было ему неприятно.
- А как там приятель барина? - продолжал он спрашивать.
- Ужасно обгорел, ваше сиятельство, но к нему придали двух докторов, и оба не теряют надежды.
- А о самом пожаре вы ничего нового не узнали? - вмешалась молодая графиня, чье любопытство не было удовлетворено.
Пан Барщик покраснел до ушей, снова откашлялся и, преодолев невольное смущение, поспешно ответил:
- Как не узнать, разузнал все в точности. Ваше сиятельство не поверят, чего только люди не напридумывали.
- Ну, так расскажи, что знаешь, только покороче,- сказал граф, усаживаясь.
Снова прочистив дыхательные пути, пан Ницефор рассказал, насколько мог коротко н точно, обо всем, что произошло.
На всех произвели сильное впечатление отвага, энергия и самопожертвование Катилины.
- C’est un diable incarnè,- прошептала графиня.
- C’est un hèros,- поправила ее дочь, в глазах которой недавний авантюрист неожиданно предстал в ореоле романтического героя.
Всем, однако, показался загадочным и удивительным конец рассказа пана Барщика. Судя по всему, на месте пожара в самом деле появилась вдруг как из-под земли какая-то человеческая фигура, которую все присутствующие приняли за призрак покойного помещика. И этот предполагаемый призрак бросился в огонь, а через несколько минут стены хаты рухнули и погребли его под горящими обломками. Однако потом на пепелище не обнаружили ни малейших следов ни его, ни таинственной девушки.
- Куда же они делись оба?
Граф жестом велел Барщику удалиться, затем, обращаясь к жене и дочери, сказал живо:
- Вы помните, Юлиуш недавно упоминал о какой-то молодой девушке, которую он случайно увидел в жвировском парке?
- Ах, это похожая на меня наяда или сильфида! - воскликнула дочь.
- Припоминаю, - прошептала графиня.
- Она-то, видимо, и находилась в хате, а потом таким странным образом исчезла.
- Неразрешимая загадка!
- Надо признать… Юлиуш показал себя dans cette affaire с хорошей стороны.
При упоминании о Юлиуше по лицу графа пробежала легкая тень, а молодая графиня неопределенно повела плечами.
- A propos! - после некоторого колебания промолвила она с умильной улыбкой, подсаживаясь к отцу,- нельзя ли мне наконец узнать, что означает тот странный разговор, какие тайны стоят за ним?
- Какой разговор? - переспросил граф, и новая тень омрачила его лицо.
- Вы так со мной говорили, отец, как будто Юлиуш имел намерение просить моей руки.
- Я только хотел дать тебе понять, что если бы в самом деле ему пришло бы это в голову, то с моей стороны не было бы никаких препятствий.
В ответ Евгения капризно выпятила нижнюю губку. Граф сдвинул брови и быстро сказал, словно хотел скорей покончить с этим:
- Юлиуш один из самых благородных людей, которых я когда-либо знал, а поскольку он носит фамилию Жвирских, он и живя в бедности был не намного ниже нас по положению… Впрочем, через несколько дней ты узнаешь об этом более подробно.
- Через несколько дней! - повторила Евгения.- Что это - новая тайна?
Граф ничего не ответил и стал в задумчивости прохаживаться по комнате; немного погодя он остановился и проговорил как бы про себя:
- Зачем Костя был сегодня у Юлиуша?
В эту минуту дверь отворилась, и в комнату вошел лакей со смущенным и испуганным лицом.
- Ваше сиятельство,- пробормотал он, заикаясь.
- Что случилось?
- Здесь этот… Ко… Костя Булий… ключник Заколдованной усадьбы.
- Костя Булий? - невольно повторил граф, вздрагивая.
- Костя Булий! - воскликнула Евгения, и глаза ее загорелись любопытством.
- Он приехал и хочет увидеться с вашим сиятельством.
- Со мной? - вскричал граф с каким-то особым выражением.
Спустя восемнадцать лет со дня смерти отца и разлуки с братом, графу впервые предстояло увидеть Костю. С того времени он ни разу не встречался с ним. Поэтому, словно не доверяя словам своего лакея, граф переспросил:
- Именно со мной он хочет повидаться?
- С глазу на глаз, говорит.
- Проводи его ко мне в канцелярию.
- Что бы это могло значить? - с любопытством воскликнула молодая графиня.
- Une tète-a-tète, si mystèrieux! - прошептала графиня.
Граф был непривычно взволнован; не говоря ни слова, только кивнув жене и дочери, он выбежал из гостиной и быстро направился к себе в канцелярию.
Вскоре дверь распахнулась и в канцелярию торжественно и важно вошел Костя Булий. Легкая дрожь пробрала графа при виде этой огромной, мрачной, едва ли не грозной фигуры, которая будила в нем миллион воспоминаний и так глубоко врезалась в память.
Лицо старого слуги сохраняло свое обычное выражение, только осанка, все движения были как-то по особому торжественны. Войдя, он низко поклонился и теперь, выпрямившись во весь рост, так что головой почти касался потолка, спокойно ожидал вопроса.
Но, должно быть, один вид Кости был чем-то неприятен графу, потому что он долго стоял не двигаясь, и было заметно, что в нем происходит какая-то борьба.
- Ты хотел видеть меня, Костя,- произнес он наконец изменившимся голосом.
Костя молча поклонился.
- Что же ты мне скажешь?
Костя сунул руку за пазуху. Граф, заинтригованный и слегка встревоженный, следил глазами за его движениями. Костя вынул какой-то пожелтевший листок бумаги и в торжественном молчании подал его графу.
Граф вздрогнул.
- Почерк Миколая!..- прошептал он.
Глаза старого слуги загорелись как два уголька, а брови круто сдвинулись под хмурым лбом. Граф дрожащими руками держал письмо и, очевидно, не отважился прочитать его в первую минуту. Он испытующе вглядывался в лицо старого слуги, вертя в руках выцветший листок. А Костя Булий, казалось, радовался безотчетному страху графа и молчал, как заклятый.
- Что это за бумага? - спросил наконец брат покойного помещика неуверенным голосом.
- Письмо,- лаконично ответил Костя.
- От Миколая!
