— Нет, нет, я не забуду, — отозвался клерк. — Пожалуйте, мистер Пиквик. До свиданья, мистер Уотти. Славный день для прогулки, не правда ли?
Он предложил Сэму Уэллеру войти вслед за своим хозяином и, видя, что незнакомец все еще мешкает, захлопнул дверь у него перед носом.
— Такого назойливого банкрота не было с сотворения мира, в этом я уверен! — воскликнул Лаутен, с видом оскорбленного человека швыряя свое перо. — Не прошло и четырех лет, как его дело поступило в Канцлерский суд, но будь я проклят, если он не приходит надоедать нам два раза в неделю! Пожалуйте сюда, мистер Пиквик, — Перкер здесь; я знаю, что он вас примет. Чертовски холодно, — добавил он раздражительно, — стоять у двери и терять время на таких жалких бродяг.
Энергически помешав маленькой кочергой угли в большом камине, клерк отправился в кабинет своего принципала и доложил о мистере Пиквике.
— А, уважаемый сэр! — сказал маленький мистер Перкер, вставая с кресла.
— Ну-с, уважаемый сэр, какие новости касательно вашего дела? Еще что-нибудь о наших приятелях из Фрименс-Корта? Они не дремали, мне это известно. Очень ловкие ребята, очень ловкие!
В заключение маленький джентльмен взял внушительную понюшку табаку, воздавая должное ловкости мистеров Додсона и Фогга.
— Они — величайшие негодяи, — сказал мистер Пиквик.
— Да, — сказал маленький человек, — это, знаете ли, зависит от точки зрения, и мы не будем спорить о словах, ибо, разумеется, нельзя, ожидать, чтобы вы судили об этих вещах с профессиональной точки зрения. Ну-с, нами сделано все, что нужно. Я пригласил королевского юрисконсульта[99] Снаббина.
— Хороший ли он человек? — осведомился мистер Пиквик.
— Хороший ли он человек! — воскликнул мистер Перкер. — Ах, боже мой! Снаббин — украшение своей профессии. Практика у него втрое больше, чем у кого бы то ни было в суде, — занят в каждом процессе. Пусть это останется между нами, но мы говорим, что королевский юрисконсульт Снаббин вертит судом как хочет.
Сделав такое сообщение, маленький человек взял вторую понюшку табаку и таинственно кивнул мистеру Пиквику.
— Они вручили моим трем друзьям повестки, — сказал мистер Пиквик.
— А! Ну конечно! — ответил мистер Перкер. — Важные свидетели: видели вас в щекотливом положении.
— Но она упала в обморок по собственному желанию, — сказал мистер Пиквик. — Она сама бросилась мне в объятия.
— Очень возможно, уважаемый сэр, — отозвался Перкер. — Очень возможно и весьма натурально! Иначе и быть не может, уважаемый сэр. Но как это доказать?
— Они вручили повестку также моему слуге, — сказал мистер Пиквик, меняя тему, ибо вопрос мистера Перкера слегка ошеломил его.
— Сэму? — спросил Перкер.
Мистер Пиквик отвечал утвердительно.
— Разумеется, уважаемый сэр, разумеется. Я знал, что они так поступят. Я бы мог сказать это вам месяц назад. Видите ли, уважаемый сэр, если вы берете ведение дела в собственные руки, после того как доверили его своему адвокату, вы должны отвечать и за последствия.
Тут мистер Перкер выпрямился с чувством собственного достоинства и смахнул с жабо несколько крошек табаку.
— А зачем им понадобились его показания? — спросил мистер Пиквик после минутного молчания.
— Затем, что вы посылали его к истице с предложением некоторого компромисса, так я полагаю, — отозвался Перкер. — Впрочем, большого значения это не имеет: не думаю, чтобы какой-нибудь адвокат многого добился от него.
— Я тоже так думаю, — сказал мистер Пиквик, улыбаясь, несмотря на свою досаду, при мысли о Сэме в роли свидетеля. — Какой же план действия мы изберем?
— Нам остается только один план, уважаемый сэр, — ответил Перкер, — подвергнуть свидетелей перекрестному допросу, довериться красноречию Снаббина, пустить пыль в глаза судье, надеяться на присяжных.
— А что, если решение будет не в мою пользу? — осведомился мистер Пиквик.
Мистер Перкер улыбнулся, взял понюшку табаку, помешал угли в камине, пожал плечами и выразительно промолчал.
— Вы хотите сказать, что в таком случае я должен платить возмещение убытков? — спросил мистер Пиквик, следивший с некоторой строгостью за этим мимическим ответом.
Перкер еще раз помешал угли, что было совершенно излишне, и ответил:
— Боюсь, что так.
— В таком случае я заявляю вам о своем непоколебимом решении не платить ничего, — весьма внушительно произнес мистер Пиквик. — Ничего, Перкер! Ни один фунт, ни один пенни из моих денег не перейдет в карманы Додсона и Фогга. Это мое непреложное и обдуманное решение!
Мистер Пиквик с силой ударил по столу, подтверждая непреложность своего намерения.
— Прекрасно, уважаемый сэр, прекрасно, — сказал Перкер. — Конечно, вам лучше знать.
— Разумеется, — поспешно отозвался мистер Пиквик. — Где живет королевский юрисконсульт Снаббин?
— Линкольнс-Инн, Олд-сквер, — ответил Перкер.
— Я бы хотел его повидать, — сказал мистер Пиквик.
— Повидать королевского юрисконсульта Снаббина, уважаемый сэр! — с крайним изумлением воскликнул Перкер. — Нет, нет, уважаемый сэр, невозможно! Повидать Снаббина! Бог с вами, уважаемый сэр, слыханное ли это дело, если предварительно не внесена плата за консультацию и не назначен час консультации! Это никак невозможно, уважаемый сэр!
Однако мистер Пиквик заявил, что это не только возможно, но и необходимо, и в результате через десять минут после того, как он выслушал заверение, что это сделать невозможно, поверенный ввел его в контору великого Снаббина.
Это была довольно просторная комната без ковра, с большим письменным столом, придвинутым к камину. Сукно, покрывавшее стол, давно отказалось от всяких претензий на свой первоначальный зеленый цвет и постепенно посерело от пыли и времени, за исключением тех мест, где все следы его натурального цвета были уничтожены чернильными пятнами. На столе лежали многочисленные пачки бумаг, перевязанные красной тесьмой, а за столом сидел пожилой клерк, чей прилизанный вид и массивная золотая цепочка от часов служили внушительным показателем большой и прибыльной практики королевского юрисконсульта Снаббина.
— Королевский юрисконсульт у себя в кабинете, мистер Моллерд? — осведомился Перкер, с величайшей учтивостью предлагая свою табакерку.
— Да, он у себя, но очень занят, — последовал ответ. — Посмотрите-ка сюда: еще не дано ни одного заключения по всем этим делам, а гонорар за каждое уплачен.
При этом клерк улыбнулся и втянул понюшку табаку с увлечением, которое, казалось, вызвано было как любовью к табаку, так и пристрастием к гонорарам.
— Вот это называется практикой! — сказал Перкер.
— Да, — отозвался адвокатский клерк, доставая собственную табакерку и предлагая ее с величайшей любезностью. — А лучше всего то, что никто на свете, кроме меня, не разбирает почерка королевского юрисконсульта, и, следовательно, все должны ждать заключения, которое он уже дал, до тех пор, пока я не перепишу. Ха-ха-ха!
— И от этого выигрывает… Мы знаем, кто выигрывает, кроме королевского юрисконсульта… И таким способом вытягивает из клиентов еще кое-что, а? — добавил Перкер. — Ха-ха-ха!
Тут клерк королевского юрисконсульта засмеялся снова — не громким, раскатистым смехом, а тихим, внутренним смешком, который неприятно было слышать мистеру Пиквику. Когда у человека бывает внутреннее кровоизлияние, это опасно для него самого, но когда он смеется внутренним смешком, это не предвещает добра другим.
— Вы не составили для меня счетика гонораров, которые я вам должен? — спросил Перкер.
— Нет, не составил, — ответил клерк.
— Я бы вас попросил составить, — сказал Перкер. — Дайте мне его, и я вам пришлю чек. Но вы, должно быть, слишком заняты получением наличных денег, чтобы думать о должниках. Ха-ха-ха!
Эта шутка, казалось, польстила клерку, и он еще раз засмеялся тихим смешком.
— Но, мистер Моллерд, уважаемый друг, — сказал Перкер, вдруг обретая всю свою серьезность и увлекая великого клерка великого королевского юрисконсульта за отворот сюртука в угол, — вы должны уговорить королевского юрисконсульта принять меня и моего клиента.
— Что вы, что вы! — воскликнул клерк. — Вот это недурно! Увидеть королевского юрисконсульта! Нет, это слишком нелепо!
Впрочем, несмотря на нелепость предложения, клерк позволил увлечь себя потихоньку в сторону от мистера Пиквика и после краткой беседы шепотом вышел неслышными шагами в темный коридорчик и скрылся в святилище юридического светила, откуда вскоре вернулся на цыпочках и уведомил мистера Перкера и мистера Пиквика, что ему удалось уговорить королевского юрисконсульта, вопреки всем установленным правилам и обычаям, принять их немедленно.
