ИЗ ЗАПИСКИ:
«Вам не стыдно будет, возвратясь в Россию, смотреть людям в глаза после своего выступления по телевидению?»
Отвечать практически уже не удавалось. Напрасно взывал начальник Дома, поясняя, что беседа «пошла не по тому руслу»… И призывал офицеров поговорить о литературе.
Русло было то самое, какое им надо.
И уже не ответы, а обвинения сыпались в мой адрес.
Но вдруг затихло, когда вышла женщина, думаю, что ее-то в штабе не подготавливали, потому что начала она с вопроса, она читала мою «Тучку», и ее интересует, что я сейчас пишу… Потом она стала рассказывать о себе, что работает в госпитале, часть его, хотя и так тесно, переоборудовали под детское отделение, и все потому, что республиканские власти детей военных не берут… И прописаться тоже невозможно, а в школе надо платить две тысячи рублей за учебу, именно военным, а где их при нищей зарплате взять?
Вот это — было правдой.
Но не всей правдой. Ведь можно было бы спросить (вот только кого? Кого?), а не лучше бы совсем не держать здесь армию, или не держать такую огромную армию, и всех бы названных проблем не существовало вовсе.
ИЗ ЗАПИСКИ:
«Видите ли Вы тоталитаризм Народного фронта Латвии, и вызывает ли это у Вас обеспокоенность?»
Я напомнил о Владлене Дозорцеве, который выступил с обращением к фракции парламентского большинства, протестуя против ряда решений, некоторые из которых на днях отменены.
Опять зал забурлил.
— Пока им надо, они будут с нами заигрывать! А потом призовут нас убивать!
— Выживать!
— С этой земли!
— У них в правительстве одни фашисты!
— Но разве не народ избрал это правительство? — спросил я.
— Кто вам сказал! — вскричали хором. — Вы тут не были и не знаете: их всех заставляли голосовать из-под палки! Да! Да! А военным вообще не дали пропорционального представи-тельства… Эти захватили власть именно как фашисты и творят что хотят! Вы ведь видели, что они поставили защиту из машин?
— Значит, они вас боятся? — спросила Галя.
— Это нам надо их бояться… — Недавно палками одного солдата… Нам разрешено ходить с оружием, а мы не ходим… Хотя они все вооружены!
— Откуда?
— А мы не знаем откуда! Но мы знаем, что у них есть тайные инструкции нас убивать!
— А карикатуры на нас видели? Нет, вы скажите, видели или нет? Так к какому же вы миру призываете, если они давно нам войну объявили?
ИЗ ЗАПИСКИ:
«Как бы Вы реагировали, если бы, воспитанные на лучших традициях русской и советской Армии, приняли присягу на верность Отечеству, а Родина для нас — это Советский Союз, и на протяжении последних лет постоянно находились, в том числе и семья, под шквалом оскорбле-ний, лишенные гражданских прав, а каких, Вы хорошо знаете, т. к. некоторые Ваши коллеги принимают в этом участие. А как Вы относитесь к выпадам Адамовича в адрес Армии с трибуны съезда?»
(Напечатано на машинке.)
Напрасно начальник Дома взывал к порядку, порядка не было.
Но я уже, грешным делом, подумал, что и это благо, ибо они все торопились высказаться и мешали друг другу и тем облегчали, хоть частью, нашу задачу.
— Вы тут говорите о защите демократии, — пыталась перекричать зал еще одна женщина, скорей всего жена офицера, армянка. — Абстрактно вы правы, и в книге своей правы, слабые народы надо защищать… Но кто здесь слабый народ? И что демократия? Вот они оккупировали парламент, отгородились от народа бревнами и создают свои законы против слабых, то есть, против русских, которых они сгоняют с земли… А если мы хотим здесь жить, а они нам не дают, то в чем же их демократия проявляется? Вам-то из Москвы не видно, а мы здесь от них, от их демократии натерпелись! Они даже митинга не дают собрать, на стадион загнали!
Но и ей, ей тоже не дали договорить.
— Маршрут троллейбуса даже изменили!
— Захватили телевидение и себя показывают, а нас нет!
Разговор, понятно, шел об интерфронтовском митинге, который проводился на стадионе. Я видел этот митинг и, кстати, по телевидению, жидковатый такой, но больше всего меня поразило, как они не дали говорить священнику, а он лишь ратовал за мир между людьми.
— Заткнись! — кричали ему. А он все пытался о мире, а они ему снова: — Заткнись! Но я спросил другое.
— А Дом печати кто захватил?
— Они и захватили, — сказали мне громко. — Он же работал, печатал газеты, а они взяли да и национализировали… Вот вам и демократия!
— А омоновцы разве не силой?
— Омоновцы лишь помогали вернуть хозяевам!
— Но силой?
— Нет. Просто взяли под охрану.
— А не лучше бы по закону… Ну, хотя бы через суд?
— А какие вы имеете в виду законы? Советские? Так их тут давно нет!
— А какие есть?
— Да никаких нет!
— Но так же не бывает?
— А вы инкогнито приезжайте, — посоветовали мне. — Приклейте там бороду или усы и походите… Посмотрите, тогда и увидите всю правду! А так…
ИЗ ЗАПИСКИ:
«В средствах массовой информации происходящие события освещаются довольно однобоко, даже тенденциозно. Все встречи на экране имеют одно направление — оправдать действия националистов всех мастей, благо появилась возможность шельмования инородцев. Все это под знаком демократии. Вопрос: где же демократия? Там, где ложь возведена в ранг политики? Или это называется по-другому? Я считаю, что это не демократия. Мимчишов».
Я и зачитать не смог, снова врезался голос:
— Россия гибнет из-за таких вот предателей, как Горбунов!
— Мы присягали СССР, а не Горбунову! Мы не дадим ему разрушить державу!
— И Ельцину не дадим!
Аплодисменты.
— И не надо нам всяких ваших слов про империю… Называйте, как хотите, держава или еще как… У нас СССР, а не империя вовсе!
Аплодисменты.
ИЗ ЗАПИСКИ:
«Ст. 13 Всеобщей Декларации прав человека гласит: „Каждый человек имеет право… выбирать себе местожительство в пределах каждого государства“. Как Вы в связи с этим оцениваете требования-призывы руководства Прибалтийских республик и известных общественно-политических организаций: „Мигранты, вон из Прибалтики!“
П-к Филимонов Г. А.»
Выступил летчик, немолодой, коренастый, весь какой-то крепкий, основательный. Это доказывало, что не одни политкомиссары были на сборище. Фамилию, к сожалению, не удалось узнать, но говорил он заинтересованно об отсталой нашей технике, на которой приходится работать, у американцев — глядели хронику Ирака не без зависти — куда лучше!
— Но в Ираке, не секрет, техника-то наша?
— Потому и бьют, — был ответ. — Нам нужна хорошая техника.
— Даже в ущерб вашей жизни?
Я не сказал «нашей», но мог бы сказать, мы же все ее в какой-то мере оплачиваем.
— Да, — ответил летчик.
Тогда я спросил моего оппонента:
— Но мы тратим на армию сто миллиардов рублей, а Сахаров даже считал: сто пятьдесят… Ну, а если часть этих денег вместо вооружения потратить на соцбыт для офицеров?
— Нельзя, — был ответ.
— Почему нельзя?
— А воевать чем станем?
— С кем воевать?
— С агрессором!
Летчик нисколько не задумывался:
— Видите ли, американцы навязывают свою волю Ближнему Востоку… А если мы будем безоружны, они станут диктовать и нам, и мы погибнем.
— А вам не кажется, что раньше мы погибнем от голода? — спросила Дробот. — И вашей распрекрасной техникой некого уже будет защищать?
— Не кажется. Без техники тоже не выживем, — сказал летчик.
— А без больниц для детей?
— И без них… Но сперва — техника.
— Ну, то есть, оружие?
— Конечно.
— Но ведь его столько, что мы его уничтожаем… Зачем же его еще и еще клепать?
— Нужно, — отвечали. — Но другого качества.
ИЗ ЛИСТОВКИ:
«Товарищи солдаты, матросы, сержанты и старшины, прапорщики и мичманы! Товарищи офицеры Прибалтийского военного округа, Балтийского флота, Прибалтийского пограничного округа!
Реакционное большинство Верховного Совета Латвийской Республики, лично Председа-тель Верховного Совета РСФСР Б. Ельцин обратились к вам с призывом «не проливать кровь беззащитных людей», «не убивать женщин и детей».
Так кричат экстремисты, сперва стреляя в военнослужащих, как это было в Литве. Эта наглая ложь о действиях армии и флота рассчитана на создание образа врага в лице советского солдата, запугивание гражданского населения, взвинчивание антивоенной истерии.
О каком насилии над законностью, суверенитетах республик говорит Б. Ельцин, если на наших глазах идет возврат к буржуазному строю и возрождению фашизма.
Каждый из вас хорошо видит разницу между вооруженным боевиком и беззащитной женщиной. Не поддавайтесь на провокацию! Будьте бдительны, будьте верны конституцион-ному долгу и военной присяге! Только дисциплиной и организованностью можно дать отпор экстремизму и национализму!
Депутаты фракции «Равноправие» Верховного Совета Латвийской Республики».
Последним выступал подполковник Павлов, он вышел прямо к трибуне и сказал, что будет говорить десять минут.
