Сон:
Сабмиссив должен спать минимум восемь часов в сутки, когда не проводит время с Доминантом.
Еда:
В целях сохранения здоровья и хорошего самочувствия Сабмиссив должен питаться регулярно и согласно перечню рекомендованных продуктов (Приложение 4). Запрещается перекусывать между приемами пищи чем-либо, кроме фруктов.
Одежда:
Во время срока действия настоящего Контракта Сабмиссив обязуется носить только ту одежду, что одобрена Доминантом. Доминант предоставляет Сабмиссиву определенную сумму денег, которую он обязуется потратить на одежду. Доминант вправе присутствовать при покупке одежды. В период действия Контракта Сабмиссив соглашается носить украшения и аксессуары, выбранные Доминантом, в его присутствии, а также в любое указанное им время.
Физические упражнения:
Четыре раза в неделю Доминант предоставляет Сабмиссиву персонального тренера для часовых тренировок, время которых тренер и Сабмиссив определяют по взаимному согласию. Тренер отчитывается перед Доминантом об успехах Сабмиссива.
Личная гигиена/Красота:
Сабмиссив обязуется содержать тело в чистоте и регулярно проводить эпиляцию бритвой и/или воском. Сабмиссив посещает салон красоты по выбору Доминанта в назначенное им время и проходит процедуры, которые он сочтет необходимыми. Все расходы несет Доминант.
Личная безопасность:
Сабмиссив обязуется не злоупотреблять спиртными напитками, не курить, не принимать наркотики и не подвергать себя неоправданному риску.
Личные качества:
Сабмиссиву запрещается вступать в сексуальные контакты с кем-либо, кроме Доминанта. Сабмиссив обязуется при любых обстоятельствах вести себя скромно и почтительно. Она должна осознавать, что ее поведение напрямую отражается на Доминанте. Сабмиссив несет ответственность за все свои проступки, злоупотребления и нарушения дисциплины, совершенные в отсутствие Доминанта.
Нарушение вышеперечисленных требований влечет за собой немедленное наказание, характер которого определяется Доминантом.
– Значит, повиновение остается?
– Да.
Я изумленно трясу головой и непроизвольно таращу глаза.
– Ты закатила глаза, Анастейша? – шепчет Кристиан.
О черт!
– И что ты намерен делать?
– То же, что и всегда. – Кристиан качает головой, глаза горят возбуждением. Я сглатываю, по телу проходит дрожь.
– Ты хочешь сказать…
Вот дьявол! Я спятила?
– Да? – Он облизывает нижнюю губу.
– Ты хочешь меня отшлепать?
– Хочу. И отшлепаю.
– Вы уверены, мистер Грей? – усмехаюсь я. Это игра для двоих.
– Думаете, вы сможете мне помешать?
– Для начала вам придется меня поймать.
Глаза Кристиана расширяются, он с улыбкой встает со стула.
– Поймать, мисс Стил?
К счастью, между нами – барная стойка.
– А теперь вы закусили губу, – шепчет Кристиан, медленно двигаясь налево. Я отступаю в другую сторону.
– Ничего у вас не выйдет, – дразнюсь я. – И вы сами закатываете глаза. – Я пытаюсь урезонить Кристиана. Он обходит столик слева, я отступаю.
– Да, но своей игрой вы еще больше меня возбуждаете.
Глаза Кристиана сверкают, он излучает нетерпение.
– Я быстро бегаю, – небрежно замечаю я.
– Я тоже.
Он собирается преследовать меня в собственной кухне?
– Может быть, прислушаетесь к здравому смыслу?
– Когда это я к нему прислушивалась?
– Мисс Стил, вы играете с огнем, – ухмыляется он. – Будет хуже, если я вас поймаю.
– Если догонишь, а я так легко не дамся.
– Анастейша, ты можешь упасть и пораниться, а это прямое нарушение правила номер семь.
– С тех пор как мы познакомились, мистер Грей, я не ощущаю себя в безопасности, и правила тут ни при чем.
– С этим трудно спорить. – Кристиан замолкает и слегка хмурит бровь.
Внезапно он кидается вперед, заставляя меня взвизгнуть и броситься к обеденному столу, за которым я надеюсь укрыться. Сердце выскакивает из груди, адреналин разливается по телу… Господи, это так волнующе! Я снова ощущаю себя ребенком, хотя давно перестала им быть. Кристиан шагает ко мне – и снова я успеваю отскочить.
– А вы умеете отвлечь мужчину, Анастейша.
– Рада стараться, мистер Грей. От чего отвлечь?
– От жизни. Вселенной. – Он неопределенно взмахивает рукой.
– За роялем вы казались сосредоточенным.
Он останавливается и складывает руки, на лице довольная улыбка.
– Мы можем развлекаться подобным образом день напролет, но в конце концов я поймаю тебя, детка, и тогда тебе не поздоровится.
– Нет, не поймаешь.
Не переоценивай себя. Я повторяю эти слова как мантру. Подсознание, натянув кроссовки «Найк», готовится к старту.
– Можно подумать, ты не хочешь, чтобы я тебя поймал.
– Именно не хочу. Наказание для меня – все равно что для тебя чужие прикосновения.
Его поведение мгновенно, в наносекунду, меняется. Игривый Кристиан исчезает. Смертельно бледный Кристиан стоит передо мной с таким видом, словно я его ударила.
– Ты действительно так чувствуешь? – тихо спрашивает он.
С каждым словом его голос набирает силу. О нет. Эти четыре слова так много говорят мне о нем, о его страхах и ненависти. Я хмурюсь. Конечно, я так не чувствую, не до такой степени. Или нет?
– Не настолько сильно, но теперь ты меня понимаешь.
– Да.
Вот дерьмо! Он выглядит смущенным и потерянным.
Глубоко вдохнув, я огибаю стол и подхожу к Кристиану, смело заглядывая в его полные страха глаза.
– Ты так сильно боишься наказания? – спрашивает он еле слышно.
– Я… нет. – Господи, неужели он до такой степени ненавидит чужие прикосновения? – Нет, я испытываю двойственные чувства. Я не хочу, чтобы меня наказывали, но во мне нет ненависти.
– Однако вчера, в игровой комнате… – Кристиан запинается.
– Я согласилась, потому что ты в этом нуждался. Я – нет. Вчера мне не было больно. В той обстановке это казалось чем-то неестественным, и я доверяла тебе. Если ты захочешь меня наказать, ты сделаешь мне по-настоящему больно.
В его серых глазах мечется буря. Время успевает расшириться и утечь, прежде чем он тихо говорит:
– Я хочу сделать тебе больно, но не больнее, чем ты сможешь вытерпеть.
Черт!
– Почему?
Он проводит рукой по волосам и пожимает плечами.
– Мне это нужно. – Кристиан замолкает, глядя на меня с мукой во взоре, закрывает глаза и качает головой. – Я не могу сказать.
– Не можешь или не скажешь?
– Не скажу.
– Значит, ты знаешь причину.
– Знаю.
– Но мне не скажешь.
– Если скажу, ты убежишь от меня, не чуя ног. – Его взгляд наполняется тревогой. – Я не могу так рисковать, Анастейша.
– Ты хочешь, чтобы я осталась.
– Больше, чем ты думаешь. Я не вынесу твоего ухода.
Господи.
Внезапно Кристиан прижимает меня к себе и покрывает страстными поцелуями. Он застает меня врасплох, и за его пылкостью я ощущаю страх и отчаяние.
– Не уходи. Во сне ты сказала, что не оставишь меня, и умоляла не оставлять тебя, – шепчет он.
Наконец-то! Так вот оно что!
– Я не хочу уходить.
Мое сердце сжимается.
Ему нужна помощь. Страх Кристиана так очевиден! Очевидно и то, что он блуждает в собственных потемках. В расширенных серых глазах застыла мука. Но я могу утешить его. Последовать за ним в его тьму и вывести к свету.
– Покажи мне.
– Показать?
– Покажи мне, что значит «больно».
– Что?
– Накажи меня. Я хочу знать, каково это.
Кристиан отступает назад, совершенно сбитый с толку.
– Ты хочешь попробовать?
– Хочу.
Втайне я надеюсь, что, если я уступлю ему, он позволит мне дотронуться до себя.
Кристиан удивленно моргает.
– Ана, ты запутала меня.
– Я и сама запуталась. Я хочу попробовать. Зато мы узнаем, сколько я способна вытерпеть. И если я выдержу, возможно, ты… – Я запинаюсь.
Глаза Кристиана снова расширяются. Он прекрасно понимает, что я имею в виду. После секундной растерянности он берет себя в руки и смотрит на меня с любопытством, словно прикидывает варианты.
Неожиданно он хватает меня за руку и ведет по лестнице в игровую комнату. Удовольствие и боль, награда и наказание – его слова эхом отдаются в голове.
– Я покажу тебе, каково это, и ты во всем разберешься сама. – У двери он останавливается. – Ты готова?
Я киваю, полная решимости. У меня слегка кружится голова, словно вся кровь отхлынула от лица.
Не отпуская моей руки, Кристиан открывает дверь, снимает с крючка у входа ремень и ведет меня к скамье, обитой красной кожей, в дальнем углу комнаты.
– Перегнись над скамейкой.
Ладно, это несложно. Я склоняюсь над гладкой мягкой кожей. Странно, что он не стал раздевать меня. О черт, наверное, и впрямь будет больно. Подсознание падает без чувств, внутренняя богиня храбрится из последних сил.
