Произнеся эти слова, он в изнеможении опустился на пол среди залы. Дон Антонио велел на руках перенести его в постель. Санчо тотчас прибежал к нему и, всплеснув руками, воскликнул:
— И зачем вы пустились в пляс, сеньор хозяин? Неужели же вы думаете, что все храбрецы должны уметь танцевать, а все странствующие рыцари — быть хорошими танцорами? Если вы так думаете, то, поверьте, вы сильно ошибаетесь: есть люди, которым легче убить великана, чем красиво проделать какую-нибудь фигуру. Если бы дело шло о нашей деревенской пляске, я бы мог еще заменить вас, потому что я отплясываю ее, как орел; но в этих барских танцах я ни черта не смыслю.
Своими рассуждениями Санчо сильно насмешил всех гостей. Затем он уложил своего господина в постель и хорошенько его закутал, опасаясь, как бы тот не схватил простуды после своих танцевальных упражнений.
Глава 55, повествующая о встрече Дон Кихота с рыцарем Белой Луны и о том, что последовало за этим
Через несколько дней после происшествия на балу Дон Кихот отправился прогуляться на берег в полном вооружении: он любил повторять, что его наряд — доспехи, а отдых — бой. Рыцарь медленно ехал вдоль набережной, наслаждаясь свежим морским воздухом, как вдруг увидел скачущего ему навстречу рыцаря, точно так же вооруженного с головы до ног. На его щите блестело изображение Луны. Приблизившись настолько, чтобы его можно было расслышать, рыцарь обратился к Дон Кихоту и громким голосом произнес такие слова:
— О славный, еще никем по достоинству не воспетый рыцарь Дон Кихот Ламанчский, знай, что перед тобой — рыцарь Белой Луны. Надеюсь, что слава о моих необычайных подвигах достигла твоих ушей. Ныне я прибыл сюда, чтобы сразиться с тобой и заставить признать, что моя дама, кто бы она ни была, несравненно прекраснее твоей Дульсинеи Тобосской. Если ты немедленно признаешь эту истину, ты избавишь себя от смерти, а меня от труда убивать тебя. Но если ты станешь со мною биться и будешь мною побежден, тебе придется исполнить мою волю: сложить оружие, отказаться от поисков приключений, удалиться в свое селение. Там, не прикасаясь к мечу, ты должен будешь прожить целый год в мирной тишине и благом спокойствии, на пользу твоему хозяйству и спасению твоей души. А если ты победишь меня, тогда ты можешь отрубить мне голову, и вместе с моим конем и доспехами к тебе перейдет слава моих подвигов, которая увеличит твою славу. Подумай, как лучше тебе поступить. Я жду немедленного ответа, ибо решил сегодня же покончить с этим делом.
Дон Кихот был поражен надменностью рыцаря Белой Луны. С горделивым спокойствием и достоинством он сказал:
— О рыцарь Белой Луны, о подвигах которого я доселе не слышал, я готов поклясться, что вы никогда не видели высокородной Дульсинеи; ибо я уверен, что если бы вы ее видели, то остерегались бы вызывать меня на бой; бросив на нее только один взгляд, вы убедились бы, что не было и не может быть на свете красавицы, подобной Дульсинее. А потому я не стану говорить, что вы лжете, скажу только, что вы ошибаетесь. Я принимаю ваш вызов и соглашаюсь на все ваши условия, за исключением одного: я не нуждаюсь в славе ваших подвигов, с меня довольно моих собственных. Итак, не будем медлить. Выбирайте любое место на этом поле, и пусть бог решит, на чьей стороне правда.
Между тем несколько кабальеро, проезжавших мимо, обратили внимание на рыцаря Белой Луны и, догадавшись, какая опасность угрожает Дон Кихоту, немедленно сообщили об этом дону Антонио.
Дон Антонио поспешил на берег и явился на место поединка как раз в ту минуту, когда Дон Кихот поворачивал Росинанта, чтобы занять боевую позицию. Увидя, что оба рыцаря готовы ринуться друг на друга, дон Антонио стал между ними и спросил, какие побуждения заставляют их так внезапно вступить в этот опасный бой. Рыцарь Белой Луны ответил, что между ними идет спор о первенстве красоты, и вкратце повторил все то, что сказал Дон Кихот, упомянув и условия поединка, принятые обеими сторонами.
— Сеньоры кабальеро, — сказал дон Антонио, — если вы иначе не можете решить ваш спор, если ни вы, сеньор Дон Кихот, ни ваша милость, рыцарь Белой Луны, не желаете уступить, то, с божьей помощью, начинайте бой.
После этого наш рыцарь, поручив себя от всей души богу и своей Дульсинее (ибо так он всегда делал, вступая в бой), отъехал немного для разбега, его противник сделал то же самое; и, не дожидаясь звука трубы или другого боевого сигнала к нападению, оба в одно и то же время пустили вскачь своих коней. Но конь незнакомца был быстрее Росинанта, и рыцарь Белой Луны налетел на Дон Кихота с такой силой, что, не пуская в ход копья (он, видимо, нарочно поднял его вверх), мгновенно сбил Росинанта с ног, и наш рыцарь вместе с лошадью рухнул на землю.
Рыцарь Белой Луны поспешно спрыгнул с коня, подбежал к Дон Кихоту и, приставив копье к его забралу, воскликнул:
— Вы побеждены, рыцарь, и немедленно умрете, если не согласитесь выполнить условия нашего поединка.
Дон Кихот, помятый и оглушенный падением, не поднимая забрала, слабым и глухим голосом, доносившимся словно из могилы, ответил:
— Дульсинея Тобосская — самая прекрасная женщина в мире, а я — самый несчастный рыцарь на свете — никогда не отрекусь от истины, хотя и бессилен защищать ее. Вонзай свое копье, рыцарь, и возьми мою жизнь, раз ты отнял у меня честь.
— Этого я ни за что не сделаю, — возразил рыцарь Белой Луны. — Пусть не меркнет слава Дульсинеи Тобосской. Единственное, чего я требую, — это чтобы великий Дон Кихот на год удалился в свое селение, согласно условию, заключенному нами перед началом поединка.
Все это слышал дон Антонио и другие кабальеро, там присутствовавшие; слышали они и ответ Дон Кихота, который, как подобает честному и добросовестному рыцарю, изъявил согласие выполнить все, что от него потребуют, если только это не помрачит чести Дульсинеи. Получив такое обещание, рыцарь Белой Луны повернул коня и, учтиво поклонившись дону Антонио и собравшимся кабальеро, коротким галопом поскакал в город.
В эту минуту на поле битвы прибежал запыхавшийся Санчо; он не присутствовал при этом злополучном поединке. С помощью двух кабальеро Санчо поднял с земли Дон Кихота и открыл его мертвенно-бледное лицо. Росинант же получил такие увечья, что не мог двинуться с места. Санчо был потрясен до глубины души, он не знал, что сказать и что делать; ему казалось, что все это происходит во сне, что во всей этой диковине замешано волшебство. Его господин был побежден и обязался целый год не брать в руки оружия. Он видел, что закатился блеск славы великих подвигов, видел, как его собственные упования и надежды на знатность и богатство исчезли и развеялись, как дым.
Дон Антонио велел принести носилки, уложить на них пострадавшего рыцаря и отнести его к себе в дом. Сам дон Антонио, томимый желанием узнать, кто такой рыцарь Белой Луны, так жестоко расправившийся с его гостем, поскакал вдогонку за победителем. Ему удалось догнать рыцаря в ту минуту, когда тот слезал с коня около гостиницы. Желая узнать, кто этот незнакомец, дон Антонио вошел вслед за ним. Навстречу рыцарю выбежал слуга и провел его в залу нижнего этажа; дон Антонио следовал за ним по пятам. Видя, что незнакомый кабальеро не отстает от него, рыцарь Белой Луны сказал:
— Я вижу, сеньор, что вы желаете узнать, кто я; мне незачем скрываться, я охотно расскажу вам все, пока слуга будет снимать с меня доспехи. Меня зовут бакалавр Самсон Карраско; я живу в том же селе, что и Дон Кихот Ламанчский; его безумие и сумасбродство внушают глубокое сострадание всем, кто его знает, а я один из тех, кого они особенно печалили. Твердо уверенный, что единственное лекарство против его болезни — тихая и спокойная жизнь в деревне, я решил прибегнуть к хитрости, чтобы заставить его сидеть дома. Три месяца тому назад я встретился с Дон Кихотом и под именем рыцаря Леса вызвал его на поединок; побежденный был обязан отдаться на волю победителя. Заранее считая себя победителем, я надеялся взять с него обещание вернуться домой и никуда не выезжать в течение года, предполагая, что за это время он успеет излечиться. Но судьба решила иначе: не я победил его, а он меня, сбросив с лошади, и мой замысел кончился неудачей. Дон Кихот, торжествуя, продолжал свой путь, а я вернулся домой побежденный, пристыженный и порядком пострадавший от своего падения. Однако это не отбило у меня охоты еще раз попробовать свои силы в единоборстве с ним, отыскать его и победить. В нашу деревню приехал с письмами и подарками к жене Санчо Пансы герцогский паж, который подробно рассказал мне о пребывании Дон Кихота и его оруженосца в герцогском замке; я поспешил туда и узнал, что рыцарь направился в Барселону на турнир; я последовал за ним, и тут произошло то, чему вы были свидетелем. Так как Дон Кихот строго соблюдает рыцарские законы, то не сомневаюсь, что он сдержит данное им слово. Вот и вся недолгая история, сеньор; к сказанному мне больше нечего прибавить. Но об одном прошу вас: не выдайте меня, не говорите Дон Кихоту, кто я такой, дабы исполнилось мое доброе намерение вернуть разум человеку, который обладает им в полнейшей мере, когда он хоть на минуту забывает свои рыцарские бредни.
