даже ребёнок в неё ногу не засунет. Господин Джеральд почувствовал себя обязанным. Он захотел узнать, где именно господин Эшли купил её, и когда тот сообщил, господин Джеральд улыбнулся, потому что отлично знал этот магазин и не раз проходил мимо.
Для мисс Эллен господин Эшли привёз чудесную шаль с каймой, а сёстрам воротнички и манжеты на шнуровке. Может быть, он купил шаль для своей матери, но подарил её мисс Эллен.
Когда господин Эшли спросил о мисс Кэти, мисс Эллен сказала:
– Вчера конь сбросил её, и она слегка повредила ногу. Я посоветовала ей остаться дома.
Господин Эшли улыбнулся, словно они с мисс Эллен знали о чём-то, неизвестном остальным.
– Мисс Кэти… упала? Она скорее репей, а не маленькая девочка.
– Она уже не маленькая девочка, Эшли, – ответила мисс Эллен.
– А.
Вечером того же дня я с мисс Кэти сидела на крыльце в Таре, когда подъехал Эшли. Он всегда одевался безупречно. Даже когда господин Эшли был маленьким, я ни разу не видела его одетым неряшливо. Он уже сменил дорожный костюм: на нём были ярко начищенные рыжие сапоги, серые брюки, которые казались уже, чем надо, новенькая белая рубашка, на галстуке красовалась золотая булавка, а на голове – шляпа, почти такая же белая, как и рубашка.
Сорвав с головы шляпу, он улыбнулся мисс Кэти. Она сидела прямо и неподвижно, будто в неё ударила молния. Господин Эшли взбежал по ступенькам и, церемонно поцеловав мисс Кэти руку, сказал, как же она выросла. В ответ мисс Кэти не вымолвила ни словечка. Наверно, духу не хватило.
– Сожалею о вашем падении, – произнёс господин Эшли.
Мисс Кэти попыталась объяснить, как всё случилось, но у неё перехватило дыхание.
– Просто ветка, – вот и всё, что она смогла из себя выдавить.
– Ну, если скакать галопом через лес…
Он сунул руку в карман и извлёк голубой шёлковый кошелёк.
У меня мелькнула мысль, что в нём кольцо, но там оказалась истёртая медная бляха.
– Прикрепите это на уздечку, и Вельзевул будет уклоняться от низких веток.
Мисс Кэти не знала, как и благодарить его. Она залилась румянцем от смущения.
– Эта бляха украшала упряжь древнего римлянина две тысячи лет назад.
– Я знаю, когда жили римляне, – ответила мисс Кэти резче, чем собиралась.
– Не сомневаюсь, – сказал господин Эшли, мило улыбнувшись.
Мисс Кэти никак не могла понять, как же себя вести, поэтому она качала головой, как маленькая девчушка. Когда она сообразила, насколько глупо это выглядит, она вытянулась в струнку и сказала:
– Благодарю вас, мистер Уилкс. Вельзевул всегда будет хранить эту бляху, как сокровище.
Почему джентльмены предпочитают дамские сёдла
Это была истёртая медная бляха, на которой едва можно было разглядеть лицо какого-то короля, но мисс Кэти очень ценила её и приказала Тоби прикрепить на уздечку Вельзевулу, дважды примотав, чтобы она не выскочила. Мисс Кэти сказала, что Вельзевул теперь – римский боевой конь, а он посмотрел на неё, как всегда, с интересом, но без всякого понимания, и тогда она обошла вокруг него, вгляделась в бляху, словно видела её впервые в жизни, и сказала:
– Ну надо же, Вельзевул, откуда это у тебя? Подарок поклонника?
Совсем распустилась девчонка!
Если она не каталась с отцом, то отправлялась на прогулку с мисс Беатрис. Ездила на «Волшебный холм» почти каждый день. Пока она скакала где-то по холмам вся в поту и пыли, молодые люди так и увивались вокруг мисс Милочки и мисс Сьюлин, словно пчёлы. Эти девушки просто источали мёд – жидковатый, но зато какой нежный и сладкий!
Они, да и мисс Кэррин с мисс Индией Уилкс были хорошо воспитаны. Они скользили по жизни, не вызывая ни малейшей ряби на поверхности. А мисс Кэти билась, как сом на мелководье. Даже когда её не было видно, сразу становилось ясно, где она!
Большинство белых женщин не вольны делать то, что захотят, в отличие от меня, Порка или любого другого цветного. Они должны носить все эти побрякушки и прятать лицо от солнца, и разговаривать с любым джентльменом, молча выслушивая его похвальбу, будто он самый порядочный джентльмен из всех ступавших на эту землю. Но не такой была мисс Кэти О’Хара!
Женщины со своими бедами приходили к мисс Эллен. Они поверяли ей свои секреты и переживания, потому что мисс Эллен была терпелива, как те святые, которых она изучала в детстве. К мисс Кэти никто бы никогда не пришёл. Даже когда она выросла, ни одна женщина не пожаловалась бы ей. Мисс Кэти совсем не походила на святую, как мисс Эллен. В ней не было ни капельки святости. Когда мисс Эллен видела чью-то боль, она старалась чем-нибудь помочь. Мисс Кэти не видела ни боли, ни страданий, она смотрела только на себя!
И я задавала себе вопрос: почему я люблю её? Почему мне необходимо знать всё, что её интересует? Зачем я хожу повсюду за ней? Она ведь совсем не похожа на меня. Она ни на кого не похожа!
Просто она была самой собой! Она была больше мисс Кэти, чем мисс Кэррин была собой, даже господин Эшли не был настолько естественным, как мисс Кэти! Она вела себя как сама природа, когда садится солнце и восходит луна. Ты ничего не можешь изменить в этом движении, но радуешься.
Воспитание – вот что стоит между тобой и дьяволом. Единственный щит, который может прогнать сатану, – это манеры и широкая улыбка. Если ты изображаешь веселье и не забываешь о манерах, чёрт пройдёт мимо и нашлёт беду на какого-нибудь другого грешника.
Мисс Беатрис не отличалась хорошим воспитанием, но мисс Кэти просто забрасывала меня сообщениями о ней. «Беатрис то», «Беатрис это», словно мисс Беатрис со своим потомством могли служить примером для подражания. «Беатрис не волнует, что у неё не «жемчужно-белая» кожа, – говорила мисс Кэти. – Беатрис считает, что большинство «джентльменов» – глупцы.
У меня была такая сильная неприязнь к этой женщине, что пришлось буквально завязать горло узлом, чтобы не наговорить лишнего.
Я не смела сказать мисс Кэти, что мисс Беатрис ничегошеньки не понимает. Вот что я хотела сказать:
– Да, мисс Беатрис усердно работает, да, она выполняет свои обязанности хозяйки и молится, да, она смелая и не позволяет себе глупостей и знает о лошадях больше мужчин. Но её муж, господин Джим, владеет тысячей акров земли и распоряжается всеми деньгами. Господин Джим посещает законодательное собрание Джорджии, чтобы придумывать законы, которым все должны подчиняться. Даже важные белые господа слушают мисс Беатрис и улыбаются, как дураки, какую бы глупость она ни сказала!
Но это всё благодаря мужу! Если бы мисс Беатрис была какой-то мелкой пташкой вроде миссис Слэттери или чернокожей девушкой, как Тина, лучше всего ей было бы придержать язык и приклеить на лицо широкую улыбку!
Всё, что есть у мисс Беатрис, она имеет благодаря господину Джиму. Вот почему мы с мамой так волнуемся, за кого ты выйдешь замуж. Ибо если ты сделаешь неправильный выбор, ты не исчезнешь. Ты станешь женой алкоголика, картёжника или бедняка. А если не выйдешь замуж, то останешься старой девой, которая сидит с краешку стола, не смея и слова сказать, чтобы не огорчать родню. О, тогда бы мисс Кэти пришлось скрывать свою истинную натуру! Жизнь женщины, которая так и не вышла замуж или вышла за дурака, разбита!
